Страница 7 из 8
— Ну давайте же, говорите, не тяните.
Патрисия все рассказала.
Эмили не вскрикнула, не залилась слезами. Лишь лицо окаменело, и взгляд застыл на каком-то предмете позади Патрисии. Тонкие руки с искривленными подагрой пальцами лежали на покрывале. После долгого молчания она наконец проговорила:
— Ну и чего вы ждете? Хотите что-нибудь добавить еще?
— Нет, миссис Кейн. Желаете, чтобы я ушла?
Эмили усмехнулась:
— Думаю, вам хочется погладить меня по руке и посоветовать как следует выплакаться.
— Нет, — покачала головой Патрисия. — В мои обязанности входит выполнять ваши желания. Вы только скажите, в чем они в данный момент заключаются. Потому что я никогда прежде не оказывалась в подобной ситуации и не знаю, что делать.
— Вы добрая. — Эмили слабо кивнула. — Наверное, считаете меня бессердечной старухой? Вот когда доживете до моих лет, то поймете, что смерть не так страшна, как вы думали. Ступайте вниз и помогите, если будет нужно. — Она помолчала, а затем тихо произнесла: — Клемент.
— Да, — отозвалась Патрисия. — Я ему сейчас позвоню.
Эмили посмотрела на нее как-то странно:
— Он сюда скоро переедет. Разумеется, вместе с женой.
— Вам не обязательно с ними встречаться, миссис Кейн.
Та сердито покачала головой:
— Глупенькая. Теперь мне придется видеть Клемента до конца своих дней.
Патрисия прикусила губу.
— Я не подумала об этом. Но если вам невыносимо будет жить с ним под одной крышей, вы можете переехать в другое место.
Эмили прищурилась:
— Вы полагаете, я должна оставить дом, который шестьдесят лет был моим? Ни в коем случае. Я покину его, но только в гробу. На другое и не надейтесь.
Патрисия отправилась сообщить Клементу Кейну о случившейся трагедии. Она знала этого человека и не сомневалась, что он не осмелится выгнать свою двоюродную бабку из собственного дома.
Внизу ее ждал Тимоти. Шокированный гибелью Сайласа мальчик молчал за завтраком и только сейчас пришел в себя. Он хмуро наблюдал за ней, пока она разговаривала с Клементом Кейном, а затем произнес, понизив голос:
— Мисс Эллисон, как вы считаете, будет полицейское расследование?
— Скорее всего да.
— Знаете, что я думаю?
— Что?
— Догадайтесь.
— Ты подозреваешь, что мистера Кейна убили?
Тимоти смутился:
— Так оно и есть. А разве вы со мной не согласны?
— Нет, — ответила Патрисия. — И советую об этом пока не распространяться. Чтобы тебя не приняли за глупца.
Тимоти обиженно надул губы и двинулся прочь, бормоча под нос, что некоторые люди (не будем называть имен) не способны видеть дальше своего носа и, когда вдруг откроется правда, сами будут выглядеть глупцами.
Глава третья
Закончив разговор, Клемент аккуратно положил трубку на рычаг и застыл, уставившись в одну точку. Речь мисс Эллисон он пару раз прервал приличествующими случаю восклицаниями, но сейчас на его лице не было никаких эмоций. Клемент протяжно вздохнул, встал, нащупал в кармане портсигар, закурил и пересек комнату, чтобы с присущей ему аккуратностью положить в пепельницу погасшую спичку. Он докурил сигарету, загасил окурок и направился наверх в спальню жены.
Завтрак Розмари всегда подавали в постель. Ей, видите ли, по утрам требовалось одиночество. Сейчас поднос с остатками еды был сдвинут в сторону, а его место на коленях занимал большой букет гвоздик. Клемент только взглянул на цветы и сразу отвернулся. Он знал, кто их прислал, но упрекнуть супругу, что она поощряет поползновения Трэвора Дермотта, означало спровоцировать немедленную истерику.
— Какие они милые, — произнесла Розмари, прижимая к щеке две бледно-розовые гвоздики. — Для таких, как я, цветы просто необходимы. Странно, что некоторые этого не понимают.
— Если они тебе так необходимы, — отозвался Клемент, сдерживая раздражение, — странно, что ты совсем не уделяешь внимания саду.
Она пожала плечами:
— Копаться в земле — не для меня. Я повторяла тебе это, наверное, уже тысячу раз.
