Клятва рыцаря

Авраам яростно наносил удары Одемару, но тот отчаянно сопротивлялся, не желая, чтобы противник вытеснил его на лестницу. Ему все же пришлось отступить на верхнюю площадку, которая была гораздо устойчивей, чем ступени, к тому же он снова мог видеть. Аврааму оставалось только надеяться, что брат Герлин придет ему на помощь снизу. Однако, похоже, оправдывались его наихудшие опасения: Рюдигер наверняка пострадал, возможно, он тяжело ранен или даже мертв. А Одемар не собирался сдаваться. Авраам взглянул на оцепеневшую от страха возлюбленную.

— Мири, унеси Дитмара в безопасное место! Выбирайся через окно! Лестница шаткая, но она выдержит ваш вес. Мириам! Шевелись!

Мириам взяла себя в руки. На ней была только рубашка, но так ей было легче выбраться наружу, чем в тяжелых юбках.

Дитмар слегка пошевелился, когда она прижала его к себе и поспешила к слуховому окну. Оно выходило на сырой после дождя двор. От влаги лестница стала скользкой, но Мириам это не пугало, она не боялась высоты. Нотр-Дам был ближе к звездам… Девушка сделала глубокий вдох и ступила на перекладину.

Она осторожно нащупывала каждую перекладину и очень испугалась, когда третья из них проломилась, однако быстро взяла себя в руки. Прижимая Дитмара к себе левой рукой, правой она крепко держалась за боковину лестницы. Она не упала бы, даже если бы сломалась еще одна перекладина. Мириам медленно приближалась к земле.

Краем глаза Одемар заметил, что его пленница пытается сбежать. До этого момента он надеялся, что сможет прорваться вместе с ней, как только разберется со слугой Герлин, но теперь ему нужно было менять планы. Он не думал, что внизу его поджидает целое войско. Это была незапланированная спасательная операция, и, похоже, Флорис де Трилльон не принимал в ней участие. Одемару нужно было убить всего лишь двух-трех налетчиков, которые выследили его, и тогда он сможет снова захватить девчонку и ребенка.

Последним сильным ударом Одемар заставил Авраама отступить вглубь комнаты. Он видел, что внизу пытается подняться на ноги рыцарь Рюдигер, очевидно, он серьезно не пострадал. Его меч лежал в противоположном углу темного коридора, и он вскоре мог добраться до своего оружия. Возле него хлопотала женщина…

Одемар ухмыльнулся, узнав Герлин из Лауэнштайна:

— Госпожа Герлин! Вот мы и встретились снова…

Преисполненная ненависти, Герлин бросилась на него. Не задумываясь, она выхватила маленький нож, который всегда носила на поясе. Одемар расхохотался. Женщина и ее ножик его не испугали. Одним быстрым движением он схватил ее, отнял левой рукой нож, а правой обхватил Герлин за талию. Он держал ее перед собой как щит, приставив лезвие ножа к сердцу.

— Не двигайтесь, господин Рюдигер! — крикнул он рыцарю, который как раз схватил свой меч. — Даже если вы теперь при оружии. Это касается и того парня наверху! Ни шагу, иначе…

Рюдигер оцепенел, как раньше Мириам, но в этот момент за спиной рыцаря что-то пошевелилось. Сверкнул нож, кто-то повис на рыцаре и дернул его голову назад. Одемар из Штайнбаха захрипел. Его горло пересек кровавый поперечный разрез, зияющий, словно открытый для крика еще один рот. У него из рук выпали меч и нож.

— Это за моего брата, мерзавец! — Над огромным рыцарем, который, умирая, оседал на пол, нависла маленькая фигура Ханзи. — Помнишь поваренка, которого ты повесил в Лауэнштайне?

Тело Одемара содрогнулось, его руки потянулись к горлу, но тут же бессильно упали.

— Теперь ты знаешь, каково это! — безжалостно произнес Ханзи, свирепо глядя в потухающие глаза рыцаря.

Одемар вскоре умер, наверно, разбойник Курт научил сыновей быстро разделываться с жертвой. Ханзи тщательно и хладнокровно вытер свой нож о тунику рыцаря, а затем по-мальчишески улыбнулся Герлин:

— Вы в порядке, госпожа?

