Клятва рыцаря

Войско короля Филиппа как раз готовилось выступить в поход, когда Одемар явился в штаб. Похоже, в армии царил беспорядок — у рыцаря никто не потребовал пропуска и не досмотрел его, когда он въезжал в лагерь. Хотя герцог из свиты короля, который исполнял обязанности маршала и временно командовал войсками, и сердечно поприветствовал новоприбывшего рыцаря, однако, принимая его в ряды воинов, не стал соблюдать формальности.

— На сегодняшнюю ночь просто разбейте где-нибудь свою палатку, но особо не обустраивайтесь — завтра мы начинаем двигаться в направлении королевского домена, — сообщил он Одемару. — Там мы узнаем, каковы наши дальнейшие действия. Тогда король наверняка вызовет вас к себе и определит вашу роль в войске. Вы прибыли без пеших солдат?

Одемар кивнул:

— Я странствующий рыцарь. Герцог, чтобы я мог привести к королю людей со своей земли, мне сперва нужно заработать поместье. Однако если я…

Герцог нетерпеливо закивал:

— Вы, несомненно, докажете свою преданность королю… У вас будет предостаточно возможностей продемонстрировать ему свою силу и доблесть. Но пока вам придется занять место в строю, мы торопимся, король собирается отправиться в путь ранним утром, войско последует за ним.

Разумеется, Одемар надеялся сразу же разузнать что-то о пребывании Герлин и Дитмара в Вандоме, но ситуация для этого была неподходящей. Гарнизон Вандома не упустил возможности еще раз задать жару французам, они стреляли в солдат из луков, уничтожали осадные орудия и уводили лошадей. Парочка бесстрашных рыцарей даже осмелились делать вылазки и неожиданно нападать на воинов французского короля, а после этого моментально исчезать. Одемар стал участником одной из таких стычек и сразу же отличился, после чего его пригласили к костру рыцари, на чьих людей было совершено нападение. Граф Луи де Шартр делил вино и еду с баварцем, однако не мог удовлетворить его любопытство.

Нет, о казнях говорить не приходится, и уж тем более не сжигают евреев. Король Филипп вообще редко прибегает к таким методам, этим отличался его предшественник Людовик. Филипп ІІ планирует вернуть евреев — ему нужны деньги для военных походов. Однако король велел доставить заключенных в монастырь Ла Трините.

— Заложники! — пренебрежительно бросил граф, пожав плечами. — Неизвестно, кто ему попался в сети, но явно те, кто ему нужен. Ричард Плантагенет перемещается по континенту, как ураган. То, что здесь организовывается, не отступление, это бегство!

Так что шансы Одемара снова напасть на след Герлин были невысоки. Он понравился Луи де Шартру, и тот попросил его взять на себя командование частью своих людей. Отказаться от этого предложения было неразумно, граф мог пригодиться Одемару. Возможно, он сам раздавал владения или же мог замолвить словечко за баварского рыцаря перед королем. Одемар построил вверенных ему солдат и велел вот так, строем, двигаться со всем войском. При этом у него даже улучшилось настроение — сформировать когда-либо собственное войско из крестьян и крепостных наверняка доставило бы ему удовольствие. А вот его отец и брат были слишком ленивы для этого.

В своих снах Одемар видел себя хозяином обширных владений, который направлял королю отряды обученных вояк и пользовался всеобщим уважением. А что касается Герлин, он тешил себя мыслью, что Филипп ІІ наверняка заберет заложников с собой в Орлеан. Скорее всего, они будут передвигаться с войском, и, если получится, Одемар мог бы сделать вид, что хочет не похитить сбежавшую графиню и ее сына, а освободить их!

Темный рыцарь на стороне справедливости — Одемар ухмыльнулся при этой мысли. Девушке, воспитанной при «дворе любви», такая шарада, несомненно, покажется заманчивой.

