Страница 87 из 108
Для выполнения грядущих задач были подготовлены полевые рабочие батальоны, команды трудовой службы рейха, штабы авиабаз, роты обеспечения полетов и грузовые автоколонны.
Позаботились также и о хранении бомб и боеприпасов, даже на случай непредвиденных ситуаций. Для 8-го авиакорпуса были запасены бомбы на 15 дней боев и по десять комплектов бортовых боеприпасов. Такое же количество имелось на каждом аэродроме корпуса.
Самой большой проблемой операции «Цитадель» было обеспечение войск горючим. Исключительно сложно было доставить необходимое количество авиационного бензина и топлива для танков, а также для моторизованных частей и автоколонн снабжения.
Нехватка была ощутимой. Например, 6-й воздушный флот в июне получил всего 5722 т авиационного бензина В-4, хотя требовалось 8634 т. Необходимый для FW-190 авиационный бензин С-3 поступил в количестве 441 т при потребности в 1079 т. Этот вопрос требовал своего решения.
Что касается горючего, то В-4 — (голубой) авиационный бензин с октановым числом 91 — использовался бомбардировщиками и самолетами общего назначения. Авиационный бензин марки С-3 (зеленый) был необходим для истребителей; его октановое число равнялось 97.
В 1943 г. люфтваффе ежемесячно требовалось 350 000 т горючего, но поставлялось лишь 160 000 т. Это означало, что можно было сделать только половину запланированных боевых вылетов[97].
На этом этапе подготовки мощные советские авиачасти неоднократно совершали налеты на аэродромы в районе Орла и Харькова. Немецкие ночные истребители, которые всю ночь атаковали врага, смогли сбить лишь несколько самолетов.
Вечером 4 июля к наступлению были подготовлены последние авиационные части. В тот день в штаб 1-го авиакорпуса были вызваны на совещание все командиры. Здесь им объяснили, что предварительным ударом авиации необходимо обеспечить прорыв армейских частей через рубежи противника. Немецкая армия полностью полагалась на люфтваффе.
Когда наступила ночь на 5 июля, 8-й авиакорпус был готов к выполнению боевой задачи, и 1100 самолетов ждали приказа на вылет. У 1-го авиакорпуса было 730 самолетов. С ним число готовых к началу операции самолетов достигло 1830 машин.
5 июля в 3.30 1-й авиакорпус начал операцию «Цитадель». В это же время 8-й авиакорпус получил со станций радиоперехвата и радарных установок сообщение о том, что на подлете к Харькову находится мощное советское воздушное соединение. Если оно сбросит бомбы на пять немецких аэродромов, находившихся в районе Харькова и переполненных самолетами, а немецкие авиачасти еще только получат приказ на взлет, то потери будут очень высоки.
Все находившиеся в Харькове немецкие истребители, а также те, что стояли на аэродромах под Белгородом, были по тревоге подняты в воздух, но не для сопровождения бомбардировщиков, а для встречи приближавшегося противника.
Когда русские самолеты, среди которых были Ил-2, достигли первой цели, на них набросились Bf-109. Однако русские самолеты, несмотря на такую встречу, упрямо продолжали свой путь, и большинство из них были сбиты в воздушных поединках. Этот бой, проходивший на большой высоте в ясную погоду, можно было наблюдать с земли. Это была жестокая битва, которую редко могли увидеть привыкшие ко всему солдаты Восточного фронта.
Генерал-оберст Йешоннек, находившийся на передовом командном пункте 8-го авиакорпуса, видел этот бой и был восхищен немецким агрессивным напором.
Лишь небольшая часть советских бомбардировщиков достигла первого аэродрома, но они не нанесли ему никакого ущерба, поскольку спешили и сбросили бомбы мимо цели.
В это время немецкие бомбардировщики продолжали взлетать и брать курс на противника.
В этой оборонительной воздушной битве русские потеряли 129 самолетов, потери немцев были значительно ниже.
На левом фланге группы армий «Центр» бомбардировщики атаковали в направлении Курска, оказывая поддержку 9-й армии. Бомбардировщики 1-го авиакорпуса в качестве первой цели избрали забитые самолетами аэродромы вокруг Курска. Затем они направились бомбить разведанные русские артиллерийские позиции, прежде всего в районе Малоархангельска, и позиции перед 9-й армией. Эти вражеские укрепления были уничтожены.
