Страница 70 из 103
Лемп отсутствовал долго. Очевидно, он сам допрашивал Гуменюка в подвале. Сейчас он сделает свой ход.
Ход оказался несложным. Лемп вернулся в сопровождении автоматчиков и с порога потребовал, чтобы я сдал оружие.
— Этот пистолет — подарок моего начальника, — сказал я, протягивая ему рукояткой вперед вальтер, полученный от Веденеева. — Пожалуйста, не повредите его как-нибудь.
— А сами вы не боитесь получить повреждения, герр Генкель, пан Пацько или как вас там по-настоящему?
Один из солдат с профессиональной сноровкой обшарил мои карманы, вынул из кобуры запасную обойму:
— Больше оружия нет, герр майор.
— А теперь убирайтесь вон, — спокойно сказал я солдату. — Надеюсь, вы не боитесь, Ферри, остаться с безоружным человеком, которого, как вы выразились, только идиот мог принять за русского.
— But I don't say you are a Russian![86] — произнес он на плохом английском языке.
Вот это оборот! Он принимает меня за англичанина!
— Your english is wery poor, Ferry![87] Продолжим на родном языке. Отошлите охрану. Вы помните Рюхина?
Он махнул рукой автоматчикам и уселся, как прежде, за столик с незаконченным ужином. Постепенно его лицо из надменно-официального снова стало настороженным и фальшиво-любезным.
— Так вот, мой дорогой Ферри, ваш русский агент Рюхин выдал советской контрразведке всю заброшенную вами группу.
— Это ложь! — сказал он. — Откуда вы знаете о Рюхине?
— Вы получали от Рюхина шифровки, по его требованию направили в район Котельниково еще одну группу, а потом наступило молчание. Так?
— Дальше. Что вы еще знаете?
— То, чего не знаете вы. Вы стали объектом радиоигры русской контрразведки. Это они посылали вам шифровки, пользуясь позывными и кодом Рюхина. Данные, полученные вами, — липа. Вы сообщили о сосредоточении русских войск в том месте, где их не было, и неплохо помогли русским при окружении шестой армии. А люфтваффе вместо военного объекта разбомбила склад железного лома.
— Если даже это так, откуда вам это известно?
— Не догадываетесь? Английская разведка обменивается информацией с русскими.
— Вы подтверждаете, что вы английский агент. Какая служба? «Сикрет сервис» лорда Ванситтерта или МИ-15 полковника Кука?
— О моих контактах с англичанами вам знать не обязательно. Кстати, вы весьма смутно представляете себе организацию британских секретных служб. Это простительно. Но если адмирал Канарис узнает, как вы его подвели, пойдете рядовым на Восточный фронт. Это — в лучшем случае!
Я объяснил ему, что провал диверсионной группы под Сталинградом привлек внимание СД к южнобугской абвергруппе.
— Кальтенбруннер ищет промахи Канариса, чтобы при случае предъявить их фюреру, а вы, Лемп, пешка в этой игре великих людей. И действуете вы как самый настоящий идиот. Ну, на кой черт вам понадобился мой пистолет?
Лемп, однако, не сдавался. Он спросил, зачем мне, офицеру СД, нужно было наводить абвер на Митрофанова и Гуменюка:
— Согласитесь, это странно, Тедди! Что вы скажете на это, сэр? Как вас там — Джонсон или Смит?
— Если я Смит, почему вы зовете меня Тедди? Тедди — это Федор Карпович Пацько, которого больше не существует. Меня зовут Вольфганг фон Генкель. Вы можете называть меня по-приятельски Вольф.
Он наконец соизволил пошутить:
— Вам больше подходит Фукс[88].
— Благодарю вас. Так вот, Ферри, вы хотели завербовать мелкого осведомителя СД, а я предлагаю вам работать непосредственно на четвертое управление службы безопасности и помочь мне следить за местными органами СД. Со своей стороны обещаю вам, что позорная история с Рюхиным не дойдет до вашего начальства.
Мы говорили до часу ночи, и я доказал Лемпу, что самый опасный для него человек — этот подонок Гуменюк, большевистский подпольщик, который сумел стать агентом службы безопасности. Если СД удастся заполучить Гуменюка, его потихоньку расстреляют, а потом заявят, что улики против него сфабрикованы Лемпом для дискредитации южнобугского СД. Лемп наживет врагов в лице начальника СД и его помощника Шоммера. Они доведут до сведения самого Гиммлера, что абвер вмешивается не в свое дело. Поэтому из Гуменюка нужно выжать все и тут же расстрелять его.
