Страница 13 из 14
Помимо междоусобиц запрещено нахождение на территории Империи всех иностранцев. При этом гражданами Алисона считались только люди, родители которых родились на территории империи. Все прочие существа нещадно преследовались и уничтожались. Фактически получалось, что если ты уродился русым, со смуглой кожей, или не дай Боги, с розовыми глазами и острыми ушами, да при этом еще и чуть выше или ниже среднего роста, смело беги к ближайшей границе или прячься в лесу.
У Танделы с ушами все было в порядке - обычные человеческие. Значит, эльфийской крови в ней было не больше шестнадцатой части. Кроме этого... Эрольды всегда были высокими и худощавыми. Тандела с ее хорошо развитыми... хм... хорошо развитым плечевым комплексом не походила на потомка эльфов ни капли. По комплекции она напоминала румийку, но румийцы - это совсем другая ветвь смешения эльфов и людей, со смуглой кожей, черными волосами и глазами, высокие, мощно сложенные... Плодом смешения эрольдов и румийцев всегда были дети, внешне похожие на румийцев, так что получить такое телосложение от них она не могла. Тогда откуда у нее зеленые волосы? И опять же - еще не факт, что глаза не серые. Может, нет никакой иллюзии, и это ее натуральный цвет.
Я поделился своим сомнениями с графом:
- Уверен, что она эрольдка? Судя по телосложению, тут эльфийской кровью и не пахнет.
- Соур, девчонка уж больно неординарная. Не знаю, кровь скольких рас в ней смешалось, но эльфийская - точно есть. Вспомни, как она из лука стреляет. Да и зеленые волосы растут по одной причине. И ты сам ее озвучил.
Все правильно, эрольдка. Все, в ком течет хоть капля крови эльфов, бессмертны и вечно молоды. Танделе может быть и двести, и триста лет. И тогда неудивительно, что она побыла во стольких битвах и прекрасно владеет оружием. Удивительно другое - как ей удается прожить с такой внешностью в Алисоне!
Я подошел к ней вплотную и всмотрелся в черты лица с чуть отросшими бровями и волосами. Несомненно, она была прекрасна, как и все эрольдки. Нет, не так. Она была прекраснее, чем все эрольдки.
Я распрямился и посмотрел на Олока.
- Надеюсь, вы не собираетесь с ней чего-нибудь сделать, граф?
- Я удивлен твоим вопросом. Я что, похож на дровосека, рубящего под собой сук? Причем сук, на который только что уселся?
- Что-то я не совсем тебя понял.
- Ты не заметил, как все изменилось после ее появления?
- А что, собственно, изменилось: был покалечен десятник, избит посол див Тибота, в дуэлях на шпагах разгромлен капитан, который решил выместить свой гнев на солдатах и начал их муштровать. Потом произошло нападение на замок, стоившее нам больше десяти жизней, ранения самой Танделы, а потом еще и Исол переутомился в нашем рейде, и, как ты говоришь, не скоро восстановится.
- С твоей стороны это, может, так и выглядит, но я тебе покажу свое видение ситуации. Без обиняков: у меня был крошечный гарнизон во главе с капитаном, считающим себя самым крутым парнем в окрестностях. Вокруг - соседи с большими наемными отрядами, главный из них - див Тибот. Появилась Тандела, выбила дурь из Пуха, помогла барону Тибота решиться на активные действия, показала тебе, что до чемпиона деревни еще расти и расти, дала ориентир в муштре, которую ты затеял, позволивший превратить сборище неудачников, юнцов и стариков в самое боеспособное подразделение, которое я видел. Спасла замок от неожиданного нападения, сумев вовремя подать сигнал тревоги, после чего еще некоторое время защищала свой участок стены, не позволив противнику превратить стены замка в западню для нас.
- Ты еще добавь: осталась жива после трех ранений, и поставь ей памятник у въезда в замок.
- А ты не обижайся, я же просил.
- Я не обижаюсь! Но лучше пойду - надо отдохнуть после боя.
Уже спускаясь по лестнице, я понял, что, как минимум, в одном из своих выводов Олок прав, а в еще одном - ошибался. Несомненно, рывок в подготовке, который наш гарнизон совершил за считанные дни, превратил солдат из праздно шатающихся балбесов в почти профессионалов, посвящающих свободное время улучшению своего мастерства. А относительно чемпионата деревни... Думаю, даже сейчас, после штурма, бессонной ночи, скачки, продолжающейся весь день и прерываемой только тремя схватками с противником, я бы взял его без труда. Вот только бы пожрать чего-нибудь дали!
