Страница 5 из 28
“Нет, — сказал он, — вопрос не в том, вернусь ли я или ты, а в том, что если кто-либо обращается к сознанию Кришны, он возвращается к Богу. Кришна говорит об этом. Когда мы проповедуем, это не означает, что мы экспортируем их по договору в духовный мир, а сами остаемся.” Прабхупада рассмеялся. “Само собой разумеется, — продолжил он, — что проповедник тоже уходит. А то, что ты сказал, напоминает ситуацию с нашими книгами. Мои ученики — большие специалисты по их продаже, но не по чтению. Это не очень хорошо. Они должны читать книги тоже.” Мне подумалось, что из всех преимуществ, которые мне дает мое положение слуги, эта дополнительная возможность задавать Шриле Прабхупаде вопросы будет иметь самый продолжительный и самый значительный эффект.
Прошло две недели, и я стал привыкать к ежедневному распорядку. То, что я готовил, стало можно принимать в пищу, а мои ньютоновские наклонности становилось все легче контролировать. Вместе со Шрилой Прабхупадой мы начали готовиться к приближающейся поездке на Гавайи, в Японию, Гонконг и Индию. Один из преданных, работавших в Бхактиведанта Бук Траст дал мне камеру и попросил меня фотографировать Шрилу Прабхупаду, куда бы он ни ехал. По моей просьбе они дали мне также новую портативную пишущую машинку. Менеджер архива магнитофонных записей Прабхупады нагрузил меня тяжеленным магнитофоном фирмы Ахер, показав мне, как использовать его для записей лекций и бесед Прабхупады. Так я был должным образом снаряжен в мировое турне в качестве слуги-секретаря. Все, что мне было нужно — это вера и преданность, причем такие, с которыми можно было бы преодолеть все препятствия, и я надеялся развить эти качества благодаря общению со Шрилой Прабхупадой.
ГЛАВА ВТОРАЯ
нашими билетами для кругосветного турне jyjoот компании Пан Эм мы: Шрила Прабху-Я_У лада, Пандитджи и я,— взошли на борт нашего лайнера в Лос-Анджелесе.
Эго было мое первое путешествие по воздуху со Шрилой Прабхупадой, который к этому времени стал совершать такие поездки регулярно в определенное время года. Пока самолет набирал высоту, взлетая над океаном, Шрила Прабхупада, пристегнувшись ремнем, терпеливо сидел, откинувшись на спинку своего кресла, и повторял джапу. Ему было уже почти восемьдесят лет, но он отказался остаться в своем комфортабельном лос-анджелесском садике и путешествовал несмотря на неудобства. Прабхупада знал, что для того, чтобы поддерживать энтузиазм своих учеников в проповеди сознания Кришны, ему необходимо бывать во всех центрах ИСККОН. Он лично распространял свое движение и наставления. Я размышлял о том, как он проповедовал нам в Лос-Анджелесе, говоря что мы “не должны спать”, но постоянно “заниматься пропагандой”. Он хотел, чтобы преданные во всем мире слышали эти вещи и видели в нем их олицетворение. Он говорил, что мы не должны ничего делать, не подумав прежде: “А см
2.9
ли я это для Кришны? Говорю ли я для Кришны? Время так дорого.” Даже учитывая, что его ученики имели его книги, все же они должны были также слушать непосредственно его самого, и поэтому он путешествовал.
Перед полетом мы приготовили еду для Шрилы Прабхупады: сабджи, салюсы, сладости, — и сейчас мы предлагали ему все это. Стюардессы проходили, улыбаясь, и говорили, что наш обед был, пожалуй, даже лучше того, что разносили они. Не ведая о том, кто такой Шрила Прабхупада, они предложили ему ликер.
Прабхупада согласился взять содовый напиток и пригласил нас сделать то же. Я аккуратно расставил все на его тарелке, стоявшей на подносе, который нам дали в самолете, и сидя рядом, подкладывал ему от каждого блюда, по мере того как он ел. Окончив, он сказал, что теперь мы тоже должны поесть. Было неловко сидеть на одном уровне с Прабхупадой и есть, но в переполненном самолете не было другого выхода, и Прабхупада учитывал это.
