Страница 110 из 114
Гостей и персонал компании уже ждал ужин в симпатично обставленной столовой с баром.
Дэниел и Бонни с удивлением увидели, что зал полон тайваньскими и английскими инженерами и техниками. В столовой висела синяя завеса из дыма, и за гулом голосов трудно было что-либо разобрать. На Дэниела практически никто не обратил внимания, но Бонни, как всегда, произвела фурор. Очень многие, в особенности среди тех, что потягивали пиво в баре, повернули голову в ее сторону.
Сразу же бросалось в глаза, что тайванцы держатся особняком и отношения между ними и англичанами весьма натянутые. Какой-то англичанин, заговорив с Дэниелом, подтвердил, что с тех пор, как главой синдиката в Убомо стал Нинг Чжэн Гон, британских специалистов под любым предлогом старались заменить тайванцами.
Тут же несколько англичан пригласили Бонни сыграть с ними в дартс.
И когда после ужина Дэниел направился к выходу, Бонни язвительно прошептала ему: — Наслаждайся одиночеством, любовничек.
— А я никогда не любил толпу, — ледяным тоном парировал Дэниел.
Он осторожно ступал в темноте по скользким деревянным мосткам и никак не мог избавиться от мерзкого ощущения, что за ним кто-то крадется и что в любой момент ему могут всадить нож в спину.
Добравшись до своей комнаты в бараке, Дэниел распахнул дверь и выждал несколько мгновений, не шевелясь и не заходя внутрь. Вполне возможно, что его ждут. Ничего подозрительного. Затаив дыхание, он протянул руку к выключателю, зажег верхний свет и только после этого шагнул в комнату. Заперев дверь и задвинув занавеси, он плюхнулся на кровать, чтобы расшнуровать ботинки.
Дэниел отлично понимал, что у Четти Сингха масса способов прикончить его, в то время как сам он оставался практически беспомощным. И не успел об этом подумать, как почувствовал, что у него за спиной под покрывалом что-то шевельнулось. Едва заметное, скользяще-плавное движение, и тотчас Дэниела охватил дикий, животный страх, намертво сковав его члены.
Всю жизнь он панически, до жути боялся змей. Одним из самых ранних его воспоминаний было то, как в детскую к нему заползла кобра. Мальчику шел всего лишь пятый год, но на всю жизнь он запомнил жуткую, колеблющуюся тень на стене, отбрасываемую раздувшимся телом рептилии. Он ясно помнил ее злобное шипение и собственные пронзительные, полные ужаса вопли, на которые к нему примчался отец.
И сейчас, глядя на шевелившееся покрывало, он почти не сомневался, что там находится змея. И знал, что подсунул ее Четти Сингх или кто-то из его подручных. Скорее всего, это одна из самых опасных гадюк, чей яд убивает почти мгновенно. Может быть, мамба, рот которой вечно растянут в некоем подобии злобной холодной ухмылки, или черная лесная кобра — живое олицетворение смерти; может, разворачивающая свои кольца жуткая, отвратительная гадюка габун. Дэниел, мгновенно отскочив к стене, повернулся лицом к неизвестной твари. Сердце его бешено колотилось, он дико озирался в поисках подходящего оружия. Схватив стул, он ударил его о стену. Стул рассыпался на части, но теперь Дэниел вооружился толстой деревянной ножкой. Он судорожно пытался взять себя в руки и сбросить страх, чувствуя, что сам себе противен. В бытность свою объездчиком он нередко сталкивался и с разъяренными буйволами, и с огромными дикими кошками и побеждал в схватках. Однажды, еще служа в армии, он прыгал с парашютом и попал на территорию противника, ему пришлось драться с врагом врукопашную. А сейчас он дрожал от страха, размышляя, какой из гадов вот-вот атакует его.
Дэниел заставил себя подойти к кровати. Взявшись левой рукой за угол покрывала, он размахнулся ножкой и одновременно рывком сорвал легкую материю с кровати.
На белой простыне прямо по центру сидела большая лесная мышь и шевелила своими длинными усами. От яркого света темные бусинки ее глаз мгновенно расширились.
На какую-то долю секунды Дэниел застыл с занесенной в руке палкой, глядя на крошечный полосатый комочек. Но уже в следующий миг мышь тревожно пискнула и, спрыгнув с постели, юркнула в щель под полом.
