Клятва рыцаря

Лекарь улыбнулся, и Герлин уловила плутовское выражение во взгляде его зелено-карих глаз.

— Загляните в бочонок с вином, который мастер везет в задке повозки. Вчера вечером он предложил мне немного вина, после того как наполнил кожаный бурдюк. Ну, я позволил себе кубок вина, наш «господин Константин» также налил себе кубок, да и доброму Леопольду разрешили пригубить. Но сегодня утром бурдюк был уже пуст… Неудивительно, что нашему другу нездоровится. Через пару часов ему станет лучше — с чаем или без него. Ему нужно подвигаться на свежем воздухе. — Лекарь повернулся к своему пациенту. — Господин Мартинус, вашим кишкам пойдет на пользу пройтись несколько миль за повозкой!

Путники приближались к Бамбергу, и у Герлин снова появилось предчувствие чего-то недоброго. Бертольд из Бингена бросал на нее испытывающие взгляды, как только она попадалась ему на глаза, а теперь ей придется еще и побывать в резиденции епископа. Сердце Герлин учащенно билось, когда Авраам направил повозку в городские ворота. Вопреки здравому смыслу она считала, что стражники могут узнать в жене «цирюльника» юную графиню, которая всего несколько недель назад верхом вместе со своим супругом въезжала в город. В конце концов она забилась в глубину повозки и смотрела через прорези в ее стенках на город, который в это время года казался более гостеприимным. Река Регниц мирно текла в своем русле, улицы и базары «города-острова», который охватывали два притока, были заполнены радостными людьми, а также велись активные работы по восстановлению собора и прилежащих к нему зданий.

Мастер Мартинус пожелал посетить богослужение и выбрал для этого церковь Святого Михаила, чтобы помолиться у могилы епископа Отто І. В монастыре бенедиктинцев путники нашли приют на ночь. Герлин, разумеется, беспокоилась за своих спутников-евреев, однако Авраам, похоже, везде чувствовал себя в своей тарелке, и даже Соломон улыбнулся в ответ на высказанные ею опасения.

— Разве для вас не грех ночевать в христианском монастыре? — спросила Герлин у лекаря.

Соломон покачал головой:

— Только если меня окрестят… И даже это может быть позволено, если крещение будет единственной возможностью спасти мою жизнь. Еврейский Бог вообще-то и ваш тоже, госпожа Герлин, только вы называете Его Бог-Отец и приписываете ему Сына! Он строгий Бог, однако не жаждет наших мучений. Мы, евреи, часто умираем за веру, но погибшие не занимают какое-то особое положение в загробном мире. На самом деле мы предполагаем, что Господу угодно видеть нас живыми, в противном случае зачем же Он тогда послал нас на Землю? По крайней мере, Он не прогневается на меня, если я прослушаю пару молитв и песнопений, и мне не нужно будет произносить никаких заклинаний, чтобы защитить себя от Его гнева. Во время путешествий меня как-то занесло вместе с моим другом мавром в христианскую церковь. Бедняга беспрестанно бормотал себе под нос первую суру святой книги, чтобы его пророк не подумал, что он изменил своей вере. Евреи так просто не отступаются от веры — и мой Бог об этом знает.

И действительно, «мастер Фридерикус» с достоинством выдержал мессу, хоть во время молитв и бормотал что-то невнятное и не пел вместе с прихожанами. Для него и правда было гораздо проще вжиться в роль христианина, чем для Герлин — в роль еврейки. Церковь Святого Михаила во время вечерни была заполнена людьми, и чужестранцы не выделялись в толпе.

Ночью в монастыре Герлин делила гостевую комнату для женщин с Мартой и Марией и при этом невольно ближе познакомились со своими попутчицами. До этого момента эти женщины едва обменялись друг с другом парой фраз, что Герлин казалось странным. Похоже, Марта постоянно пребывала в плохом настроении — она и к мужчинам обращалась только ворчливым тоном, а Мария вообще ни с кем не заговаривала. Девушка оставалась для Герлин загадкой, но теперь она, по крайней мере, была без вуали и плаща. Герлин при виде ее лишилась дара речи!

