Сердце не прощает

Слышен шум подошедшей машины, женский смех. Голос Новохижиной: «Лихо прокатил! Спасибо, Сергей Петрович!»

Входят Выпряжкина, Новохижина, Егорова, Егоров, Нюра, за ними — Гриша и Кавалеров. Из хаты выходит Топилина.

Егоров. Андрей Тимофеевич, вот хорошо, что приехали.

Ажинов (здороваясь). А я к вам по делу.

Егорова (Конькову). А вы что же это без жинки?

Коньков. Занедужила она, Домна Ивановна.

Егорова. Ах, занедужила?

Новохижина (Егоровой). Опять суешь свой нос в чужие дела!

Егорова. Иди, иди, тебя шофер ждет.

Новохижина. И впрямь ждет.

Топилина. Прошу к столу, дорогие гости.

Выпряжкин (указывая на бочонок). Екатерина Корнеевна, самолично сохранил бочоночек в земле до сегодняшнего праздника.

Выпряжкина. Ото ж, вы ему верьте... Сколько раз за лопату хватался, чтобы откопать, да я лопатку отбирала.

Выпряжкин. Так то ж я нездоров был, лечиться хотел... Прочел в Советской энциклопедии, том восьмой, что виноградные вина имеют лечебные свойства и убивают там всякие палочки и вибриёны...

Выпряжкина. Он кажинный день лечится.

Выпряжкин. Зато гляди какой здоровый! Андрей Тимофеевич, сидайте!

Ажинов. А Екатерина Корнеевна?

Топилина. Я по хозяйству. Садитесь, Андрей Тимофеевич. (Уходит.)

Новохижина. Сергей Петрович, садитесь сбоку меня, я буду витамины разливать.

Кавалеров. Когда я за рулем, питаюсь только простоквашей.

Хомутов. Андрей Тимофеевич, посидите промеж стариков...

Выпряжкин. Мы ж с тобой еще не старики. Дарья Герасимовна, по последним научным показателям я еще не старик, а возмужалый, на шестом периводе.

Выпряжкина (отодвигая Выпряжкина за столом). Пододвинься!

Выпряжкин. Мне бы теперь сюда кого помоложе надо.

Выпряжкина. Я тебе дам — помоложе.

Выпряжкин. Андрей Тимофеевич, опыты начинаются, сидайте.

Ажинов садится между Хомутовым и Выпряжкиным, Новохижина — между Коньковым и Кавалеровым. Егоров — с женой. Нюра — рядом с Гришей. Топилина выходит из дома и садится к столу.

Хомутов (поднимаясь). Дорогие гости! Прошу налить нашего доброго колхозного вина. Дорогие товарищи, прошу выпить за наше Советское правительство, за партию Коммунистическую, что проявляют об нас заботу, чтобы, значит, счастье и довольство пришло к каждому колхознику в его хату.

Все поднимаются, аплодируют и пьют.

Выпряжкин (выпив вино). А ведь правда же, первейшего качества вино, Андрей Тимофеевич?

Выпряжкина. Помолчи, пациент...

Выпряжкин. Его по каплям надо пить. (Ажинову.) Как вы завод шампанских вин пустите, пойду к вам дегустатором. Возьмете?

Ажинов. Обязательно возьму.

Выпряжкин. Поддержал казака, спасибо. А то заела меня старуха.

Выпряжкина. Я те дам старуху!

Новохижина (поднимаясь). Корней Федотыч, можно женщине слово сказать?

Хомутов. Куда торопишься, Лизавета? Пускай казаки говорят. Еще Никита Федорович скажет, товарищ Ажинов, наш гость дорогой.

Егоров. Пусть говорит.

Егорова (шепотом, Егорову). А что она скажет?

Егоров. Помолчи, Домна.

Топилина. Лизавета, сядь.

Новохижина. Катя, твое дело нынче — пироги подавать, а я буду речи говорить.

Коньков. Прошу не зажимать женщин.

Новохижина (насмешливо, посмотрев на Конькова). Вот-вот, Роман Агафонович, сформулировал... Прошу налить стаканы.

Все наливают вино.

Дорогие товарищи, как вы говорите, Корней Федотыч, послушайте женщину, простую казачку... Вот сидит перед вами дочь моя Анна. Нюрочка моя... Красивая она, в мужа моего покойного, достойного воина, сложившего свою чубатую голову за счастье людей. Знаете вы мое стремление?

Егорова (коротко). Знаем.

Егоров (угрожающе, жене). Ну что ты?

Новохижина. Молчи, Домна. Ничего ты не знаешь! Хочу я выпить за то, чтобы никогда моя Нюрочка вдовой не была, когда созреет как человек, достойный большой любви... Слушайте, казаки, товарищи дорогие, да сколько ж мы страдаем за то, что вдовами остались... Что переносим! Знаешь ты это, Домна? Сделайте же так, чтобы не была моя Нюрочка вдовой, чтобы если любовь узнает, так открытую, не в степу за курганом! Истосковались мы по этому... Чтобы люди с нами жили честные, не кидали нас на одиночество и тоску ночную. Товарищи дорогие, сделайте такую жизнь! Сделайте!

Егоров. Вместе будем делать, Лиза, вместе.

Новохижина. Я для колхозной нашей жизни день и ночь готова трудиться, чтобы только деточки наши были счастливы. Вот за это, дорогие товарищи!

Все пьют.

Хомутов. Не жалею, что слово тебе дал.

Коньков. Высказалась, Лизавета.

Кавалеров (Новохижиной). Как вы говорите интересно.

Новохижина. Заспиваемте, казаки.

Все (поют).

Входит чуть подвыпивший Ольховатов. Он в ладных сапогах, кубанке, с плеткой в руке.

Ольховатов. Пока, значитца, председатель общественными делами занимается, колхозники тайно от него разные песни поют и спиртные напитки употребляют? Здорово, казаки!

Хомутов. Здравствуй, Гордей Наумович, коли не шутишь.

Ольховатов. А что же и не пошутковатъ? Чи у вас тут это не всем разрешается?

Хомутов. Для умных людей — разрешается, а которые поглупее, так еще требуется послушать, что они говорить будут.

Ольховатов. Какие вы законы завели, Корней Федотыч!

Хомутов. Да уж какие есть.

Коньков (подвигаясь). Садись, Гордей Наумович.

Ольховатов. Коли вы так своего председателя встречаете — извиняйте. (Направляется к выходу.)

Егоров (поднимается с места). Гордей Наумович...

Топилина (отцу). Что вы, батя? (Догоняя Ольховатова.) Просим вас, Гордей Наумович. Счетовод сказал, что в исполком вы поехали, в станицу.

Ольховатов (остановившись). То-то ж и дело, что в исполком. Касаемо всех ездил. Мирское дело решал.

Выпряжкин. Чего ж молчишь, Гордей Наумович? Мы тебя давно ждем, говори: какое дело решал?

Ольховатов (садясь рядом с Коньковым). Благодарить меня будете, граждане.

Выпряжкин. Да нам и поблагодарить не жалко, только знать бы, за что.

Ольховатов. Снизил площадь, уговорил председателя исполкома.

Топилина. Какую площадь?

Ольховатов (расстегивая ворот рубашки). Ох и знойно ж сегодня!

Выпряжкин (Конькову). Роман Агафонович, налей председателю.

Коньков. Это с удовольствием. (Наливает вино Ольховатову.)

Новохижина. Чи, може, вы, Роман Агафонович, на коровьем базу находитесь, что распоряжаетесь?