Страница 7 из 28
Мы сели со Шрилой Прабхупадой в маленький автомобиль. Преданные пожелали, чтобы он сел спереди и пристегнулся ремнем. Это была одна из тех машин, в которых имеется система, издающая
звон до тех пор, пока человек не пристегнулся. Ремень должен был проходить над плечом Прабхупады и вокруг его талии, но он запутался, и потребовались некоторые усилия, чтобы распутать его. В конечном итоге Прабхупада поехал без ремня. Несколько преданных сопровождали нас в машине, маленьком станционном фургончике. Двое человек ехали сзади, где не было сидений. Они везли фрукты и другие необходимые для кухни Прабхупады вещи.
Судама тоже ехал с нами, держа несколько бутылок с жидкой молочной культурой под названием кефир. Он сказал, что кефир очень полезен для здоровья преданных, но Шрила Прабхупада сказал, что не хочет его пить, и что лучше употреблять свежее кипяченое молоко или же делать йогурт самому.
Проезжая через коммерческий район Гонолулу, Прабхупада увидел рекламу и прочитал ее вслух: “Служение — наш бизнес.” Мьг рассмеялись, а он прокомментировал: “Когда служение совершается за вознаграждение, оно материально, когда же его совершают добровольно, из любви, оно духовно.” Сидя на заднем сиденье, я вдохновился, услышав такое определение, данное Прабхупадой преданному служению, и был рад находиться рядом с Прабхупадой в машине, мчащейся под лучами сияющего тропического солнца по направлению к нашему отелю. Я не переставал думать об известиях, касающиеся Карандхары, которые мне еще предстояло сообщить ему. Нести духовному учителю важное сообщение было волнующе, но не тогда, когда это могло его только обеспокоить.
Судама заговорил о том, как умело Шрила Прабхупада рассмотрел все вопросы после лекции.
“Одна из этих групп ведет пропаганду против ИСККОН”, — сказал он.
“Не отвечайте им тем же, — сказал в ответ Шрила Прабхупада, — не вызывайте напряжения.” “Но они поговорили с одной девушкой, которая незадолго перед этим пришла жить в храм,— продолжил Судама, — и увели ее с собой.” “Столько девушек приходят и уходят, — сказал Прабхупада, — Вы просто воспевайте, танцуйте, читайте, проповедуйте и постоянно думайте о Кришне. Секрет успеха в том, чтобы служить истинному духовному учителю и искренне следовать его наставлениям. В материальной жизни человек гордится, если ему удалось обмануть правительство или другого человека. Но в духовной жизни нельзя обманывать. Это очень скверно. Нельзя этого делать.” Снова в своей комнате высоко над океаном Шрила Прабхупада сидит на стуле за круглым кухонным столиком, а мы кормим его завтраком из свежих ананасов, дыни, кусочков кокосового ореха, макадамских орешков, орехов кешью и горячего молока. По его словам фрукты здесь значительно лучше, чем в Индии.
Вскоре после завтрака я сообщил ему болезненную новость, пришедшую из Лос-Анджелеса. Он расстроился, но не сказал много. Я не знал, стоит ли мне высказывать свое мнение. Мне не хотелось быть немым вестовым, но точно так же не желал я быть и самонадеянным выскочкой и давать совет, о котором меня не просили. Я хотел лишь помочь Шриле Прабхупаде осуществить то, что по его мнению в этой ситуации было наилучшим. Но. поскольку он ничего больше не говорил, я тоже оставался безмолвным. Потом он заговорил философски, делая ударение на том, как сильны
сексуальные побуждения. “Хрыдайа грантхиш означает узел в сердце, завязанный половым союзом”, — сказал Прабхупада. — “Влюбленные говорят, Ты — моя жизнь, ты — моя жизнь’— но это иллюзия.” Им нужен лишь половой акт, а пока что они говорят Ты — моя жизнь.’ Дом, семья и имущество — еще один узел наряду с этим.”
Находящийся в чистом сознании Кришны ум Шрилы Прабхупады перешел постепенно от мыслей о конкретном падении ученика к размышлениям о всех живых существах и трясине секса.