Юная попутчица была самой красивой девушкой из всех, кого Герлин когда-либо видела. Как очарованная, она рассматривала ее длинные темно-русые волосы. Они были разделены посередине пробором и, словно растопленный мед, струились по ее спине, как у девушки благородного происхождения. Да и грация ее движений, изящная походка, умение ездить верхом, чем Герлин восхищалась во время поездки, говорили о придворном воспитании. Большие, сияющие и немного раскосые глаза Марии были насыщенного орехового цвета. Ее темно-красные губы были полными и имели форму сердечка, а на фоне нежного цвета лица выделялся румянец щек. Под льняной рубашкой просматривались высокая, упругая грудь и узкие, слегка округлившиеся бедра. Должно быть, девушка была еще совсем юна — Герлин не дала бы ей больше шестнадцати лет. Ради всего святого, что она здесь делала? Действительно ли она была дочерью господина Мартинуса?

Госпоже Марте она определенно не приходилась дочерью. Женщина посматривала на девушку с нескрываемой враждебностью, однако, похоже, Марию это нисколько не беспокоило. Девушка вообще казалось совершенно невозмутимой. Лишь по отношению к Дитмару Мария не осталась равнодушной. Она улыбалась ему — неотразимой улыбкой — и дразнила его, хватаясь за его погремушку и делая вид, что хочет отобрать ее у него. Когда Герлин дала ей подержать ребенка, она с радостью взяла его на руки и начала нежно укачивать.

— Вы умело обращаетесь с детьми, Мария! — похвалила ее Герлин с некоторой робостью. Она не знала, как ей вести себя с девушкой. — Где вы этому научились, вы ведь сама еще ребенок, не так ли?

Мария только махнула рукой, а Марта пробормотала что-то вроде: «Это лишь дело времени…»

— У меня были младшие сестры и братья, — наконец ответила девушка, однако кроме этой фразы от нее ничего нельзя было добиться.

Когда Герлин стала задавать другие вопросы, Мария молчала. В Герлин проснулось любопытство.

К моменту начала вигилии, когда колокола созывали монахов на молитву, Герлин, увидев, к своему удивлению, что Мария встала и куда-то направилась, незаметно последовала за ней. Похоже, Марта считала, что Мария разделяет ложе с господином Мартинусом. Многое это подтверждало. Но не собиралась же девушка отдаться ему прямо здесь, в монастыре, да еще и во время молитвы монахов?

Но Мария направилась не к гостевым комнатам для мужчин, а в монастырский сад. В это время здесь было безлюдно, и Герлин не понимала, что девушке могло там понадобиться. Она подобралась поближе и увидела, что девушка достала из рукава странный предмет.

— Что это? — внезапно раздался в тишине голос сгоравшей от любопытства Герлин.

Мария вздрогнула — и вздохнула с облегчением, узнав Герлин.

— Как же вы меня напугали! — сказала она с упреком, однако затем снова подняла блестящий дискообразный предмет, на котором Герлин различила в свете луны окружности, числа и стрелки. В эту необычайно звездную ночь луна светила особенно ярко.

— Это астролябия, — пояснила Мария с благоговением, не спрашивая о том, почему Герлин преследовала ее. Хоть Герлин была и рада, что ей не пришлось оправдываться перед Марией, ей это все же показалось странным. Другой на месте девушки пришел бы в ярость, если бы открылось, что кто-то тайно за ним следовал. — С ее помощью измеряют углы на небе. — Мария сосредоточенно смотрела вверх, на звезды, и что-то выставляла на приборе.

— Посреди ночи? — удивилась Герлин.

Мария рассмеялась. Смех у нее был звонким, непринужденным и почти по-детски радостным.

— Ну а когда же? — сказала она. — Сегодняшняя ночь подходит как нельзя лучше, я не могу упустить такую возможность. Посмотрите на звезды! Разве они не прекрасны? С помощью астролябии можно вычислить их месторасположение на небе и относительно друг друга и следить за тем, как они перемещаются.

— Значит, вы тоже астролог? — удивилась Герлин.

Мария энергично помотала головой.

— Нет! Это глупости. Серьезные ученые не признают астрологию. Уже Ибн Сина, великий арабский ученый, требовал запретить эту науку! А я… ну, я просто люблю звезды… Еще совсем маленькой девочкой я не могла насмотреться на них и хотела все о них знать. Звезды возвращают нам знания, понимаете? Когда изучаешь пути перемещения звезд, находишь и свои собственные дороги в жизни. В море, например, происходит то же самое, когда не видно земли на горизонте. Подойдите сюда! Вы знаете созвездия? Смотрите, вон там Большая Медведица! А вон Малая… Их видно всегда. Однако некоторые созвездия можно увидеть только в определенное время года.