— Мы ни черта не добились у него, — мрачно сказал Лемп. — Попробуем еще завтра.
— А учителишко Митрофанов?
— Оказался очень хлипким. Подох на допросе у Кляйнера.
Наконец Лемп согласился, что лучше всего расстрелять Гуменюка немедленно. Ну, а нелепая выдумка, будто я бежал из его квартиры в костюме немецкого офицера? Кляйнер слышал, как я рассказал подобный эпизод Гуменюку. Он сейчас готов на любую уловку, чтобы добиться встречи со своими хозяевами в СД.
Лемп нажал ногой незаметную кнопку у левой тумбы письменного стола. Тут же появился тихоня Кляйнер.
Лемп спросил:
— Гуменюк дал сведения?
— Нет. И теперь уже вряд ли даст.
— Ликвидируйте его, и чтобы не было никаких следов. Верните хауптштурмфюреру пистолет.
Я небрежно опустил пистолет в кобуру. Мы допили вино.
— С меня на сегодня довольно. Что за день! — сказал Лемп. — Пошли спать?
— Да. Русские говорят: утро вечера мудреней.
С меня тоже было довольно на сегодня. Только крайнее нервное напряжение помогало преодолевать усталость. Но игра еще не была окончена.
Проходя по коридору, я увидел щелочку света в неплотно притворенной двери. В этой щелке блестело круглое стеклышко очков. Малышка Эри интересуется, куда мы пошли!
Моя комната оказалась через одну дверь. Я пожелал Лемпу спокойной ночи и лег не раздеваясь.
Есть ли у них радиосвязь с Берлином? Пистолет, как и следовало ожидать, был разряжен. Хитрюга Лемп! Но нервы у меня все-таки покрепче, чем у вас, герр майор. Следующий ход делаю я!
Дверь была не заперта. Эрна сидела на постели без очков, в кружевном пеньюаре. Я уселся рядом и начал говорить о том, как мне недостает женской ласки и тепла. Она попыталась погасить лампу, но я не позволил:
— Твои волосы так эффектны при электрическом свете…
Она тут же распустила их решительным жестом.
— Наверно, они очень нравятся Лемпу?
— С этой точки зрения он меня не интересует. Пытался ухаживать, но я была неприступна.
Я понял — все наоборот. Не может простить Лемпу равнодушия.
— Лемп нашел себе в городе старую жирную подружку, — захихикала Эрна.
— А у жирной подружки есть сын, Аркадий, и вот ему-то очень нравятся эти восхитительные волосы.
Она отодвинулась от меня и спряталась под скорлупу очков.
— Крошка, — сказал я, — ты нарушила расовые законы? Славянин — какой позор! А если в гестапо станет известно, как Аркадий вернулся в лоно семьи?
Она потянулась к тумбочке, но я раньше ее сунул руку в ящик, взял оттуда пистолет и высыпал патроны себе в карман.
— Не делай глупостей, Эри! Версия с самозащитой не пройдет. За убийство офицера гестапо повесят. Ну, а за то, что агент Гусаков вместо советского тыла разгуливает по немецкому, только отправят в Бухенвальд или Заксенхаузен.
Эрна мелко дрожала в своем пеньюаре. Я накинул на нее одеяло, выглянул в коридор и снова сел рядом с ней:
— Мне жаль тебя, а Лемп мне нужен. Я спасу вас обоих, если ты мне поможешь.
Она попыталась успокоиться, закурила сигарету.
— Что я должна сделать?
— Только ответить на мои вопросы. Но если соврешь, это непременно выяснится. Тогда — концлагерь.
Оказалось, что Лемп не знает о ее делишках с Аркадием. Он служит здесь несколько месяцев, раньше служил в Ростоке, но проворовался и едва не угодил на
фронт. Об этом рассказал Эрне предшественник Лемпа. Сейчас Лемп мечтает о возвращении на запад. Именно для этого ему потребовалось золото пана Семенца. Зимой Лемп примет абвергруппу в Нормандии. Эрна ежедневно дает ему уроки французского языка.
86
Я и не говорю, что вы русский! (англ.).
87
Вы отвратительно говорите по-английски, Ферри! (англ.).
88
Игра слов. Вольф по-немецки — волк, а фукс — лиса.