Страница 4 из 36
— Поздравляю с крещением!
Малинкин шутя замахивается на меня сапогом, из которого только что вылил воду.
На сухом месте Флоренский остановил всех и торжественно сказал:
— Поздравляю вас, товарищи, со вступлением на тропу Кулика!
Собственно, никаких следов тропы не видно — сплошное болото да чахлая тайга. Лишь на бурой торфяной жиже виднеются следы только что прошедшего оленьего каравана.
— Тридцать лет назад здесь действительно была тропа, — сказал Флоренский.
Через несколько часов мы вышли к глухой таежной речке Макикте, протекающей среди бесконечных болот, и направились вдоль ее русла. Приходится то и дело выливать из сапог воду и выжимать портянки. Начинает моросить дождь. Вода сверху и снизу!
Под ногами часто ощущается зыбун. Чтобы не пробить ногой шевелящуюся поверхность, мы, опираясь на палки, очень медленно переступаем с одного места на другое.
Метеоритная экспедиция пробирается сквозь тайгу
Идем следом за оленями, собирая на себя всю влагу с мокрых кустов. Одежда промокает насквозь. Комары назойливо лезут в уши, за ворот, больно кусают руки, лицо.
Наконец мы останавливаемся на чаевку. У костра оживаешь. Как только разгорается чудодейственный огонек, забываешь все таежные невзгоды. Магической силой обладает костер в тайге, ну а кружка крепкого чая буквально воскрешает человека!
Идя по тайге, я присматривался к участникам экспедиции. В Ванаваре произошло лишь официальное знакомство, а в походе я смог лучше узнать людей.
Две девушки, Оля и Тамара, старались всегда быть впереди. Правда, кавалеры находились сразу же, как только наши спутницы оказывались в затруднительном положении.
Самым старшим участником экспедиции был Петр Николаевич Палей. Но и он бодро отшагивал по болотам и не отставал от молодых.
Особенно восхищал меня начальник экспедиции Флоренский. Скромный и на первый взгляд неловкий человек, в тайге он оказался настоящим следопытом. Было удивительно, что коренной горожанин так свободно ориентируется в суровых таежных условиях. Он идет прямо через бурелом и сопки, бесстрашно пробирается через болота и топи. Ружье, спиннинг, компас и карта — вот его постоянные спутники. Неутомимый человек, истинный исследователь!
К вечеру мы достигаем верховьев Макикты. Перейдя ее, идем по болотистой впадине между сопками. На больших пространствах перед нами стоит сухой лес. На склонах некоторых сопок деревья сплошь повалены, причем стволы их направлены в одну сторону, словно здесь прошел гигантской силы ураган.
Кирилл Павлович остановил нас и показал вдаль:
— Обратите внимание: мы приближаемся к местам, которые подверглись действию взрывной волны метеорита. Цепь этих сопок Кулик назвал «Ожерелье Макикты».
В верховьях Макикты Кирилл Павлович вместе с небольшой группой остался на берегу для взятия проб грунта. Вместе с ними остался и я. Остальные с оленями ушли вперед. Мы развели костер, стараясь чаще подбрасывать в него сырой мох. Из костра валил густой белый дым, спасавший нас от наседавших комаров.
Когда были взяты пробы грунта, все уселись у костра. Зоткин с Кучаем старательно делали надписи на маленьких мешочках с землей — где и когда взята проба. Тамара складывала их в рюкзаки. Флоренский, развернув карту, помечал крестиками места, где еще нужно собирать пробы.
Вечернее таежное безмолвие окружало нас. Последние лучи солнца слабо пробивались сквозь стену темного леса. По берегам речки, разметав свои сучковатые ветви, стояли высокие старые лиственницы. Кое-где виднелись кедры, увенчанные густой хвойной шапкой. Чуть поодаль среди тайги возвышались небольшие бугры-сопки.
Над нами, вызвав всеобщее удивление, с шумом пролетел глухарь и скрылся в темной чаще леса. На речке были слышны всплески хариусов.
— Таежная глухомань... — задумчиво произнес Флоренский.
— И надо же было метеориту упасть именно сюда, в эти необитаемые леса, — сказал Игорь Зоткин.
