Страница 70 из 114
Киннэр как опытный профессионал-антрополог умела подмечать самые невероятные факты и мелочи, которые затем подвергались тщательнейшему отбору, приводя к стройной цепочке выводов. Кроме того, Киннэр обладала даром замечательного рассказчика. Она давала в своей книге не сухую научную информацию, а описывала жизнь людей, каждого со своим неповторимым характером, своим лицом. Она писала о пигмеях, как о добрых и приветливых жителях Африки, обладающих веселым нравом и необыкновенным чувством юмора; людях, живущих в удивительной гармонии с природой и с этим гигантским лесом, навевающим первобытный страх на многих, но только не на этот крошечный народ, который прекрасно умел выражать себя в песнях и в танцах. Книга Киннэр захватывала, читатель невольно проникался теми же чувствами к пигмеям, какие питала сама Келли. Более того, она заставляла вас испытывать тревогу и озабоченность судьбой тропического леса, где проживали пигмеи.
Дэниел отложил книгу и еще несколько минут наслаждался радостью пережитого. Уже далеко не впервые он испытывал острое желание встретиться и поболтать с женщиной, сумевшей написать эту чудо-книгу, и только теперь наконец он точно знал, как это сделать.
Общее ежегодное собрание акционеров БМСК было назначено за несколько дней до его отъезда в Убомо, а Пикеринг пригласил его и Бонни.
Ежегодное собрание акционеров всегда проводилось в зале для торжественных церемоний в главном здании БМСК на Блэкфрайарс.
Собрание всегда назначалось на последнюю пятницу июля и начиналось в семь тридцать вечера. Оно длилось ровно час двадцать пять минут: десять минут на чтение протокола предыдущего собрания, час на проникновенный доклад сэра Питера и, наконец, пятнадцать минут на обсуждение отчета Тага членами совета. После этого кто-нибудь из акционеров предлагал голосовать по результатам отчета. Голосование всегда проходило единодушно и открыто: голосовали простым поднятием рук. Так было всегда. Такова была традиция.
У дверей зала дежурила служба безопасности компании, строго следившая за порядком. Имя каждого прибывшего сверялось с текущим составом акционеров, а кроме того, требовалось предъявить специальное приглашение.
Сэр Питер не хотел, чтобы какие-нибудь ненормальные ирландцы из ИРА или исламские фундаменталисты, выступавшие против писателя Рушди, взрывали здесь свои бомбы, прерывая его тщательно отрепетированную речь, как не хотел и допускать в зал разных внештатных репортеров, членов каких-то профсоюзов и прочий подобный сброд. Эта публика рвалась сюда исключительно ради того, чтобы напиться до поросячьего визга в буфете, где столы ломились от бесплатных яств и напитков в баре было хоть отбавляй.
Дэниел плохо рассчитал время, которое потребовалось на то, чтобы добраться до здания БМСК. Вернее, они бы прибыли в Блэкфрайарс вовремя, если бы в самую последнюю минуту у Бонни не разыгрался сексуальный аппетит. Дэниел, как настоящий джентльмен, отказать, разумеется, не мог. Потом пришлось принимать душ, в результате чего все закончилось судорожными поисками такси. Когда наконец они поймали машину на Кингз-роуд и прибыли в БМСК, выяснилось, что сэр Питер уже давно и вдохновенно вещает, завораживая сидящую в зале аудиторию цифрами и выкладками о деятельности компании за минувшие двенадцать месяцев.
Все места были заняты, и люди толпились даже у стены в дальнем конце зала. Им удалось проскользнуть внутрь, и Дэниел потянул Бонни в угол, поближе к бару, тут же всучив ей большую порцию виски с содовой.
— На полчаса это тебя отвлечет, — прошептал он. — Только, пожалуйста, не желай ничего прежде, чем мы доберемся до дома.
— Бедный цыпленочек, — хихикнула Бонни. — Ты не в состоянии удовлетворять мои гигантские аппетиты…
Акционеры тут же зашикали на них со всех сторон, и им пришлось замолчать и воздавать должное уму и эрудиции сэра Питера Гаррисона по прозвищу Таг.