Теперь мы уже больше не находились в храме ИСККОН с десятками преданных, окружающих Шрилу Прабхупаду и готовых исполнить его желания. Сейчас это были только я и Пандитджи, окруженные непреданными, которым не было никакого дела до Шрилы Прабхупады. Мне казалось, что я защищаю его, хотя на самом деле это он защищал. Все же, представляя в данный момент всех его учеников, я считал своим долгом думать и действовать таким образом. Самолет уже сам по себе представлял неудобство для Шрилы Прабхупады, и я хотел уменьшить это неудобство, забыв о своем собственном комфорте. По крайней мере я хотел уверить Шрилу Прабхупаду в своей готовности, желании и способности служить ему.
Во время полета показывали “Диллинджер”, фильм о жизни отвратительного убийцы, грабителя банков. Шрила Прабхупада не стал одевать наушники, а принялся просто смотреть этот цветной фильм, наполненный реалистичными сценами вооруженных стычек. Я тоже смотрел, сидя рядом с ним. В какой-то момент он сказал мне: “Это прямо как реальная жизнь.” В одной из сцен полицейские, одетые в штатское, ворвались в квартиру бандита. Они проломили ногами дверь и, обнаружив гангстера и его любовницу в постели, открыли огонь по стене над их головами с тем, чтобы напугать их и заставить сдаться.
Прабхупада спросил меня, были ли ворвавшиеся в квартиру люди преступниками. Я сказал, что. на самом деле это были полицейские. Он сделал несколько комментариев, один из которых был: “Это все просто насилие безо всякой цели.” Несмотря на то, что поначалу он, казалось, заинтересовался явлением похожего на жизнь фильма— иллюзии и различных приемов, которые в нем использовались. Примерно через полчаса он полностью разочаровался и перестал смотреть. Я же с большим интересом наблюдал за его любопытством, которое он, даже будучи маха-бхагаватой, проявил, наблюдая за тем, как действует материальная энергия Кришны. Я надолго запомнил чувство восторга быть с ним в такой необычной ситуации и видеть, что он как всегда полностью находится в сознании Кришны, даже смотря “Диллинджер”.
Храм в Гонолулу был маленьким и переполненным, поэтому преданные сняли для Шрилы Г1рабх- пады номер в отеле, расположенном в одном из небоскребов в центральной части города поблизости от главного пляжа. Он не возражал, хотя ь главном вестибюле было множество туристов, и кроме того, нам приходилось каждый раз проезжать около двадцати этажей на лифте. Комната состояла из одной большой гостиной и примыкающей к ней спальни для Шрилы Прабхупады. Была также небольшая обеденная комната и кухня, отделенная от остальных комнат раздвижной дверью. В ней-то мы с Пандитджи и остановились. Нельзя сказать, что это было самое подходяще место для Прабхупады. Если мы создавали какой-то шум, то он все это слышал. Но зато из окна в его комнате открывался великолепный вид на океан и небо. Письменного стола не было, поэтому он сидел на диване, а мы поставили его диктофон и книги на низкий стеклянный столик. Что бы непреданные ни строили, каких бы приспособлений ни создавали, пусть даже дорогих, они никогда не бывают идеальными для использования в чистом преданном служении, тем не менее Шрила Прабхупада всегда умел извлекать максимальную пользу из того, что было в его распоряжении. Он говорил еще раньше, что все, что ему было нужно — это тихая, чистая комната, немного прасада и возможность проповедовать людям. Ему определенно не было никакого дела до переполненного пляжа перед отелем, бассейна, ночного клуба или ресторана, в котором подавали мясо и вино. Глядя вниз в направления пляжа, мы могли видеть купающихся и занимающихся виндсерфингом. Шрила Прабхупада отмстил, что они попусту теряли свое время,
Г/1А13А ВТОРАЯ
приехав на Гавайи лишь затем, чтобы прыгать, как обезьяны, в то время как человеческая жизнь предназначалась для самосознания. Но Прабхупаде нравились бризы и солнечный свет.
До храма нужно было добираться не менее часа, поэтому мы вышли из отеля до рассвета, когда небо еще оставалось темным. В лифте звучало гавайское пение и музыка, и Судама, президент храма в Гонолулу, сказал Прабхупаде, что гавайцы знамениты своим искусством мелодичного пения. Шрила Прабхупада согласился с замечанием Судамы, но не преминул отметить, что бенгальцы также были знамениты своим искусством мелодичного пения.