— Кирилл Павлович, расскажите, пожалуйста, что произошло здесь в 1908 году, — попросил я.
Флоренский поправил очки, подумал. Я приготовился слушать.
— Вот что случилось много лет назад в этой сибирской глуши, — начал Кирилл Павлович. — 30 июня 1908 года над тунгусской тайгой произошла грандиозная космическая катастрофа. По небу пронесся огромный огненный шар. Раздались оглушительные взрывы. Воздушная волна сотрясла воздух на многие сотни километров. Говорят, что в далеких от Ванавары селениях в домах были выбиты стекла, от взрывной волны даже падали на улицах люди. На расстоянии более чем в тысячу километров был слышен взрыв и виден полет ослепительного тела. Такого события в истории Сибири еще не бывало.
Много толков, предположений и гипотез создалось вокруг этого исключительного явления. Некоторые ученые, в том числе и Кулик, утверждали, что это был метеорит. Но поисками его никто тогда не занялся. Только после Октябрьской революции ученые получили возможность основательно взяться за изучение тунгусской катастрофы.
В 1924 году геолог С. В. Обручев путешествовал по Подкаменной Тунгуске. В. Ванаваре он задержался, чтобы расспросить местных жителей о метеорите. Эвенки отвечали очень неохотно, уверяя, что в места падения метеорита ходить опасно, что там повален и сожжен весь лес. Ученому казалось, что они даже скрывают место падения, потому что считают его священным.
Но из расспросов Обручеву все-таки удалось выяснить, что область поваленного леса находится в верховьях знакомых уже вам, — Кирилл Павлович показал рукой на реку, — Макикты, Хушмы и Кимчу. По некоторым скудным данным Обручев составил карту этих мест.
Во время экспедиций Кулика много писали о Тунгусском метеорите. Но сам метеорит обнаружен не был: он таинственно исчез... В последние годы ученые высказывают предположение, что это было ледяное ядро небольшой кометы, которое взорвалось высоко над землей. Появилась даже фантастическая гипотеза, предполагающая, что над тунгусской тайгой потерпел аварию космический корабль, прилетевший к нам из других миров...
Не будем гадать, какая из этих гипотез ближе к истине. Будем верить, что это был все-таки метеорит и он должен был оставить после себя следы в земле в виде больших кусков или мельчайших распыленных частиц. Цель нашей экспедиции — собрать как можно больше проб грунта по всему району и обнаружить эти частицы.
Мы с вами достигли верховьев Макикты. Теперь направимся на берега Хушмы, затем посетим Кимчу и везде будем брать пробы.
— Вдруг обнаружим осколок метеорита! — сказал, улыбаясь, Зоткин.
— Что ж, это будет большой удачей!
После рассказа Флоренского прибрежная тайга стала казаться мне еще более таинственной...
Только с наступлением сумерек мы отправились следом за караваном, который, вероятно, был уже далеко от нас. Впереди шел Флоренский. Он внимательно высматривал оленьи следы, едва видные в сумерках. Мы послушно следовали за ним.
В пути я ловил себя на том, что обращаю внимание на каждое углубление в земле, на любую ямку: а вдруг на дне ее лежит осколок метеорита!
Через час мы приблизились к месту, где дымились костры.
Когда мы были метрах в двухстах от лагеря, раздались раскатистые звуки выстрелов из карабина. У костров мы увидели мирную картину: жены проводников хлопотали у чума по хозяйству, Афанасий таскал мох для дымокуров. Не было только Андрея.
— Афанасий, вы стреляли? — спросил Флоренский.
— Андрей стрелял. Медведь ходит, однако, — спокойно ответил эвенк.
Вскоре к лагерю подошел Андрей. Все с любопытством направились к нему. Шутка ли — медведь!
— Медведь бродил тут, — равнодушно сказал Дженкоуль, — я выстрелил по нему, промазал. Собаки удрали за ним.
Вечером мы долго сидели у костров, шутили по поводу медведя. И заснуть не могли долго: многим казалось, что медведь в эту ночь непременно должен нанести визит в наш лагерь...