Повести и рассказы

— С такими не сговоришься.

— Что же, они из Грюнманбурга не вылезают? — недоверчиво полюбопытствовал Клотце. — Пиво-то они все-таки пьют, наверное?

— Как не пьют? Пьют, — пожал плечами Зельц. — Им по приказу генерала Лютце все доставляют. Они держатся отдельно от других солдат и очень высокомерны. Любимчики начальства!.. Нет, с ними ничего не выйдет. Надо искать другие пути.

— Ищем, — ответил Ганс. — Товарищи из других групп обещали помочь, На следующей неделе приемник у нас будет. Мне кажется, что попытку завязать отношения с радистами из Грюнманбурга надо прекратить. Опасно.

— Да. Я точно так же думаю, — согласился Зельц.

Глава 28

Вызов в гестапо

Утром по Борнбургу поползли десятки новых слухов. Одни говорили, что гестапо накрыло русских десантников и был настоящий бой. Русские, увидев, что они окружены и спасения ждать неоткуда, взорвали самих себя. Другие под строгим секретом сообщали, что все было наоборот: гестапо заманило русских десантников на минное поле и взорвало их. Третьи уверяли, что никакого десанта не было, а просто неизвестный самолет сбросил какую-то небывалую бомбу, которая взорвалась и перебила всех, кто оказался поблизости.

Однако самые осведомленные люди говорили только о грузовике, наполненном трупами гестаповцев и эсэсовцев, погибших при взрыве, и о двух санитарных машинах, до самого утра вывозивших раненых с холма, на котором произошел взрыв.

Фрау Нидермайер еще до завтрака побывала в пяти-шести знакомых домах и вернулась к утреннему кофе с целым ворохом новостей. Всю эту разноголосицу слухов она и высказала перед капитаном Бунке во время завтрака. Капитан слушал ее, не прерывая, но, когда старушка выговорилась, недоуменно признался:

— Ничего не понимаю. Зачем русским понадобилось высаживать десант в такой глухой дыре, как Борнбург? Здесь же ничего интересного нет.

— Как нет? — подскочила на стуле экспансивная старушка. — А Грюнманбург?!

— Лагерь, о котором вы говорили? Так разве мало у нас таких лагерей?

— Э… э… нет, — погрозила пальцем старушка. — Грюнманбург — не обычный лагерь. В городе говорят…

Фрау Нидермайер готова была выложить капитану Бунке все, что говорят в городе о грюнманбургском лагере, но капитан перебил разговорчивую старушку на середине фразы:

— Кстати, скажите, фрау Нидермайер, почему этот лагерь назван Грюнманбургом? Что это за «Город зеленых людей»? На картах нет никакого Грюнманбурга.

— Не знаю, есть на карте или нет, — обиженная невниманием капитана, ворчливо ответила старая фрау, — а только знаю, что Грюнманбургом называют большую лощину — болото между холмами. И лощина, и все, что окрест ее — все это земли господ фон Бломбергов. Да, из молодежи никто не знает, почему эта лощина зовется Грюнманбургом. Старики — те кое-кто помнят.

— Но причем тут город и зеленые люди?

— Города там никакого нет. Развалины, правда, были в нижнем конце лощины, где болото не засыхает даже в самое жаркое лето. Рассказывают, что очень давно, лет, может, тысячу назад, шла здесь война. Немцы воевали с каким-то народом. А народ тот жил в этих местах спокон веков. Воевали, воевали да весь народ и завоевали. Осталось взять всего один город, да и не город, а так, одно название, что город — поселение. Однако жители этого поселения или города не хотели сдаваться. Много раз немцы начинали бой, вся лощина была трупами покрыта, а городок все не сдавался. Тогда решили не брать городка.

Стало войско на холмах вокруг лощины и ни в город ни из города никого не пропускает. Много месяцев стояло войско. Все ждали, когда жители города сдадутся. Но никто не пришел договариваться о сдаче. Тогда полководец послал отряд проверить, что делается в городе. Пошли солдаты, подошли к воротам, а в городе тишина. Взобрались на стены и видят: все, кто был в том городе, мертвые лежат. И не просто от голода или ран умерли, а, видать, ядом каким-то отравились. Все мертвецы зеленые-презеленые. Ну, солдаты, конечно, не зевали — пошарили по домам да амбарам, взяли, что ценное, и вернулись к войску. Докладывают: так, мол, и так, город можно занимать. И вещичками, принесенными из города, хвастаются.

