Страница 74 из 114
Зверь словно розовым пожарным шлангом нацелился прямо на них.
— Мы в ловушке, — тихонько всхлипнула Бонни, обводя взглядом острые шипы кустарника вокруг. — Что делать?
— Закрой глаза и вспоминай родную Англию, — посоветовал Дэниел.
В этот самый момент их окатило горячей струей, и почудилось, будто над ними разразился тропический ливень — не обычный дождь, а именно ливень ошпарил их с ног до головы. Шлем Дэниела тотчас снесло с головы, он даже не заметил, куда. Носорог же, удовлетворенно вильнув хвостом, оттолкнулся задними ногами и унесся прочь в том же внезапном порыве, с каким примчался.
Дэниел и Бонни, сидя под мокрым кустом, с листьев которого все еще стекали темные капли, в полном оцепенении смотрели друг на друга. По лицам их тоже струилась жидкость, словно они все еще стояли под муссонным ливнем. Разница заключалась лишь в том, что от них жутко воняло.
Дэниел пошевелился первым. Он стряхнул мочу с лица тыльной стороной ладони, театральным жестом проведя от лба до самого подбородка. А затем внимательно оглядел свою руку.
— Н-да… — трагическим тоном промычал он. — Меня, похоже, по-настоящему обделали…
Какой-то момент Бонни продолжала смотреть на него широко открытыми глазами, а затем вдруг разразилась оглушительным хохотом и остановиться уже не могла, так что Дэниелу ничего не оставалось, как присоединиться к ней. Они оба заходились от приступов истерического смеха, хватая друг друга за промокшую одежду и принюхиваясь, от кого воняет сильнее. Волосы горе-киношников слиплись, и разодрать их не было никакой возможности; одежда была сплошь в темных потеках.
Подъехав к отелю, они проскользнули внутрь через черный ход, пробрались через кухонные помещения во внутренний двор, а затем по газонам рванули к своему коттеджу, где тут же кинулись под душ и не меньше часа отмокали под струями горячей воды, каждую минуту намыливаясь и без конца орошая голову шампунем, пока наконец вновь не ощутили себя чистыми и свежими.
Позже, закутавшись в махровый халат, Дэниел устроился напротив телевизора, дожидаясь, пока Бонни включит аппаратуру.
С первой же минуты он понял, что сделал правильный выбор, наняв Бонни Ман. Она работала как профессионал высочайшего класса, инстинктивно улавливая, когда и что снимать. Она точно знала, где нужен крупный план, а где, наоборот, ничего, кроме общего, не требуется; самое же важное, у нее был свой индивидуальный стиль — стиль, который Дэниел впервые почувствовал, просматривая фильм об Арктике. И одно это стало уже, что называется, подарком судьбы.
— Да, ты хорошо снимаешь, — вымолвил он, когда экран погас. — Ты чертовски хорошо снимаешь.
— Ты еще не знаешь, как хорошо, — рассмеялась Бонни. — Я ведь пока только пробовала. Мне нужно почувствовать, какой здесь свет, он ведь везде разный. Дай мне еще неделю — и тогда увидишь, на что я действительно способна.
Часом позже, переодевшись к ужину, они прогуливались по внутреннему дворику отеля, наслаждаясь прохладой кенийского вечера. Остановившись возле вольера с дикими птицами, полюбовались ярко-малиновым плюмажем и высокими гребнями турако, а также золотогрудыми скворцами. Впрочем, не они одни, направляясь в грильзал, задерживались возле птиц.
Дэниел не обращал никакого внимания на маленькую женщину, стоявшую рядом с ними, пока вдруг она сама не обнаружила своего присутствия, назвав его по имени: — Вы Дэниел Армстронг, не так ли?
Дэниел опешил, разглядев лицо незнакомки.
— Доктор Киннэр! Последний раз я видел вас на ежегодном собрании акционеров БМСК.
— А-а! Так вы там тоже были? — она рассмеялась. — Я вас не заметила.
— Ну конечно. В тот момент вы определенно были заняты другим, — улыбнулся в ответ Дэниел. — Что с вашим мегафоном? Удалось починить?
— Японская дребедень, что еще скажешь, — хмыкнула Келли Киннэр, — парочка хороших ударов, и эта штуковина рассыпалась на части.
