Убийство жарким летом

— Почему я должна этому верить?

— Если двадцать пять тысяч человек, большая часть из которых — белые, будут уничтожены в результате заговора чернокожих экстремистов, что тогда будет, миссис Симс? Думаю, ни за одного негра в нашей стране и гроша ломаного не дадут.

Мэриан Симс стояла, все еще опираясь на спинку кресла, и покусывала нижнюю губу.

— Вы думаете, что новость о смерти Ричарда может послужить толчком к началу волнений?

— Вполне возможно, — ответил Маршалл.

— Хотел бы заметить, миссис Симс, — сказал Пайк, — мы не утверждаем, что события не могут развиваться по какому-то иному сценарию или что какой-то другой инцидент не станет толчком к их началу. Поэтому мистер Маршалл и приехал сюда сразу же, как только мы узнали о мистере Симсе.

— Вы говорите мне не все, — сказала Мэриан.

— Я говорю все, что могу сказать, миссис Симс.

Маршалл умел говорить так убедительно, что, глядя на него, ты невольно проникался к нему доверием.

— Не знаю почему, но я сделаю то, о чем вы просите, — очень тихо сказала девушка.

Пайк написал что-то в своем карманном блокноте, затем вырвал листок и протянул его Мэриан.

— Мы не можем открыто защищать вас, миссис Симс, — сказал он. — То есть я хочу сказать, что не могу оставить у вас в номере, или в коридоре, или в вестибюле гостиницы нашего человека, но мы будем очень близко и всегда придем к вам на помощь. Если вы чего-то испугаетесь или почувствуете угрозу, позвоните по этому номеру. Кто-нибудь из наших будет у вас через пять минут.

— А что со мной может случиться? — спросила Мэриан.

— Возможно, вашего мужа убили именно потому, что он слишком много знал, — сказал Пайк. — А если знал он, то, вполне возможно, могли знать и вы. Кое-кто мог узнать нас или мистера Стайлса, когда мы пришли сюда, а это может еще более усилить подозрения.

— Что вы сделаете с Ричардом? — Голос Мэриан прозвучал совершенно безжизненно.

— Обещаю, миссис Симс, что все будет сделано осторожно и уважительно по отношению к покойнику, — ответил Маршалл.

Нетвердой походкой Мэриан подошла к кушетке, села на нее и погладила рукой накидку рядом с собой. Может быть, это было место Ричарда…

— Я сделаю все, как вы просите, мистер Маршалл, но надеюсь, что после пятницы вы скажете мне всю правду, — сказала она.

— Обещаю. Вы узнаете все либо от меня, либо из событий, которые произойдут.

— Я бы хотела получить объяснения от вас, мистер Маршалл!

— Возможно, я уже не смогу вам их дать.

— Почему? Кто-то может заставить вас молчать?

— Да. Видите ли, миссис Симс, я могу умереть.

Глава 2

Когда они вышли из отеля «Молино», небо на востоке стало кроваво-красным.

— Алая заря — предвестник бури, — тихо произнес Маршалл.

Подъехал лимузин и остановился у бордюра тротуара. Пайк открыл заднюю дверь.

— Увидимся позже, мистер Маршалл. Я буду в управлении.

— Спасибо, Пайк. Спасибо за то, что помогли ее убедить.

— Этой девушке мужества не занимать.

— Да, вы правы, — сказал Маршалл. — Садись в машину, Питер!

— Минуточку, — отозвался журналист. — Есть событие, которое я должен отразить в новостях по долгу службы. Это — убийство и любопытное поведение окружного прокурора, пытавшегося замолчать его.

— Ты не станешь этого делать, Питер, — сказал Маршалл. — Сейчас мы отправимся ко мне завтракать, и я постараюсь убедить тебя.

— Каким образом?

Маршалл устало улыбнулся:

— Конечно же рассказав тебе всю правду. Я не хочу обижать тебя недоверием.

— Когда вы все узнаете, вы согласитесь с нами, мистер Стайлс, — добавил Пайк.

Любопытство Питера было слишком велико, чтобы отказаться от этого предложения. Газета «Ньюсвью», где он работал, была еженедельным изданием, поэтому не было необходимости давать информацию в утренний номер. Он понимал, что должен полностью подготовить материал о ночной трагедии и связанных с ней странных скрытых политических намеках к следующему понедельнику. Если бы кто-то другой, а не Джером Маршалл обращался к Мэриан Симс в таких невероятно мелодраматических выражениях, Питер не стал бы слушать ни минуты. Маршалл же обычно был чрезвычайно сдержан и не склонен драматизировать события.

— Ты находишь информацию для своих статей во всех концах города, — сказал Маршалл, откинувшись на сиденье машины и прикрыв глаза. — Когда я узнал, что именно ты бросился на помощь Симсу, я был в отчаянии от предстоящей встречи с тобой.

— Сегодня ты употребляешь ужасно много трагических слов, Джером, — таких, как «в отчаянии».

— Такова ситуация. — Маршалл открыл глаза и посмотрел на Питера. — Что заставило тебя отправиться к миссис Симс?

— Порыв. То, что рассказал сын Фэллона, было просто ужасно. Я представил, какой шум может подняться, и посчитал, что жена этого человека должна иметь возможность подготовиться к приходу полиции и репортеров.

— Да уж. Тут ты проявил сочувствие.

— Я раньше уже не раз слышал о Симсе и читал много его публикаций: стихи, два романа, статьи в негритянских газетах и журналах. Он показался мне чувствительным и, пожалуй, даже нежным человеком. Не фанатиком. Такие мужчины обычно выбирают себе подобных женщин. Кроме того, я чувствовал себя в какой-то степени виноватым.

— Виноватым?

— Его убили белые, — сказал Питер.

— Ты знал о его жене?

— То, что она белая? Нет, не знал. И это показалось мне странным — ведь о нем довольно много писали.

Джером Маршалл уже много лет жил на Сентрал-парк-Уэст, недалеко от «Молино». Здесь выросли два его сына. Оба учились в городском колледже, но год назад один из них погиб в джунглях Вьетнама, другой стал инженером-электронщиком в одной крупной компании. Маршалл и его жена Бетти уже были дедушкой и бабушкой. Квартира стала теперь слишком велика для двоих, но она так долго была их домом, что они не захотели обменять ее.

Бетти Маршалл встретила их у дверей. Это была высокая темноволосая красивая женщина, которая в свои пятьдесят пять сохранила такую же восхитительную фигуру, как и в двадцать пять. Бетти — сердечный и дружелюбный человек — посвятила свою жизнь тому, чтобы по возможности облегчить жизнь своего мужа и детей. «Маршаллы — это анахронизм», — подумал Питер, увидев, как Бетти поцеловала мужа в щеку, взяла его шляпу и приветливо улыбнулась Стайлсу. Два добрых, спокойных человека, жизнь которых была переплетена с самыми ужасными преступлениями в городе.