Страница 7 из 51
Вместе с тем, Окано не берется утверждать что-либо наверняка. «Я слыхал, что сихан Ояма был в ту пору в додзё Сётокан. Однако в то время уже ощущалось приближение войны, и тесных связей между занимающимися в зале не было. Я в то время жил близ станции Хатиодзи и ездил туда и обратно поездом и поэтому сразу после тренировки спешил домой. Похоже, что и другие расходились по домам сразу по окончании тренировок», — поясняет он.
Как бы то ни было, начало 40–х Ояма в числе десятков других каратистов провел в зале Сётокан, прилежно осваивая технику Сётокан–рю. Если верить его рассказам, успехи его на этом поприще были поразительными — ко времени мобилизации в армию в 1943 г. он уже имел 4–й дан, однако, по другим данным, этот 4–й дан Ояма получил на несколько лет позднее, при совсем других обстоятельствах и по другой школе каратэ.
Фунакоси Гиго — первый учитель Оямы?
В то время основатель школы Сётокан Фунакоси Гитин был уже стар и лично тренировки не проводил. Обычно он просто наблюдал за тем, как его помощники объясняют технику ученикам, сидя в парадной одежде в сторонке, лишь изредка выступая с лекциями. Реальным же главным инструктором в додзё Сётокан был его третий сын и преемник Фунакоси Гиго (Ёситака; 1907–1947).
Похоже, именно у Фунакоси Гиго Ояма и учился каратэ Сётокан–рю. Во всяком случае, в одной из своих книг он рассказывает, что, благодаря своему сходству с сэнсэем Гиго по конституции и духу, близко сошелся с ним, и они нередко подолгу беседовали о боевых искусствах. Он также упоминает, что как-то, уже после гибели додзё Сётокан под бомбежкой 10 марта 1945 г., получив увольнительную, приезжал к тяжело больному Гиго на его квартиру в районе Икэбукуро в гости с авиабазы в Тиба, где в то время проходил службу, и привез ему в подарок много угрей, и что Гиго был очень рад его визиту.
Многие утверждают, что Фунакоси Гиго был великим каратистом, владел искусством боя длинным шестом бо–дзюцу. «Молодой учитель (так называли Гиго ученики — А. Г.) действительно был гениальным человеком. Со стороны он казался коренастым здоровяком, но тело у него было невероятно мягкое, гибкое и очень быстрое. У него были фантастические удары ногами, особенно ёко–гэри», — рассказывает сэнсэй Окано.
В 1930–1935 гг. Гиго значительно изменил стиль каратэ, который преподавал его отец. Высокие, короткие стойки дзэнкуцу–дати, которые использовал Гитин, он заменил на длинные и низкие. Такие стойки требовали гораздо большей силы и выносливости ног, и их введение по–новому поставило вопрос об уровне физической подготовленности каратистов.
Вообще физической подготовке и кондиции Фунакоси Гиго придавал колоссальное значение. Сэнсэй Окано рассказывает, например, что, наряду с такими основными элементами тренировки как ката и интенсивная отработка базовой техники, в зале Сётокан много времени отводилось на упражнения в набивке рук (котэ–китаэ), во время которых один партнер наносил другому удары, а второй отбивал их жесткими блоками. Тренировки в котэ–китаэ были столь яростными, что, по его словам, «по пути домой все окунали руки в пожарные цистерны с холодной водой и, только охладив их, расходились».
Кроме новых стоек Гиго вводит в арсенал Сётокан–рю различные удары ногами, отсутствовавшие в окинавском каратэ. Именно ему приписывают разработку техники маваси–гэри (круговой удар ногой), ура–маваси–гэри (обратный круговой удар ногой) и характерного только для Сётокан ёко–гэри–кэагэ (хлесткого бокового удара ребром стопы).
Как полагают, Гиго ввел и правило разворота в бедрах в положение ханми (боком к противнику) при проведении ударов и блоков руками.
Огромные изменения с его подачи произошли и в ката. Во всяком случае, некоторые ката современной Сётокан–рю разительно отличаются от всех окинавских вариантов и вариантов других японских школ каратэ. Сэнсэй Окано утверждает, что Гиго, оценивая исполнение ката своим состарившимся отцом, который выполнял все движения неторопливо и величаво, не раз говорил ученикам, что, с точки зрения практической целесообразности, «исполнять ката так, как это делает мой отец, нельзя».