Глава 8

Войско Ричарда Львиное Сердце передвигалось более организованно, чем армия Филиппа ІІ. Английский король с большим сожалением покидал осажденную крепость, понимая, что через день-два французские захватчики крепости сдались бы. Однако Лош был важней, его стратегия должна была сработать. Еще оставалась крошечная надежда, что Санчо удержит свои позиции до прибытия Ричарда. Как только его войско начало движение, все увидели Рюдигера из Фалькенберга и Юстина де Френеса, скачущих навстречу галопом. Оба промчались мимо первой шеренги караульных, на ходу поприветствовав их, и направились прямо к королю. Ричард Плантагенет ехал во главе своего войска, и, разумеется, королевское знамя гордо развевалось на ветру. Каждый воин должен был видеть, за кого он сражается. Так что Рюдигер и Юстин в поисках короля ориентировались на знамя, на котором были изображены три золотых льва.

Ричард выслушал их краткое донесение и повернулся к рыцарям своей свиты.

— Вы все слышали! У нас есть возможность внезапно напасть на врага, и мы должны ею воспользоваться! Ей-богу, этот Флорис де Трилльон бравый вояка! Да и вы, разумеется, тоже, господа. В этом я не сомневаюсь. Господин Рюдигер и господин Юстин, вы остаетесь при мне, я предоставляю вам честь сражаться под командованием короля. Ускоренный наступательный марш и полная боевая готовность! Встреча с противником ожидается у Фретеваля!

Рюдигер из Фалькенберга чуть не лопался от гордости, скача к флангу французов во главе английского войска рядом с Ричардом Львиное Сердце: он держал копье, как на турнире, но, разумеется, оно было без кожаного чехла, и сжимал в руке острый меч, который в этот день наверняка впервые омоет вражеская кровь.

Однако первое настоящее сражение юного рыцаря не потребовало от него всей доблести, на какую он был способен: противник повел себя более чем недостойно. Как и докладывали юные рыцари, король Филипп не возглавлял войско, а почти весь штаб и командование передвигались с головным отрядом. Командовать отрядами отступающего войска было поручено низшим чинам и юным рыцарям, а те предъявляли слишком высокие требования к солдатам. И когда Ричард повел свое войско в наступление по широкому фронту, лишь нескольким командирам удалось сразу же собрать свои отряды и привести их в боевую готовность. Большинство же командиров растерянно озирались, а потом сами вступали в бой, не обращая внимания на своих людей. Пешие солдаты сразу же стали убегать, в то время как рыцари мужественно, но не рассчитывая на успех, пытались вернуть утраченные позиции.

Люди Ричарда одержали полную победу, и потери с обеих сторон были незначительными. Моральный дух у сторонников короля Филиппа был низким, и мало кто из рыцарей готов был сражаться насмерть. Многие предпочли сдаться в плен, как только поняли, что им не одержать победу над врагом. В итоге Ричарду пришлось столкнуться с серьезной проблемой: содержать стольких пленных оказалось более сложной задачей, чем выиграть битву. Уже на следующий день следовало предложить пленным рыцарям свободу в обмен на выкуп — обычно у них забирали доспехи и лошадей — или же предоставить им возможность присягнуть Плантагенету. Странствующие рыцари наверняка выберут второй вариант. Им было все равно, за кого сражаться, главное, чтобы при них остались оружие и лошади.

Победители даже не предпринимали меры безопасности и не охраняли пленников: обычно рыцари, взятые в плен «под честное слово», не сбегали. Для Одемара из Штайнбаха это означало возможность свободно перемещаться в расположении войска. Он доблестно сражался и наслаждался битвой. Жаль, что он был не на стороне победителей, но на следующий день все должно было измениться — Одемар готов был сражаться за Плантагенета, если до этого дойдет дело. Но если он отыщет Герлин из Лауэнштайна и отправится с ней и ребенком в Баварию, он не нарушит никакую клятву.

Наконец месторасположение повозки с заложниками ему сообщил лекарь, который заботился о раненых посреди уже разбитого военного лагеря.

— Разумеется, теперь они свободны, — сказал он, что несколько встревожило Одемара. Герлин не должна была снова ускользнуть от него!

Но он, по крайней мере, нашел повозку на указанном месте.