“За исключением тех, кто находится в сознании Кришны, — продолжал Прабхупада, — все пребывают в невежестве, погрязшие в удовлетворении чувств. Они не отличаются от животных. У них отсутствует знание о том, как высвободить душу из материальной жизни. Поэтому читайте мои книги. Того, что уже напечатано, вполне достаточно для того, чтобы сделать человека совершенным. Воспевайте, идите и проповедуйте. У нас довольно разнообразия, чтобы никто не отклонялся. Принимайте прасад, читайте весь день. У нас так много книг.” В тот момент в комнате присутствовал только я, но то, что Шрила Прабхупада только что сказал, относилось не только ко мне. Он опубликовал миллионы книг, его лекции записывались, с них делали копии и распространяли по всему миру, и даже эти слова, сказанные в комнате, где присутствовал один-единственный слуга, предназначались для всех. Хотя его книги были доступны каждому, а лекции устраивались таким образом, что люди могли слушать их повсюду, все же он не мог удержаться от своих бесценных монологов, пусть даже при этом присутствовал лишь один слуга. Но в особенности для нас, тех кто стали
служить ему и взяли на себя ответственность помогать ему в его работе с преданными в движении сознания Кришны, в особенности для нас были его слова живой шастрой, основой для определенной стратегии руководства храмами ИСККОН и преданными.
“Эта организация, — сказал он, говоря об ИСККОН, — поддерживается не постановлениями, собраниями или ваучерами, а искренним следованием наставлениям духовного учителя. Всем моим успехом я обязан лишь этому. К человеку с верой в духовного учителя и Кришну приходит знание писаний. Без этих веры и искренности постановления бесполезны.” Но Прабхупада сказал, что Карандхара ушел по крайней мере достойным образом, не взяв с собой никаких денег. Он совершил падение и потому отказался. Во всяком случае это было лучше, чем то, как поступил экс-президент храма в Гонолулу, который сбежал вместе с деньгами. Для Прабхупады лично и для дел управления эта новая проблема была настоящим беспокойством, поэтому он решил больше не говорит о ней некоторое время. Он дал мне знак, что я должен идти заниматься своими делами, поднялся с дивана и подошел к большому окну, за которым простиралось небо. Он начал повторять мантру на своих четках, и я тут же вышел.
Я вернулся к своим обязанностям в комнате, которую лишь тонкая стена отделяла от комнаты Шрилы Прабхупады. Я был уверен, что стук печатной машинки будет беспокоить его, но что я мог поделать? Он попросил меня не печатать, лишь когда он будет отдыхать. Пандитджи не было в квартире, вероятно он ушел в бассейн или посидеть где-нибудь на солнышке с книгой по санскриту. Вскоре я начал готовить обед. Прабхупада хотел, чтобы я приготовил из кабачка локи, и попросил меня показать ему, как я его порезал, прежде чем начинать варить. Я не знал точно, каким образом его резать, то ли очищать от шкурки, то ли просто порезать его, как кусок хлеба, вместе со шкуркой. Даже посреди всех этих забот и хлопот, связанных с моим служением, я не мог не чувствовать необычайного удовлетворения и удивлялся своей удаче стать таким близким слугой Прабхупады. Но как же мне было успеть сделать все в то короткое время, что имелось в моем распоряжении?
Сначала я должен был распечатать его последние диктовки по Бхагаватам. Потом я должен был отредактировать то, что я напечатал уже несколько дней назад и отослать это в ББТ в Лос-Анджелес. Но прежде чем посылать, Пандитджи должен был отредактировать санскрит, а добиться того, чтобы он выполнял хотя бы уже порученные ему обязанности, было нелегко.
Кроме этого были еще письма, которые нужно было прочитать Шриле Прабхупаде и отпечатать. И чтобы избежать ошибки, совершенной мною в Лос-Анджелесе, я собирался подольше поработать с документами. К тому же я должен был еще позвонить Рамешваре, но Прабхупада не принял еще определенного решения. Решив сначала распечатать последние диктовки по Бхагаватам, я уселся за кухонным столом и принялся громко стучать на машинке. Но спустя всего лишь полчаса подошло время читать Прабхупаде почту.
Шрила Прабхупада был не в большой комнате, а в спальне и глядел в окно. Я вошел, склонился перед ним и спросил, не хочет ли он прослушаль почту.