В то время как Фунакоси Гитин делал акцент на практике ката, Гиго начал активно разрабатывать различные виды учебного спарринга кумитэ. Как полагают, раньше всего Гиго ввел гохон кумитэ — обусловленный учебный бой с перемещениями на 5 шагов. Возможно, эту методику он позаимствовал из кэндо, которое изучал под присмотром выдающегося мастера того времени Накаяма Хакудо. В 1933 г. к числу тренировочных методов добавилось кихон иппон кумитэ — обусловленный учебный бой с одной атакой, а за ним — дзию иппон кумитэ — свободный учебный бой с использованием одной атаки, который практиковался не только стоя на месте, но и в перемещениях (Гиго больше всего любил этот вид тренировки). Введение этих методов вдохновило Фунакоси Гитина на разработку Небесного ката — Тэн–но ката, которое состоит из 2–х частей — части, исполняемой индивидуально, и части, исполняемой в виде серии кихон иппон кумитэ с партнером. Наконец, в 1935 г. Гиго завершил разработку методики учебных спаррингов введением в обиход дзию кумитэ — свободных учебных боев.
Надо сказать, что Фунакоси Гитин до конца своих дней в высшей степени отрицательно относился к вольным поединкам, в то время как Гиго их всемерно поощрял. Вообще, по–видимому, он был бойцом по натуре, имел 3–й дан по дзюдо и, как рассказывают, усиленно занимался исследованием техники боя на ближней дистанции.
В 1936 г. Фунакоси Гитин опубликовал книгу «каратэ-до кёхан» («Учебник по каратэ-до»), в которой представил все эти новшества, включая все модификации ката. Фактически, публикацию этой книги можно рассматривать как декларацию о рождении японского каратэ, лишь отдаленно напоминающего свой окинавский прототип. И основную роль в его создании сыграл как раз Гиго.
Думается, Фунакоси Гиго по необходимости должен был оказать немалое влияние на становление Оямы Масутацу как бойца, ведь именно в годы занятий Сётокан, по–видимому, и был заложен фундамент его мастерства. У японских исследователей существует даже такая точка зрения, что Ояма лишь развил и воплотил в жизнь многие идеи Фунакоси Гиго, но в более радикальной форме, чем его учитель. Но это, конечно, лишь догадка.
Можно предполагать также, что отец и сын Фунакоси во многом сформировали и взгляды Оямы на саму сущность боевых искусств. Известно, что Фунакоси Гитин до конца своих дней утверждал, что «в каратэ школ не существует», и никогда своему стилю никакого названия не присваивал. Закрепившееся же впоследствии за идущей от него традицией название «Сётокан–рю» не является официальным. На самом деле, так, по названию додзё, где преподавал Фунакоси, его стиль стали именовать представители других школ каратэ. В то же время большинство учеников Фунакоси отрицательно относились и относятся к названию «Сётокан–рю». Показательно, что крупнейшая организация Сётокан в Японии Нихон каратэ кёкай (JKA, Всеяпонская ассоциация каратэ) в своем названии не использует ни слова «Сётокан», ни, тем более, «Сётокан–рю». К числу учеников, воспринявших учение Фунакоси о ложности, неправильности разделения каратэ на школы, по–видимому, принадлежал и Ояма Масутацу. Во всяком случае, в официальном названии созданной им организации «Кёкусин кайкан» — «Дворец общества Абсолютной истины» — также отсутствует слово «рю» — «школа».
Со Нэйтю и уроки Годзю–рю
В 1946 г. в токийском районе Кудансита кореец И Гихэй (кор. Ин Ыйпъонъ; настоящее имя — Кхвэ Пъонъ) основал зал Камбукан — «Корейский дворец воинского искусства», в котором открыл секцию каратэ. Заместителем И Гихэй стал окинавец Киндзё Хироси, который рассказывает: «Зал Камбукан представлял собой додзё, разместившееся в помещении дворца, служившего местом проведения собраний организации южнокорейских граждан, проживавших в Японии, на арендованной господином И Гихэем площади. Сбоку от входа на стене этого здания висела вывеска с надписью «Лига содействия строительству Корейской Республики».