Костная мука

Перевозов от неожиданности даже подавился соком.

— Твою ж мать! Я же это уже слышал где-то! — выругался он вслух.

Он наконец-то сумел разглядеть то, что на самом деле лежало на поверхности. Вдаваясь в детали, пытаясь копать глубоко, он не обратил внимания на то, что просто яростно кричало о себе. Да, он составлял поисковые запросы, примеривал одни слова к другим, но нужную комбинацию, при всей ее очевидности, с ходу составить не мог. Михаил разозлился на себя.

Все крутилось вокруг образа одного-единственного человека. Эсэмэска Влада с цитатой из непризнанного евангелия дословно повторяла слова, которыми Спаситель призвал к себе того, кому суждено было стать апостолом Андреем. А Иуда оспаривал с Андреем право именоваться первым учеником…

— Я же это знал, я же где-то это видел, видел! — повторял Михаил, усаживаясь за компьютер.

ИУДА ВАМПИР

Нет, Михаилу не было дела до канонического жизнеописания библейского предателя. Его интересовали мифы и легенды, связанные с этим человеком, имя которого стало отождествляться с предательством и вероломством.

Ссылки, которые претендовали на какую-то официальность, он сразу же отметал. Михаил пооткрывал кучу окон, урывками хватая информацию, выдирая фразы из контекста. Многие статьи косвенно или напрямую противоречили друг другу, но некоторые вещи Перевозову удалось достаточно быстро привести к общему знаменателю.

… Иуда, предав Иисуса, не умер, как утверждает классическое писание, а был проклят…

… Он стал вампиром, самым первым вампиром…

…Тридцать сребреников, за которые и был предан Христос, породили нелюбовь вампиров к серебру…

… Неудачная попытка Иуды удавиться на осине… Ну да, вампира можно убить с помощью осинового кола…

Что же это тогда получалось? У Михаила в руках прах Искариота?

Перевозов недоверчиво покосился на стоящую рядом на столе банку. Нет! Это уже переходило всякие рамки здравого смысла.

Открыв очередную страничку, Михаил снова погрузился в чтение. Только теперь он уже читал медленно и вдумчиво. Он читал все подряд — легенды, мифы, истории о странствиях Иуды, рассказы о том, что Искариот и Дракула на самом деле являются одним и тем же лицом. И так далее, и так далее, и так далее.

Михаил уже перестал воспринимать информацию, он ее просто фиксировал. В какой-то момент он поймал себя на том, что тупо уставился в какой-то малозначащий абзац такого же дрянного текста.

Монитор погас. Ноутбук сам собой перешел в ждущий режим. Михаил вздрогнул.

Нет, вздрогнул он не от того, что монитор стал черным. В этом черном экране он увидел свое отражение. А за его спиной стоял некто. И он, склонившись почти к самому уху Михаила, так же пристально смотрел в монитор.

Спина Перевозова моментально покрылась холодным потом. Михаил узнал этого человека. Того самого безумца, который напугал его в вагоне метро. Сомнений не было — крючковатый нос, оспины, грязные патлы, ошалевшие глаза…

Перевозов резко развернулся, готовясь встретить удар. Но удара не последовало. Ничего не последовало. За его спиной никого не было. Вообще. На кухне он был один.

Или ему просто казалось, что один? Или этот безумец где-то рядом, притаился, ждет момента?

Вскочив со стула, Михаил ринулся к противоположной стене. Схватил самый большой нож из тех, что висели над мойкой.

— Ну, где ты? Где? — выставив перед собой нож, Перевозов водил им из стороны в сторону.

— А?! Испугался? Я знаю — ты здесь! — Михаил кружил по кухне, постоянно поворачиваясь и оглядываясь назад. Дикий и странный танец.

В какие-то моменты Перевозову казалось, что он периферийным зрением улавливает чьи-то движения сбоку. Но как только Михаил поворачивал голову, то сталкивался взглядом с пустотой…

Накатила усталость. Словно прогнившие балки с громким хрустом надломились, погребая под собой остатки трезвомыслящего разума. Михаил сел на пол, упершись спиной в холодильник. Поджал под себя ноги. Опустил нож, до этого плясавший в дрожащей руке.

Два человека только что вошли в парадное и уже поднимаются по лестнице.

