Люди легенд

В селе Яновка фашисты организовали «показательное» немецкое хозяйство во главе с бауэром–помещиком. Вчерашних советских колхозников заставляли из‑под палки за жалкие крохи трудиться на оккупантов. Партизаны Зебницкого решили внести свою «поправку» в это гитлеровское «нововведение»: семерых тамошних немцев из охраны перебили, тракторы уничтожили, запасы бензина сожгли, а пять тонн награбленного для отправки в Германию хлеба раздали крестьянам окрестных деревень!

…Труден был путь партизанского отряда особого назначения по глубоким гитлеровским тылам. Много бесценных могил оставил он на своем пути. Смертью героя погиб первый его командир Павел Павлович Кочуевский. Пали в жестоких боях с противником командир подразделения Полюшкин, рядовые бойцы Бездетный, Рябинин, Меркачев, юный радист Рядыкин.

Но несгибаемым, полным сил вывел окрепший и выросший, овеянный боевой славой отряд на соединение с частями Красной Армии новый его командир — бывший комиссар диверсионно–разведывательной группы, Герой Советского Союза Николай Васильевич Зебницкий. Вывел, себя не щадя в сражениях не ради славы, а ради нашей великой победы над ненавистным врагом.

В. Хазанский

ВО ГЛАВЕ ЮНЫХ ПОДПОЛЬЩИКОВ

Всего год проработала Фруза Зенькова на швейной фабрике, и ее в числе лучших работниц дирекция направила учиться в швейно–текстильный техникум.

В день первого экзамена в техникуме на Витебск упали первые бомбы.

После неудачной попытки перейти через линию фронта Фруза вынуждена была вернуться к своим родителям в деревню Ушалы Сиротинского района. Девушку удивила неестественная для тех дней деревенская тишина. В ушах все еще звенели страшные взрывы, крики раненых, плач женщин и детей на дорогах, перед глазами стояли картины жутких разрушений, а тут, в Ушалах, с трех сторон окруженных густым сосновым лесом, было тихо и спокойно. Врагу, который рассчитывал на молниеносную победу и всеми силами рвался на восток, было не до этой маленькой деревни.

Тишина угнетала Фрузу. О чем думают, как собираются жить ее односельчане в фашистской кабале? Почему затаилась, притихла молодежь? Неужели склонила голову перед оккупантами? Тяжелые думы мучили девушку.

Тревожные вести приходили из Оболи, расположенной в пяти–шести километрах от Ушалов. Там, в станционном поселке, разместился фашистский гарнизон. Там оккупанты усиленно вводили свой «новый порядок»: за малейшее неповиновение расстреливали и вешали советских людей.

А вскоре и Ушалы перестали быть тихим островком. Неделю спустя после возвращения домой Фрузы тишину деревни нарушил гул автомашин и мотоциклов. Сюда на добычу приехал из Оболи отряд фашистских солдат. Гитлеровцы врывались в дома, забирали хлеб, овощи, выгоняли из хлевов скот. Потом последовали новые грабительские набеги фашистов.

«Неужели мы будем спокойно смотреть, как безнаказанно хозяйничают враги? — Обида и гнев душили Фрузу. — Нет, так жить нельзя! Нужно бороться и мстить! Но как? Как и с чего начинать борьбу?»

Просторную комнату освещает небольшая керосиновая лампа, подвешенная к потолку. Бледные блики падают на лица парней и девушек, которые сидят на скамьях вдоль стен. У порога вспыхивают и гаснут огоньки самокруток.

Играет гармонь. Но никто не танцует. Некоторые о чем-то тихо разговаривают, другие задумчиво молчат. И все‑таки молодежь не спешит расходиться. Да и сама хозяйка дома, Фруза Зенькова, старается, чтобы парни и девушки погостили подольше.

Была одна причина, которая заставила Фрузу пригласить молодежь. Брат Николай сказал ей однажды, что на вечеринку придет один человек, который может рассказать много интересных новостей.

Так и произошло. Во время вечеринки Николай пришел домой не один. Фруза, возможно, и не придала бы особого значения приходу нового человека, если бы не предупреждение Николая. Вскоре незнакомец попросил внимания. Все умолкли. Он вышел на середину комнаты и стал рассказывать о разгроме гитлеровцев под Москвой. Парни и девушки слушали, затаив дыхание. Их лица сияли радостью.

