Страница 80 из 114
— Мир и тебе, женщина, — отозвался угали. В голосе его звучали плохо скрываемое облегчение и благодарность.
Сев на фальшборт, она опустила ноги за борт и, прижав к груди полунадутый матрас, сделала глубокий вдох прежде, чем прыгнуть в озеро. Холодная вода сомкнулась у Келли над головой, и тяжелый рюкзак быстро потянул ее на дно. Но матрас все-таки вытолкнуло на поверхность, и он кое-как держался на плаву.
Келли вынырнула из воды, хватая ртом воздух и пытаясь разлепить глаза, залитые водой. В конце концов ей удалось выкарабкаться на край скользкого матраса, хотя ноги ее по-прежнему болтались в воде, а рюкзак оттягивал руку. Голова Келли торчала на поверхности, но почти все туловище вместе с матрасом погрузилось в воду. Волны плескали женщине в лицо, угрожая перевернуть ее ненадежный плотик.
Она оглянулась на парусник, изумившись, как далеко ее отнесло. Парус снова подняли, он тут же наполнился свежим ветром, и быстроходное суденышко, развернувшись, стремительно понеслось прочь, пытаясь уйти от запретного берега раньше, чем патрульный катер заметит его.
— Счастливого пути, — прошептала она, но накатила очередная волна, и Келли долго откашливалась и отплевывалась, а когда снова посмотрела в сторону парусника, то ни его, ни катера уже не увидела.
Келли тихонько заработала ногами, стараясь сохранять равновесие. Она берегла силы, понимая, что впереди ее ждет тяжелая ночь. Она также знала, что в озере водились чудовищных размеров крокодилы. Одного из таких монстров она видела на фотографии в каком-то журнале. Длина его от кончика омерзительной морды до конца мощного хвоста составляла пять с половиной метров. С трудом заставив себя выбросить дурные мысли из головы, она, держа курс по звездам, плыла туда, где Орион касался своими светилами западной стороны горизонта.
Несколько минут спустя она заметила далеко позади вспышку света. Возможно, патрульный катер засек все-таки парусник и теперь прожектором отыскивал его в темноте. Келли не стала оборачиваться. О худшем думать не хотелось, а выручить людей, помогавших ей, у нее не было никакой возможности.
Она продолжала плыть, ритмично работая ногами. По прошествии часа Келли спросила себя, движется ли она вообще. Рюкзак, словно морской якорь, тянул вниз, болтаясь под спущенным матрасом. Однако бросить его она не смела, ибо без того оборудования, что находилось в рюкзаке, вся ее работа просто обречена.
Прошел еще час, и силы ее были уже на исходе. Она вынуждена была передохнуть. Одну ногу свело судорогой. Ветер утих, и в полной тишине Келли услышала какой-то мягкий ритмичный рокот, будто во сне тихонько похрапывал дряхлый старик. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы определить, что это за звук.
— Господи, да это же шорох прибоя, — прошептала Келли и с новой силой ударила ногами по воде.
Она чувствовала, как матрас то опускается, то поднимается на воде по мере того, как волна набегает на берег. Келли плыла и плыла, и ей казалось, что она делает это нестерпимо медленно, таща намокший рюкзак за собой.
Зато теперь на берегу уже отчетливо виднелись силуэты пальм с плодами, чрезвычайно богатыми белком. Задержав дыхание, Келли попробовала достать дно ногами. Вода сомкнулась у нее над головой, но кончиками пальцев она коснулась песка на глубине около двух метров. Чуть не из последних сил Келли рванулась к берегу.
Через пару минут она встала на ноги. Спотыкаясь и пошатываясь, она выбралась на узкую полоску пляжа и упала возле зарослей осоки. Келли взглянула на часы — водонепроницаемый «Ролекс», свадебный подарок Пола, — четыре часа утра. Совсем скоро рассвет, а она должна войти в лес прежде, чем ее обнаружат патрульные гита. Келли продрогла до костей и от усталости была не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой.
Однако вместо того, чтобы немного отдохнуть, она заставила себя онемевшими пальцами расстегнуть рюкзак и вылить оттуда воду. Келли выжала лежавшую там одежду и вытерла досуха, как могла, оборудование. При этом она посасывала кусочек настоящего горьковатого шоколада, который достала из аптечки. Почти сразу же ей стало лучше.