Начальники войска обрадовались и решили на утро занять город. Однако ночью все, кто побывал в городе, заболели какой-то непонятной болезнью. Целую ночь мучались, а к утру все, как один, скончались. Это бы еще ничего!.. В войске солдат много. Но от умерших солдат заразились другие, и пошел мор по войску. Такой страшный мор, что тогдашние лекари ничего не могли сделать. Тут самый главный над войсками полководец приказал всем здоровым бежать и собраться где-то в другом месте. Приказал всех больных оставить, где кто упал. Войско убежало, а все, кто заболел, умерли и тоже после смерти стали зелеными, как трава.

Много лет никто не подходил к этому проклятому месту, и прозвали его Грюнманбургом. Вокруг развалин сделалось непроходимое болото. На болоте по ночам горели огни. Большие огни, ростом с человека, и маленькие, чуть от земли видные. Народ говорил, что это светятся души умерших на болоте не погребенных и не отпетых людей. Однако, — улыбнулась старушка, видя, с каким вниманием слушает ее капитан, — эту легенду теперь мало кто помнит. Сказки все это глупые…

— А вот это уж совсем напрасно, — недовольно покачал головой капитан. — Легенда интересная и, мне кажется, в основе ее лежит подлинный исторический факт.

— Ну, что вы, — усомнилась старуха. — Может, что и было, но чтобы целый народ умер, но не захотел сдаться — в это я не поверю.

— Все могло быть, дорогая фрау Нидермайер. Ведь мы здесь живем на земле, тысячу лет тому назад принадлежавшей полабским славянам, племени бодричей.

— Славянам? — удивилась старуха. — Это, значит, вроде русских. Вот ведь они куда заходили. Пол-Германии захватывали.

— Никуда они не заходили, а просто жили здесь, — пристально рассматривая ногти на руке, медленно заговорил капитан. — Сами же вы рассказали, что народ, с которым воевали тогда немцы, жил в этих местах испокон веков. Эльбу они называли Лабой, и сами прозывались полабскими славянами. Завоевал их Генрих Лев. Правда, не сразу. В открытом бою его разбили, а уж потом он…

— Об этом замечательном немецком рыцаре я, кажется, что-то читала, — довольно закивала головой старая фрау. — Только уж не помню что. Он ведь очень давно жил.

— Да порядочно. Лет восемьсот тому назад, — уточнил капитан.

— Значит, все-таки меньше тысячи, — с сомнением в голосе произнесла старушка. — Не о нем, наверное, эта легенда.

— А на месте развалин раскопки не делали?

— Ну, кто же позволит! Господа фон Бломберги не хотели, чтобы про их имение разные глупости рассказывали, а кто же захочет ссориться с господами фон Бломбергами? Вот почему, наверное, Грюнманбурга и нет на картах. Старое название. Народ так назвал.

— Интересная легенда, — одобрил капитан.

— А вот я еще вам расскажу…

Но на улице хлопнула калитка. Фрау Нидермайер, выглянув в окно, всплеснула руками:

— Макс! И в каком виде! Боже мой! Что с ним такое случилось?

В комнату вошел лейтенант Кольбе. Куда девался его бравый вид! Голова лейтенанта была забинтована так, что рыжие волосы совсем скрылись под повязкой. Правая рука висела на перевязке. Он сильно хромал.

— Макс, дорогой! Что с тобою?! — воскликнула фрау Клара, обнимая своего любимого племянника.

— Осторожнее, осторожнее, тетушка, — взмолился Макс — У меня, наверное, ни одной косточки без щербинки или трещины не осталось. Из самого ада полуживым выскочил.

— Да что с тобою, Макс? С кем подрался? — заинтересовался капитан.

— Какое там подрался!.. Это нам по морде дали. И как дали. Тридцать шесть убитых и семьдесят два тяжело раненных, не считая таких, как я, — ходячих.

— Фю-и-ть, — присвистнул капитан. — Солидно. Как это так!

— Черт бы брал этих русских! — воскликнул Макс — Все это их штучки. Не по правилам, свиньи, действуют. Ну, смылись, так и смылись бы по-честному. А зачем мины расставлять?