Софья Перовская

Прямо с вокзала она пришла на конспиративную квартиру. Здесь, оставив обычную сдержанность, взволнованно, торопливо, прерывавшимся голосом рассказала она подругам о случившемся. Впечатление от взрыва под Москвой, несмотря на его безрезультатность, было громадное. Повсюду говорили об этом смелом предприятии народовольцев, полиция разыскивала террористов. Однако, на предложения товарищей временно скрыться, Софья Львовна отвечала смехом. Неосторожность ее была известна друзьям. Увлекаясь работой, Перовская не жалела и не берегла себя. Только необыкновенная ловкость ее искупала этот недостаток.

Приняв участие в большом деле народовольцев, Перовская все еще колебалась, к кому присоединиться. Сразу же после покушения она постаралась повидаться с чернопередельцами. Беседуя с Л. Дейчем, Софья Львовна с первых же слов заявила о своей готовности пристать к чернопередельцам, если у них имеется крупное дело в народе. Неутешительный ответ Дейча расстроил ее, но уехать за границу, хотя бы на время, она отказалась: «Я предпочитаю быть повешенной здесь, чем жить за границей». Перовская приняла решение, и оно было бесповоротно.

На другой день Желябов радостно сообщил товарищам о том, что она формально вступила в «Народную волю». Это было в декабре 1879 года. Вскоре Софья Львовна Перовская стала одним из самых видных деятелей партии, членом ее Исполнительного комитета, организатором крупнейших предприятий «Народной воли».

Начался новый период в жизни революционерки, сохранивший ее имя в истории освободительной борьбы. Александр II избежал мести народовольцев в Одессе, неудачей кончились покушения на царя около Александровска Екатеринославской губернии и под Москвой. Такой же исход имела попытка взорвать царя в его резиденции — Зимнем дворце 5 февраля 1880 года.

…В октябре 1879 года на работу в Зимний дворец поступил крестьянин Олонецкой губернии Батышков. Красивый и крепкий парень был известен как искусный столяр и слесарь. Работал он усердно и аккуратно. Нравился начальству и дворцовой страже добродушием и скромностью, почтительным и вежливым, обхождением с людьми.

Это был крупнейший рабочий революционер Степан Николаевич Халтурин. Он родился в зажиточной крестьянской семье и получил некоторое образование. Халтурин рано начал свой трудовой путь на заводах Петербурга. Здесь же началась его революционная биография. Выдающиеся способности организатора, глубокий и ясный ум, широкий кругозор вскоре сделали его признанным вожаком петербургского пролетариата.

По своим склонностям и убеждениям Халтурин был пропагандистом и противником индивидуального террора. Он создал ряд рабочих кружков в различных частях Петербурга и мечтал о создании рабочей партии, организовал тайную рабочую библиотеку, в которой сам был библиотекарем, наконец, в 1878 году совместно с В. П. Обнорским основал «Северный союз русских рабочих». В 1879 году Халтурин немало колебался, прежде чем решиться на цареубийство. Однако неверная мысль народовольцев-террористов о том, что смерть Александра II принесет политическую свободу России, взяла верх.

Неоднократные покушения на жизнь царя взволновали всех обитателей Зимнего дворца. Усилили охрану, особенно тщательно контролировали рабочих и прислугу: всех возвращавшихся из города обыскивали, старательно осматривали все помещения, устраивали в них неожиданные обыски.

Волнение усилилось, когда у арестованного члена Исполнительного комитета «Народной воли» Квятковского был обнаружен план Зимнего дворца, на котором царская столовая была помечена крестом. Именно под этой столовой в подвале жил Степан Халтурин. Однако он был вне подозрений.

Постоянные разговоры о социалистах происходили между полицейскими и прислугой:

«Вот хотелось бы взглянуть на кого-нибудь из них, хоть бы встретить на улице что ли!

— Да ведь как же ты его узнаешь, — возражал Халтурин, — разве на нем написано?