Герлин кивнула, к ней все еще не вернулся дар речи после такого потрясения. А вот Ханзи вспомнил о том, что он всего лишь оруженосец и с робостью посмотрел на Рюдигера.

— Разумеется, это было не по-рыцарски, — оправдывался он. — Но у меня не было другого выхода. Я никогда не справился бы с ним с помощью меча. — Он смерил взглядом огромную фигуру Одемара. — Потому что… он был несколько тяжелее меня, и это все равно была бы неравная борьба…

Герлин, представив поединок между маленьким Ханзи и огромным Одемаром, не удержалась и истерически рассмеялась.

— Ханзи! — воскликнула она, когда взяла себя в руки. — Ханзи, если ты хочешь услышать суждение дамы о твоем поступке, то я скажу, что, возможно, это было не по-рыцарски, но наверняка справедливо!

Глава 11

Только через некоторое время обитателям Лауэнштайна удалось отыскать дрожащую Мириам с Дитмаром на руках в углу грязного двора, да и усадить всех на лошадей также оказалось нелегкой задачей. В конце концов Герлин с Дитмаром села на Сирену — она никому не могла доверить ребенка, — Авраам посадил Мириам перед собой на одолженного коня. Она доверчиво прижалась к нему — как тогда, когда он вырвал ее из рук разбойников.

— Будет ли так теперь всегда? — сонно пробормотала она. — Будешь ли ты всегда спасать меня, если кто-то меня украдет?

Авраам рассмеялся и крепче прижал ее к себе, хотя его раны снова разболелись.

— Каждый раз, когда бы это ни случилось, — заверил он ее. — Но я надеюсь, что тебя будут красть не так часто, когда мы будем в Кронахе или еще где-нибудь, в надежном доме в красивом еврейском квартале. Впрочем, еврейские кварталы также нельзя назвать совсем уж безопасными… Возможно, нам стоит обдумать, стоит ли селиться в немецких землях. А как тебе, например, Аль-Андалус? Платящим налоги евреям там должны быть рады, а астрономия там на наивысшем уровне… И, несомненно, на этих землях полно всяких христианских мучеников. Торговля реликвиями процветает везде…

Рюдигер удержался от каких-либо оценок действий своего оруженосца. В конце концов, он ведь не хотел упрекать и себя в том, что забыл о правиле: при поединке на мечах надо учитывать не только вес противника, но и устойчивость положения. Флорис де Трилльон не стал бы сражаться на такой лестнице… Рюдигер из Фалькенберга в первый раз задумался, так ли желанна жизнь странствующего рыцаря, какой он до сих пор ее себе представлял. После падения у него ныло все тело, он чуть не свернул себе шею, еще так и не заработав славу, не женившись и даже не выбрав себе даму сердца!

В последнее время мысли Рюдигера больше занимали девушки, чем война. И когда он украдкой посматривал на легко одетую, сияющую красотой Мириам, владения в Верхней Франконии казались ему не такой уж плохой альтернативой приключениям.

На середине пути к военному лагерю всадники встретили Флориса де Трилльона и его оперативную группу. Некоторые из них были слегка пьяны, но Флорис все же не решился отправиться спасать похищенных в одиночку. Сначала Флорис поскакал к повозке Герлин и растерялся, не обнаружив там ни души. Рассказы цирюльников и маркитанток, которые разбили палатки неподалеку, не прояснили картину, но в конце концов Флорис нашел оруженосца, у которого Ханзи одолжил коня. Этот юноша уже начал переживать из-за лошади своего господина и охотно поделился своим беспокойством с и так встревоженным рыцарем. По крайней мере, этой ночью он будет спать спокойно, ведь ему возвратят лошадь в целости и сохранности.

— А ты больше никогда не смей так пугать меня! — все еще несколько сердито сказал Флорис Герлин. — Господи, разве ты не могла послать хотя бы этого оруженосца ко мне, чтобы сообщить, что произошло и куда вы направились? — Он указал на Ханзи.

Герлин улыбнулась.

— Он был нам крайне необходим, — оправдывалась она, бросив благодарный взгляд на юношу, который снова делал вид, что не понимает, о чем идет речь. — Наш Иоганн из Гальгенхюгеля станет превосходным рыцарем!

— Только если к нему не пристанет это прозвище, — проворчал Рюдигер, который все еще чувствовал себя оскорбленным.

Авраам улыбнулся.