Заново упаковав рюкзак, закрепив ремни и закинув его за плечи, она двинулась по берегу озера на север. Правда, ей пришлось уйти с песчаного пляжа, где следы были видны очень отчетливо и патрульные без труда могли ее выследить.
Через каждые сто метров она натыкалась на огороды и соломенные хижины крошечных деревушек. При ее приближении собаки просто заливались лаем, и Келли вынуждена была обходить поселки стороной. По здравом размышлении, она решила, что перед высадкой на берег капитан парусника развернул бы судно против ветра, обеспечив себе таким образом свободу маневрирования, и следовательно, ей нужно все время идти на север.
Она шагала сквозь заросли уже около часа, но прошла не больше трех километров. Однако вскоре, едва не вскрикнув от радости и облегчения, Келли увидела впереди белый купол маленькой мечети, сиявший под первыми яркими лучами рассвета, словно сказочная огромная жемчужина.
Девушка нетерпеливо затрусила к мечети, сгибаясь под тяжестью рюкзака, который, как ей показалось, теперь был набит камнями. Почувствовав запах горелых веток, она через минуту разглядела сквозь листву небольшой костерок, разведенный под темным стволом тамаринда — там, где по договоренности ему и положено было быть. Подобравшись поближе, она различила возле костра две мужские фигуры.
— Патрик, — охрипшим голосом окликнула она, и один из мужчин, вскочив на ноги, кинулся на ее голос. — Патрик, — пробормотала Келли снова, споткнувшись о ветку, и упала бы, если бы мужчина не подхватил ее под руки.
— Келли! Слава Аллаху. Мы уж и не надеялись.
— Патрульный катер… — выдохнула она.
— Да, мы слышали выстрелы и видели свет прожектора. Потому и решили, что тебя схватили.
Патрику Омеру, одному из племянников президента Омеру, до сих пор удавалось прятаться от «чисток», периодически устраиваемых Таффари. Патрик был одним из первых, с кем подружилась Келли в Убомо несколько лет назад. И сейчас он осторожно стащил рюкзак с ее плеч. Келли вздохнула с облегчением, так как мокрые лямки в кровь натерли ей плечи.
— Загаси костер, — велел своему брату Патрик, забрасывая тлевшие угли песком.
А затем они вдвоем проводили Келли до грузовика, стоявшего в манговой роще позади полуразрушенной мечети. Подсадили ее в кузов и, когда она кое-как растянулась на грязных досках, вонявших сушеной рыбой, накрыли брезентом.
Несмотря на то что грузовик трясло на ухабах и рытвинах, Келли, согревшись наконец под толстым брезентом, мгновенно заснула. Этой хитрости она научилась, живя в лесу: уметь засыпать при любых обстоятельствах.
Она проснулась, когда грузовик неожиданно остановился. Было уже светло, часы показывали девять. Келли, не шевелясь, лежала под брезентом, прислушиваясь к мужским голосам неподалеку. По опыту она хорошо знала, что самой ей лучше пока не высовываться.
Через несколько минут улыбающийся Патрик стянул с нее брезент.
— Где мы? — поинтересовалась Келли.
— В Кагали, в старом городе. Здесь нам не грозит опасность.
Грузовик стоял у дома какого-то араба. Дом был старый и покосившийся, по загаженному двору бродили цыплята, отыскивая в грязи пищу. В нос Келли ударил стойкий запах мочи и прочей дряни. Да, семья Омеру переживала сейчас нелегкие времена.
В передней комнате стояла кое-какая мебель. С облупившихся, в жирных пятнах стен свисали наклеенные обрывки выцветших старых газет. Жена Патрика приготовила Келли завтрак: тушеную курятину, приправленную острым перцем, которую сдобрили тушеной маниокой и разными травами. Здорово проголодавшись, Келли с аппетитом поглощала вкуснейшее блюдо.
В это время в комнату вошли несколько мужчин. Неслышно проскользнув в дверь, они, присев на корточках возле стены, поведали Келли о том, что произошло в Убомо за время ее отсутствия. Келли посуровела и нахмурилась: хороших вестей было совсем немного. Эти люди знали, куда и зачем направляется Келли, и потому передавали с ней самые разные сообщения. Они вышли так же незаметно, как и появились.