— Не узнаешь? Эх, ты, деревня. Его сейчас видно. Он, брат, идет, так сторонись. Того гляди пырнет. Ничего не боится, глядит высоко, вид у него отчаянный. Его, брат, сразу признаешь…»

В условиях строжайшей слежки Степан сумел перенести во дворец около трех пудов динамита. Он носил его небольшими частями, в кульках, под видом сахара, и прятал у себя под подушкой или в подушке. От динамита исходили ядовитые испарения и у чахоточного Степана сильно болела голова. Когда динамита скопилось много, революционер стал складывать его в сундуке, прикрывая разными вещами. Этот сундук и сыграл роль мины.

5 февраля 1880 года раздался страшный взрыв во дворце. Взрыв разрушил помещение главного караула под столовой и смежные помещения. Пострадал частично и пол в царской столовой, где в этот день предполагался торжественный обед, однако сам царь уцелел.

Еще раз революционеров-террористов постигла неудача!

Общее возбуждение в стране, усиливавшееся смелыми актами народовольцев, не на шутку пугало правительство. Царским указом 12 февраля 1880 года, непосредственно после взрыва в Зимнем дворце, была учреждена «Верховная распорядительная комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Правительство колебалось между усилением репрессий и уступками либеральной, «благомыслящей» части общества. Осторожно поговаривали о конституции. Для такой политики «волчьей пасти» и «лисьего хвоста» как нельзя более подходил граф М. Т. Лорис-Меликов. Он был назначен начальником комиссии.

Итак, под давлением общественного возбуждения правительство колебалось. Налицо была революционная ситуация. Дальнейший ход событий в значительной мере зависел от натиска революционной партии. Борьба продолжалась.

Народовольцы начали готовить новое покушение на Александра II в Одессе — были получены сведения о том, что царь будет здесь проездом в Крым.

Весной 1880 года в Одессу, по поручению Исполнительного комитета, приехали Перовская и Саблин. Вместе с В. Фигнер, Исаевым (вторым после Кибальчича «техником» партии) и Якимовой был выработан план действий. На Итальянской улице Перовская и Саблин под фамилией Прохоровских сняли бакалейную лавку. Отсюда народовольцы срочно вели подкоп под улицу, по которой ожидался проезд царя. Работать можно было только по ночам: днем в лавке торговали. Спешили, так как царь должен был проехать со дня на день. Вынутую землю — тяжелую сырую глину — выносили из лавки в корзинах, пакетах, узлах и свертках. И без того трудное положение террористов усложнилось, когда Исаеву, готовившему мины, взрывом оторвало три пальца и он должен был лечь в больницу.

Внезапно Исполнительный комитет оповестил о том, что поездка царя не состоится… Группа самоликвидировалась. Перовская вернулась в Петербург. Еще одна попытка, невыносимо тяжелый труд, опасности — и все безрезультатно. Но борьба разгоралась. Вся мыслящая Россия, весь мир следили за этим удивительным единоборством группы революционеров с мощным государственным аппаратом Российской империи.

В Петербурге Софья Львовна развернула кипучую и многостороннюю деятельность в полную меру своих способностей. Она вела пропаганду среди молодежи и завоевала ее симпатии своей простотой и умом, покоряла убедительной речью, умением воодушевить, увлечь собственной преданностью делу.

Народоволец С. А. Иванов (в 1887 году по делу Лопатина он был приговорен к смертной казни и просидел в Шлиссельбурге 18 лет — до 1905 года) познакомился с Перовской в январе 1881 года, когда был студентом. «С самого начала, — вспоминал Иванов, — я почувствовал себя с ней легко и свободно. Это вышло как-то само собою и, конечно, по ее инициативе… Есть такие люди, обладающие редкою способностью привлекать к себе симпатии и вызывать полное доверие с первых же минут знакомства. В этих людях обыкновенно очень мало показного, бьющего на эффект. Все в них просто и естественно, но за этою простотою чувствуется какая-то особенная сила, привлекающая и подчиняющая себе других. Мне кажется, что тогда я исполнил бы все, что ни предложила мне Софья Львовна. Но она именно ничего не навязывала, не пыталась оказать какое-нибудь давление на чужую волю силою своего авторитета».