Михаил сам толком не понял, как почувствовал это. Зато он знал точно, что они идут и идут именно к нему. И удивительно, но впервые не было страха. А скорее наоборот — пришло спокойствие. Странно все это было, очень странно.

Примерно через минуту в дверь постучали. Визитеры почему-то причине не стали пользоваться звонком. Михаил не шевелился. Он просто не знал, что ему делать. Он ждал.

Еще через минуту стук в дверь повторился. Сейчас он был настойчивым и требовательным.

Перевозов на цыпочках подкрался к двери.

— Молодой человек, откройте! Нам нужно с вами поговорить, это в ваших же интересах, — из-за двери раздался негромкий уверенный голос.

Михаил выдохнул, повернул ключ и с силой оттолкнул от себя дверь.

— Здравствуйте!

Щурясь от света, Михаил разглядывал неожиданных гостей. Парочка была весьма колоритная — старичок с козлиной бородкой в не новом костюме и шляпе, из-под которой торчали седые локоны, и пижонистого вида смазливый парень лет двадцати.

— Я думаю, что разговор будет долгим, — продолжил старичок. — Насколько я понимаю, вас зовут Михаилом. Миша, стало быть…

«На профессора похож, — автоматически отметил Перевозов. — А откуда он мое имя знает?!»

— Да, вы абсолютно правы, я действительно преподаю. Заведующий кафедрой основ теории цепей. Призвание, знаете ли, — профессор расплылся улыбкой чеширского кота. — А что касается имени, то поверьте, это простейшая задачка. Предвижу ваш вопрос — нет, мысли не читаю. Просто предугадываю. Но чтобы вас не смущать, я постараюсь общаться в привычной для вас манере.

— А…

— Позвольте представиться, Петр Александрович Буканов. Простите, что не сделал этого сразу, — старичок дотронулся до полы своей видавшие виды шляпы.

— А меня зови Ник, — несколько высокомерно бросил второй.

— Что вам от меня нужно? — настороженно спросил Михаил.

— Что-что… Поговорить, — жестко ответил Ник. — Ты бы свой тесак-то опустил, Рембо…

Ну конечно, про ножик-то он и забыл. Смущаясь, Михаил спрятал руку с ножом за спину.

— Николя, — мягко начал Петр Александрович, — Вы, конечно, у нас талант, молодой да ранний, но я бы вас попросил все же соблюдать субординацию и элементарные правила приличия.

Слова профессора подействовали на его молодого спутника отрезвляюще. Ник фыркнул и отвернулся в сторону. Видимо, этот тщедушный старичок был для молодого мажора неоспоримым авторитетом.

— У нас с вами, молодой человек, будет серьезный разговор, — обратился уже к Михаилу профессор. — Может, вы нас наконец-то пустите внутрь? А то не очень удобно говорить на пороге.

— Да-да, конечно, — Перевозов сдвинулся в сторону, пропуская гостей в квартиру.

— Если вам несложно, поставьте чайничек, я бы с удовольствием сейчас выпил чайку, — первым делом попросил старик.

… Разговаривали они действительно долго. Профессор попросил Михаила во всех подробностях описать события последних дней. И Михаил, что интересно, не стал отнекиваться, а рассказывая, попутно отвечал на различные вопросы Петра Александровича. Вопросов было много.

Потом говорил профессор. И чем дольше он говорил, тем сложнее было Михаилу поверить во все это.

— Так вы вампиры? — это был единственный вопрос, который пришел на ум Перевозову, когда старик закончил свой рассказ.

— Какие вампиры? — зло проскрежетал зубами Ник. — Насмотрелись дерьма всякого по телеку, сказочек наслушались.

— Николя, ну не будьте столь категоричны, — миролюбиво проворчал Петр Александрович, прихлебывая чай. — Вы не забывайте, что человеку очень сложно порой по-новому взглянуть на суть вещей. Вам, Николя, нужно быть терпимей к чужим недостаткам.

— Видите ли, дорогой друг, — продолжил профессор, обращаясь уже к Перевозову. — Этимология термина «вампиры» сама по себе весьма спорна, сейчас никто не сможет вам сказать, откуда это слово взялось. Версий много. Но все они основываются на том, что простые люди не могли объяснить некоторые явления, поведение других людей. Вот и придумывали всякие небылицы. Хотя, признаю, некоторые из этих небылиц далеко не безосновательны.