Она явно не чужда была чувству юмора: Дэниел заметил это еще по книге. Точно так же, как сейчас, почувствовал, что Киннэр ему сразу понравилась. Он беззастенчиво рассматривал женщину, отметив про себя ее красивые глаза, гораздо красивее в жизни, чем на глянцевой фотографии обложки. Перемену в его настроении, вероятно, уловила и Бонни, тут же отстранившись от Дэниела. И Дэниелу вдруг стало неловко из-за своей бестактности.
— Позвольте представить вам моего помощника Бонни Ман, — проговорил он.
— Вообще-то я не помощник, а оператор, который любит работать со светом, — поправила его Бонни.
— Да, — кивнула Келли. — Я знакома с вашим фильмом. Вы снимали «Арктическую мечту». Очень здорово.
Келли смотрела на Бонни обескураживающе-искренне, отчего Бонни неожиданно слегка стушевалась.
— Спасибо. Однако должна предупредить вас, что я не читала вашей книги, доктор Киннэр.
— Это ставит вас в равное положение с сотнями миллионов других людей, мисс Ман, и не более того, — улыбнулась Келли.
Она почувствовала мгновенную неприязнь к себе со стороны Бонни, но не подала виду и снова обратилась к Дэниелу: — Я, наверное, видела все ваши фильмы, снятые в разное время. В сущности, вы явились косвенным виновником того, что когда-то я отправилась в Африку. После окончания университета я намеревалась поехать на Борнео и поработать там с племенем пенан. А потом увидела ваш фильм об озерах Восточно-Африканского разлома. И это перевернуло всю мою жизнь. Мне ничего не оставалось, как ехать в Африку.
Смутившись, Келли замолчала и тихо рассмеялась.
— Видимо, все это звучит немного по-детски, но я просто фанатично обожаю ваши фильмы. Честно говоря, я и по двору-то здесь слонялась в надежде попасться вам на глаза. Мне необходимо побеседовать с вами, доктор Армстронг.
— Вы тоже остановились в «Норфолке»? — поинтересовался Дэниел, к своему удивлению, обнаружив, что Келли нравится ему все больше и больше. Впрочем, весьма трудно невзлюбить того, кто открыто признается в своем почитании твоего творчества, подумал он вдруг.
— Упаси Бог. Нет, конечно, — громко рассмеялась Келли. Дэниел невольно обратил внимание на ее великолепные, ровные, сверкающие белизной зубы. — Я ведь не известный всему миру продюсер. Я просто бедный ученый, привыкший работать в глубинке, на местах, и без всяких спонсоров. У меня отняли даже Смитсоновскую стипендию после того, как Таффари выдворил меня из Убомо.
— Разрешите тогда предложить вам бифштекс за мой счет, — неожиданно для себя выпалил Дэниел.
— Бифштекс! У меня даже слюнки потекли, ибо, вернувшись сюда, я живу, питаясь одним арахисом и сушеной рыбой.
— В самом деле, почему бы вам не присоединиться к нам, доктор Киннэр? — ядовито произнесла Бонни, делая особое ударение на словах «к нам».
— Весьма любезно с вашей стороны, мисс Ман. Келли бросила на Бонни ледяной взгляд, и чувство возникшей враждебности между женщинами проявилось столь осязаемо-остро, что обеих чуть не передернуло. Дэниелу, похоже, этих тонкостей было не понять, и он просто весело улыбнулся.
— Тогда пошли перекусим как следует, — объявил он, направляясь к дверям гриль-зала «Ибис».
— Вы собираетесь снимать в Кении? — спросила Келли. — Чем вы заняты в Найроби, доктор Армстронг?
— Можете называть меня Дэнни, — Дэниел желал, по-видимому, познакомиться поближе.
— Вообще-то мы направляемся в Убомо.
— В Убомо! — Келли замерла на месте, глядя на Дэниела. — Потрясающе! Это то, что вам нужно. Убомо — это страна, созданная как будто специально для вас. Это совершенно особый микромир, и вы наверняка сможете уловить и показать то, что не сможет показать никто другой.
— Такая оценка моей работы мне, естественно, льстит, но в то же время и пугает. — Дэниел с улыбкой заглянул в глаза Келли. На какое-то мгновение он вообще забыл о Бонни, пока она крепко не сжала ему руку, напомнив о своем существовании.
— В таком случае, я заплачу за ужин тем, что расскажу вам все, что знаю об этой стране, — вызывающе улыбнулась Келли.
— Договорились, — кивнул Дэниел, и они вошли в зал ресторана.