Клемент взмахнул рукой:
— Довольно. Я пришел сообщить печальную новость. Только что звонила мисс Эллисон. Сайлас погиб.
Что? — воскликнула Розмари, роняя цветы.
— Да, ужасно. Вчера он вышел на обычную прогулку. В это время с моря надвигался туман. Помнишь, нам пришлось из-за этого ехать очень медленно? Так вот, Сайлас в тумане, видимо, оступился и упал со скалы. В том месте дорожка как раз тянется по краю. Насколько я понял, смерть наступила мгновенно.
Розмари смотрела на него. Ее широко раскрытые глаза сияли.
— Ты говоришь, он умер? Кузен Сайлас умер? Клемент, я не могу в это поверить.
— Я тоже. Ведь только вчера мы сидели с ним за одним столом, беседовали, а сегодня его нет. И никогда не будет.
— Да, конечно, — кивнула она. — Но теперь наше положение изменилось. Это рука судьбы, не иначе. Нечто подобное случилось в прошлом году с мамой. Она просто сосредоточилась мыслями на желаемом, и оно пришло. Хотя никаких действий мама не предпринимала.
Клементу ее рассуждения не нравились. Он слабо верил во вмешательство в людские дела провидения, и ему казалось безнравственным желать смерти родственника, состояние которого ты наследуешь.
— Розмари, как ты можешь говорить сейчас такое? Это бессердечно.
— Мой дорогой Клемент, зачем мне притворяться, будто я горюю по кузену Сайласу? Вероятно, я бессердечная. Но кузен Сайлас… С чего мне его было любить? Он меня никогда не понимал. А теперь делами фирмы заправлять станешь ты, и это главное.
Он смутился:
— Ты права. Ведь у меня теперь в бизнесе будет самая крупная доля. Но вообще-то я об этом пока не думал.
— А его особняк? — продолжила Розмари, не скрывая восторга. — Он теперь тоже твой, верно?
— Да, — неохотно согласился Клемент. — Полагаю, что так.
Она откинулась на подушки, прижав ладони к глазам, склонив голову набок.
— Все, с противными тесными жилищами покончено. И больше никакой возни с хозяйством. Знаешь, Клемент, убожество нашего существования буквально убивало меня.
Он задержал взгляд на ее подбородке.
— Вот зачем мне всегда нужны были деньги. Чтобы сделать тебя счастливой.
— Какой ты милый, — пробормотала она.
Клемент наклонился и, сминая гвоздики, начал целовать ее шею, а затем раскрытые губы.
— Ты такая красивая. Слава Богу, я наконец смогу тебе дать все, что ты пожелаешь.
— Дорогой… — Розмари вздохнула, нежно высвобождаясь из его объятий.
Клемент отправился в офис, испытывая душевный подъем, какого не ощущал уже многие месяцы. По дороге он думал о наследстве, которое позволит покупать Розмари драгоценности, меха и большие дорогие автомобили.
Здесь о смерти Сайласа уже всем было известно. Сотрудники со скорбными лицами бесшумно передвигались из комнаты в комнату, переговариваясь приглушенными голосами. У входа его встретил главный администратор и от лица персонала фирмы выразил соболезнования.
Клемент сразу направился в кабинет Джозефа Манселла. Там, кроме хозяина, сидели его сын Пол и Оскар Робертс, высокий худой мужчина с козлиной бородкой. Они увлеченно обсуждали что-то, но при его появлении замолчали.
Джозеф Манселл тяжело поднялся с кресла и произнес:
— Я рад, Клемент, что вы смогли приехать в офис. Новость ужасная. Бедный старина Сайлас. Только вчера мы все отмечали его шестидесятилетие. Представляю, что вы сейчас чувствуете. Я только что сказал Робертсу, что Сайлас был для вас почти отцом. Как жаль, как жаль… Полагаю, его подвело сердце.
— Не знаю, — пожал плечами Клемент. — Мне только недавно сообщили о его смерти по телефону. Я был настолько потрясен, что не задал ни одного вопроса.
— Неудивительно. Когда я услышал об этом, то просто не поверил. Такая трагедия. Я ведь знал Сайласа с ранней молодости. Для фирмы это невосполнимая потеря.
Пол Манселл, занятый созерцанием своих наманикюренных ногтей, поднял голову и пробормотал, что с утверждением отца вполне согласен. Да, гибель Сайласа огромная потеря для фирмы.