Части 1-го авиакорпуса совершали по пять-шесть боевых вылетов в день. Эти бомбардировщики имели надежное истребительное прикрытие и почти не несли потерь от самолетов противника.
В конце этого дня появились более сильные истребительные части русских, и в последующей дуэли истребителей было сбито 110 русских машин. Немецкие потери составили 9 самолетов.
Находившиеся в войсках офицеры связи люфтваффе, которые располагались на главных направлениях наступления, быстро передавали просьбы армейцев о помощи, и немецкие самолеты тут же прилетали бомбить указанные районы. Погода стояла хорошая, поэтому никаких осложнений не было. Налеты повторялись неоднократно, и некоторые части совершали рекордное число вылетов в день — от шести до восьми.
В последующие дни авиация продолжала наносить свои удары на обоих флангах. Волна за волной немецкие самолеты атаковали позиции советской артиллерии, скопления войск и, прежде всего, районы сосредоточения танков, противотанковые позиции, позиции ПВО и пути снабжения противника.
Подвергались налетам и временные аэродромы. Приказ звучал так: «Уничтожать русские самолеты прежде, чем они успеют взлететь в воздух».
Воздушная активность красных ВВС постоянно усиливалась, и русские штурмовики и бомбардировщики проникали в немецкий тыл на глубину до 24 км, бомбили и обстреливали тыловые позиции, пути снабжения и аэродромы. Они теряли множество самолетов, но резервный корпус Ставки направлял на фронт все новые и новые машины и экипажи.
В условиях непрерывных боев, при незначительном пополнении боевая мощь немцев вскоре начала ослабевать. Иногда невозможно было отразить налеты советской авиации на наземные войска, поскольку число нападавших намного превышало число обороняющихся, и немецкие истребители не могли поспеть повсюду. Нужно только благодарить немецкую службу радиоперехвата, которая своевременно сообщала сведения о том, что крупные русские соединения готовятся к вылету. (Немцы пеленговали сигналы настройки аппаратуры русских самолетов на приемник наземной станции.)
В воздушных боях русские получали все больший и больший перевес сил. Они брали своим количеством, но, к счастью для немцев, были еще достаточно слабы с технической точки зрения. Однако за годы войны русские многому научились и отказались от своей примитивной тактики ведения боя. Особенно сильными стали их штурмовые части.
Русские, как вскоре выяснилось, создали оборонительную систему большой глубины. В районе Курска Воронежский и Степной фронты имели глубоко эшелонированную противотанковую оборону глубиной до 90 км. Они оказывали мощное сопротивление немецким танковым частям.
Русские превратили Курскую дугу в ощетинившуюся оружием крепость. Тем не менее 9-я армия на севере в течение двух суток совершила прорыв на глубину 15 км и планировала наступать и дальше по фронту шириной 12 км.
На южном фланге вперед выдвинулась армейская группа «Кемпф» с 11-м армейским корпусом генерала танковых войск Рауса. Он двигался в направлении пункта Короджа, но достигнуть его не смог. Корпус был остановлен и перешел к обороне.
На северном фланге армейской группы «Кемпф» 3-й танковый корпус генерала танковых войск Брейта с большим трудом форсировал Донец и в 17 км к северу от него остановился перед русским оборонительным рубежом. 48-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС из 4-й танковой армии в первые недели наступления смогли продвинуться вперед, неся, однако, большие потери в живой силе и технике, и далее продвигались очень медленно.
Русские предпринимали одну контратаку за другой. Они атаковали передовые части немцев с северо-востока, севера и запада. Прежде чем генерал войск СС Хауссер смог прийти на помощь оттесняемому 48-му танковому корпусу генерала танковых войск Кнобельсдорфа, Ставка бросила в бой из района восточнее Харькова свои резервные части 69-й армии и 1-й танковой армии.
97
См.: Обстановка в области снабжения горючим в Германии в 1939–1944; С. 11. Сборник документов в Карлсруэ.