Сэр Питер обращался к аудитории через микрофон, стоявший на небольшом возвышении в центре длинного стола. Члены совета расселись по обе стороны от него. Среди них находились индийский махараджа, английский граф, претендент на членство в совете, прибывший из Восточной Европы, и целая дюжина наследных баронетов. Все сплошь известные имена и титулованные особы, чьи подписи отлично смотрелись на фирменных бланках компании. Но ни один человек в этом зале не имел ни малейшего представления об истинных источниках мощи и процветания БМСК.
Сэр Питер сунул левую руку в карман пиджака и время от времени указательным пальцем правой руки как бы призывал публику обратить особое внимание на тот или иной пункт. Создавалось ощущение, что он направляет на сидящих дуло пистолета, и даже Дэниел поймал себя на мысли о том, что невольно жмурится, опасаясь, что ему вот-вот продырявят голову.
Отчет сэра Питера содержал исключительно приятные новости: начиная от результатов добычи нефти на прибрежном шельфе в проливе Пемба до урожаев хлопка и земляных орехов в Замбии. Он обращал внимание на общий рост прибылей компании и соответственно заметное увеличение дивидендов. Акционеры были в восторге.
Сэр Питер взглянул на часы. Он докладывал уже пятьдесят минут. Оставшиеся десять минут доклада он посвятит планам и проектам на будущее. Гаррисон пригубил минеральной воды, и, когда заговорил снова, его бархатный голос зазвучал так, словно он собрался кого-то соблазнять.
— Уважаемые господа, леди и джентльмены, я огорчил вас плохими новостями… — Он подождал, пока утихнут аплодисменты и одобрительный смех в зале. — Теперь позвольте перейти к новости исключительно приятной. И эта приятная новость касается Убомо. Народная Демократическая Республика Убомо нуждается в финансовой помощи. И наша компания сделает все, чтобы перед этой прекрасной маленькой страной открылись новые горизонты. У нас появляются неограниченные возможности обеспечить не только занятость, но и реальное процветание народа этого экономически отсталого и неразвитого государства. В Убомо проживает четыре миллиона человек, и мы сумеем оказать им реальную помощь.
Еще целых девять минут Гаррисон рисовал перед присутствующими многообещающее будущее. Он вещал о грядущих небывалых прибылях и фантастически растущих дивидендах. Свою речь он завершил словами: — Итак, леди и джентльмены, нас ждет Убомо, страна, указывающая путь в прекрасное будущее всем африканским государствам.
— Черт! — прошептал Дэниел, но его голос заглушили аплодисменты. — Да это чистой воды плагиат!
Сэр Питер опустился на стул, и секретарь позволил публике еще в течение двух минут изливать свои чувства. А затем наклонился к микрофону: — Уважаемые господа, леди и джентльмены, а сейчас я предоставляю слово всем желающим. Есть ли у акционеров вопросы? Председатель и члены учредительного совета с готовностью ответят на любые.
Секретарь не успел договорить, как откуда-то из зала послышался чей-то голос: — У меня вопрос к председателю.
Голос принадлежал женщине, очень отчетливый, самоуверенный и на удивление громкий голос — до такой степени громкий, что сэр Питер невольно поморщился.
До последнего момента Дэниел пытался отыскать глазами в толпе доктора Киннэр, но безуспешно. Либо ее в тот момент еще не было в зале, либо за спинами других акционеров он просто ее не заметил.
Сейчас он мог бы поспорить, что это говорила она. Киннэр взобралась на стул в третьем ряду, держа в руках мегафон. Дэниел одобрительно хмыкнул. Понятно, почему голос звучал так отчетливо. Каким образом она протащила эту штуковину мимо бдительных стражей порядка, оставалось загадкой, но зато теперь она использовала ее по назначению и весьма эффективно.
Не раз, присутствуя на всяких собраниях, Дэниел зачастую изумлялся, слушая так называемые речи с мест. Какими бы дельными ни были вопросы из зала, аудитория теряла к ним всякий интерес просто потому, что их не было слышно. Над залом вечно проносилось: «Что он сказал?», «Говорите громче!», и на этом все заканчивалось.
Келли Киннэр не могла допустить такое. Взобравшись на стул и представ перед всей аудиторией, она оглушила своим молодым звенящим голосом сэра Питера Гаррисона, находясь от него на расстоянии каких-нибудь тридцати шагов.