В следующее воскресенье он появился вновь. И Фруза познакомилась с ним ближе. По его просьбе она тихо передала самым надежным комсомольцам, чтобы они задержались после вечеринки. И он снова рассказал им о последних событиях на фронте, о героической борьбе Красной Армии, о развертывающейся партизанской войне. Перед уходом он попросил Фрузу выяснить думы и настроения жителей, узнать, кто пошел служить к фашистам.

— Это — поручение подпольного райкома партии, — сказал он, прощаясь.

Поручение райкома! Значит, райком партии существует, работает!

Подпольный Сиротинский райком партии с первых дней оккупации развернул кипучую деятельность. Находясь в Шашанских лесах, невдалеке от Оболи, райком партии через надежных и проверенных людей начал собирать силы на борьбу с врагом, развернул работу по созданию партизанского отряда и подпольных организаций. Одним из таких людей, которые действовали по заданию партии, был и тот, кто захаживал на вечеринки в Ушалы, — бывший ученик и секретарь комсомольской организации обольской средней школы, потом студент института, а затем офицер Красной Армии коммунист Борис Кириллович Маркиянов.

Зеленым ковром покрылась земля. Яркой листвой оделись деревья. Пришла весна 1942 года. В лес к партизанам ушел брат Фрузы Николай, ушли многие односельчане. Но тот, кто тайно приходил когда‑то на вечеринки и от имени подпольного райкома партии давал поручения, приказывал ей пока что сидеть дома. Сам он редко теперь заглядывал в Ушалы. От него приходили посыльные к Фрузе и передавали ей, как и раньше, задания по сбору разных сведений.

Комсомолка аккуратно выполняла эти задания, хотя ей хотелось в отряд, хотелось участвовать в настоящих боевых делах. О своем желании она часто говорила связным.

Но место ее борьбы было уже определено райкомом партии и комиссаром партизанского отряда Маркияновым. Не напрасно он так долго проверял и испытывал на деле комсомолку.

Однажды поздней апрельской ночью Фруза проснулась от тихого настойчивого стука в окно. Это был условный стук связных, и девушка бросилась открывать двери. На этот раз на пороге стоял не связной, а сам Маркиянов.

— Наконец‑то! — произнесла с облегчением Фруза. — Теперь я пойду в лес вместе с вами!

Маркиянов прошелся по комнате, немного помолчал, а потом твердо сказал:

— Нет, Фруза, не за тобой я пришел. И вообще в отряд ты не пойдешь. Ты нам нужна здесь.

И комиссар рассказал, что по решению райкома партии в районе Оболи должна быть создана подпольная комсомольская организация. Руководителем подпольщиков назначается она, Фруза Зенькова.

«Руководителем подпольщиков? Почему именно она? Справится ли?»

Темная августовская ночь. За печью затянул свою однообразную песню сверчок. Фрузе не спится. Одолевают разные думы. О многом приходится теперь думать: она в ответе за всех, за большое общее дело.

Она и раньше замечала, что местные девушки и парни прислушиваются к ее слову, тянутся к ней. Дед Герасим, самый старый человек в деревне, как‑то в шутку сказал ей: «Тебе бы, Фрузка, хлопцем родиться. Вот бы верховодила!»

Эх, дедушка Герасим, знаешь ли ты, как это нелегко — верховодить! Тебя вроде и слушаются, каждый твой приказ без заминки выполняют. А вот в сердцах ребят она чует недовольство. Володя Езовитов, тот прямо вчера высказался:

— Что‑то мы вроде гончих. Приглядываемся, принюхиваемся, а бить по зверю будет дядя.

Остальные ребята промолчали, но во взглядах их затаилось сочувствие Володиным словам.

— Выражайся ясней, — не выдержала Фруза, — я знаю, думаешь: девчонка… Разве у нее хватит смелости повести на настоящее дело… Ведь так?

Володя не ответил. Но ни он и никто из ребят так не думал. Слишком свежа в памяти была история, которая произошла две недели назад на шоссе Витебск — Полоцк, история, инициатором которой была Фруза.