Глава 6. Тандела.
Я открыла глаза. Потолок почему-то пополз вбок.
- Голова, Олок.
Чьи-то руки прикоснулись к моим щекам и повернули голову, вернув потолок на место. К горлу подкатила тошнота.
- Аккуратнее, граф.
- Я аккуратен, Исол. Даже руки вымыл.
Колдун фыркнул откуда-то снизу. Потом тронул что-то, отозвавшееся тупой болью. Я сжала зубы. Потолок опять поплыл вбок.
-Голова, Олок.
Снова руки, потолок и тошнота. Изображение начало расплываться.
- Она плачет, Исол.
- Тебя железом утыкают, тоже будешь плакать. Готов?
- Да.
Резкая, пронизывающая боль, от которой я издаю громкий вопль. Потолок плывет.
- Голова, Исол.
- Какая, к демону, голова, Олок! Ломай наконечник!
Тупая боль, треск ломающегося дерева, облегченный вздох. В поле зрения появляется дверной проем. Колдун что-то бормочет.
- О Боги, Исол! Быстрее!
- Угу. Сейчас затянется, не волнуйся.
- Знаю, что затянется! Кровь останавливай, а то уже всю кровать мне залил!
- В кабинете ляжешь, - зло отвечает колдун.
Вздох сожаления.
- Ну вот, все новое покупать. Уже в матрас впиталось.
- Вычтешь у нее из жалования.
- Она столько не получает.
В голове звон. Моргаю.
- Голова, Олок.
- Ты ж сказал не трогать!
- А теперь говорю, поворачивай.
Снова руки, потолок и тошнота. Исол заглядывает мне в глаза. Водит рукой влево - вправо.
- Похоже, в сознании. И сотрясения нет, - говорит он графу. И добавляет мне, ласково, проводя по глазам рукой, как бы закрывая. - Спи, девочка. Отдыхай.
- Через три-четыре дня будет бегать как белка в колесе, Олок, - еще успеваю услышать я, проваливаясь в сон.
Я открыла глаза. Знакомая картина - потолок. Повернула голову. Дверной проем. Села на кровати, огляделась. Комната, восемь на шесть, вытянутая от двери к кровати. На полу - шкуры, на стенах - какие-то портреты. Наверное, родственники графа. Рядом с кроватью - стул с одеждой и вещами.
- Колдун говорил, три - четыре дня, - ворчит Олок с лестницы. - А она уже пятые сутки валяется.
- От того, что мы на нее посмотрим, она здоровее не станет. Лучше бы Пуха проведали, - бурчит Соур.
- Да ладно, глянем - и сразу к нему.
Я вытянулась на кровати, притворившись спящей. Двое мужчин замерли у входа.
- Спит? - это Олок.
- Наверное. Дышит.
- Может, попробуем разбудить? На вид здорова.
- Буди, только сам. А я тут постою.
- Пойдем вместе.
- Не, спасибо. Ты уж как-нибудь сам.
Олок помялся. Видимо, желание заполучить обратно свои хоромы в башне было очень велико, и он попробовал уговорить Соура еще раз:
- Да чего ты боишься, пойдем. Просто посмотрим поближе.
- Нет, я же сказал.
- Да ладно тебе, струсил что ли?
- Неа. Я пошел к Пуху. Тебя ждать или будешь рассматривать Танделу?
Граф вздохнул, и они начали спускаться по лестнице.
- Вовсе не рассматривать я ее собирался.
- Ага. Проверить, как она дышит?
- Не улыбайся так.
- Я и не улыбаюсь.
- Да пошел ты.
- Сам пошел.
Олок начал еще что-то говорить капитану, но они вышли из донжона, и я уже не слышала. Значит, я уже пятые сутки занимаю покои графа. Я заглянула под одеяло. Места ранений были отмечены безобразными белесыми пятнами новой, незагоревшей кожи. Я была полностью здорова, полна сил и энергии. Хоть сейчас одевайся и в бой. Кстати, насчет одежды... Я быстро натянула штаны и новую ярко-красную тунику, застегнула ремень с оружием. Огляделась в поисках зеркала. Оно было у входа.