Дэниел затрясся от беззвучного нервного смеха.
— Боже мой, — пробормотал он снова, опускаясь на кровать. — Четти Сингх решил для начала меня попугать. Хотел бы я знать, что он еще придумает.
Президент прилетел рано утром. Они услышали гул задолго до того, как машина показалась над поселком. Вертолет плавно, словно в невесомости, опустился на расчищенную от леса площадку.
Вертолет — старая французская «Пума» — уже явно, отслужил свое. И каким образом он оказался в вооруженных силах Убомо, можно было только догадываться.
Винт все еще медленно крутился, когда из открытой дверцы на землю спрыгнул президент Таффари. В военной форме, невероятно элегантный, он тут же двинулся навстречу встречающим, приветственно помахивая им рукой и расплываясь в ослепительной улыбке. Бонни мгновенно направила на него объектив своей видеокамеры.
Нинг Чжэн Гон спустился по подготовленной для него лесенке. Светлый хлопчатобумажный костюм главы международного промышленного синдиката почти сливался с цветом его желтой кожи.
Он осмотрелся, словно кого-то искал, и лишь на мгновение его темные, без зрачков глаза остановились на Дэниеле.
Китаец скользнул по нему взглядом холодно и отчужденно, хотя Дэниел мог бы дать голову на отсечение, что Четти Сингх предупредил своего шефа.
Однако в настоящий момент Дэниела прежде всего занимала собственная реакция на встречу с Чжэн Гоном. Он знал, что Нинг прилетит вместе с Таффари. Он знал, что следует сохранять спокойствие и находиться во всеоружии, и тем не менее при виде Чжэн Гона у него перехватило дыхание, как будто ему нанесли неожиданный и сильный удар под ребра. Потребовалось проявить всю свою выдержку, чтобы вежливо и почтительно улыбнуться президенту Таффари и сопровождавшему его Нингу.
— Здравствуйте, доктор Армстронг, — приветствовал его Таффари. — Ну вот, Магомет сам пришел к горе. Откликнувшись на вашу просьбу, я отложил назначенные на сегодня дела и прилетел сюда. Командуйте, что мне делать. Я в вашем распоряжении.
— Весьма вам признателен, господин президент. Я составил приблизительный график съемок. В общей сложности я отниму у вас часов пять — это вместе с репетицией и временем на то, чтобы наложить грим, — пояснил Дэниел, стараясь не встречаться с Чжэн Гоном взглядом.
Едва он закончил говорить, как Четти Сингх сам представил ему гостя: — Доктор Армстронг, познакомьтесь, пожалуйста, с главой ФРУ, господином Нинг Чжэн Гоном.
Дэниела вдруг охватило странное чувство, что все происходящее с ним — только сон, ибо поверить в то, что он пожимает китайцу руку и при этом вежливо улыбается наяву, вряд ли возможно.
— Мы с вами уже встречались, господин Нинг, — проговорил он, прислушиваясь к себе как бы со стороны. — Правда, наша встреча была очень кратковременной. Помните, в Зимбабве, когда вы были там послом. Наверняка запамятовали?
— Простите, но я действительно не помню, — вежливо улыбнулся Чжэн, пожимая руку Дэниелу. — Исполняя обязанности посла, я встречался со многими.
Итак, Чжэн Гон предпочел сделать вид, что не помнит его. «Ну, что же, — подумал Дэниел, — так, наверное, даже лучше». При одном только воспоминании о встрече с этим мерзавцем на берегу Замбези всего за несколько часов до того, как он обнаружил обезображенные трупы семейства Джонни Нзоу, Дэниела охватила слепая, безграничная ярость. Стиснув зубы, он отвел глаза в сторону, опасаясь, что набросится на Чжэн Гона и вцепится ему в горло.
Кулаки его инстинктивно сжались. Хотелось в кровь разбить это холеное лицо, так, чтобы холодные, как у акулы, глаза Нинга перестали видеть, чтобы кровь хлестала у него изо рта и чтобы его, Дэниела, руки купались в этой крови.
Он вздрогнул, осознав, что выбирать не приходится: либо он убьет Чжэн Гона, либо тот прикончит его.
Странно, но мысль об убийстве Чжэн Гона ничуть его не смутила. Он лишь выполнил бы клятву, данную своему зверски уничтоженному другу. Он просто исполнил бы свой долг, отдавая дань памяти Джонни Нзоу.