Страница 21 из 26
Габи и его компания держались немного в стороне. Высокий Красавчик, подталкиваемый полицейским, был уже около двери. Проходя мимо детей, он повернулся к ним и сквозь зубы гнусно их обругал.
Тут Фернан бросился на него, свалил наземь и, колотя его по лицу обоими кулаками, громко кричал:
— Где лошадка?… Где лошадка?… Где лошадка?…
Полицейским пришлось успокаивать мальчика, который не переставал дрожащим голосом повторять свой вопрос. Инспектор Синэ побледнел, такое впечатление произвел на него этот внезапный приступ ярости, бросавший свет на трогательную сторону всей истории, на то, о чем он и не подумал, будучи поглощен своими полицейскими интересами.
— Не надо доводить себя до такого состояния, — мягко сказал мальчику инспектор Синэ. — Твою лошадку найдут.
— Вы это уже и раньше говорили! — рыдал Фернан. — А мы всё ждем… Если бы не наша лошадка, мы бы сюда не пришли и вы бы всё еще искали ваши миллионы!
— Как так? — удивился Синэ.
— Ключ-то был в лошадке, — сознался Фернан. — Они это знали! Они потому ее и украли! Но… ничего не нашли.
— Не нашли? — спросил еще более заинтересованный Синэ.
— Не нашли! — повторил Фернан. — Мы с папой выкинули все из лошадки еще несколько дней назад. На ключ папа не обратил внимания, он отложил его в сторону. А потом как-то раз мы с друзьями решили, что этот ключ непременно должен открывать какую-то дверь…
— Прекрасно! — сказал Синэ. — Но еще надо было угадать, какую…
— Не было ничего легче, — продолжал Фернан. — Адрес был на ключе.
— Это становится совсем уж интересно! — воскликнул Синэ, для которого положение стало совершенно ясным в несколько секунд. — Но как же этот ключ попал к твоей лошадке?
— Этого, — сказал Фернан, шмыгая носом, — никто из нас не знает. Но, может быть, вы что-нибудь об этом знаете?…
Синэ провел рукой по лицу и посмотрел в сторону. Он уже как-то видел эту чертову лошадь, но когда?… Впрочем, на сегодня хватит.
Последним вышел Рубло. Вид у него был довольно жалкий, Рубло уже больше не задавался. Он прошел, низко опустив голову.
— Этому, — издеваясь, сказала Мели, — лучше было бы торговать машинками!
Всем сразу стало снова весело. Длинное лицо инспектора Синэ осветилось кривой усмешкой.
— Вы пойдете со мной в комиссариат, — сказал он. — Это не займет много времени. Вы только все расскажете господину Бланшону и спокойно разойдетесь по домам.
— Надеюсь, к нам не будут придираться? — сказал Габи вызывающим тоном. — Мы здесь ничего плохого не делали. Мы только играли — вот и всё!
— Вас никто упрекать не будет, — успокоил его инспектор.
— А как насчет моих собак? — без улыбки спросила Марион. — Брать мне их с собой?
Инспектор Синэ с особым вниманием взглянул на странную девочку. Ей еще не было двенадцати лет, она была всего лишь бедной маленькой девочкой, но в ее спокойном взгляде было нечто особое. Лучше иметь ее на своей стороне.
— Отправь собак по домам, — мягко сказал ей инспектор, — раз ты так хорошо умеешь с ними разговаривать.
Марион улыбнулась:
— Я возьму с собой Фифи, она не займет много места.
— Хорошо. Возьми Фифи…
Марион вышла последней, сдерживая собак, которые прыгали, стараясь быть поближе к ней, и молча прошла с ними до самой дороги.
— Идите! — сказала она, хлопнув в ладоши. — Чи-чи-чи!..
На глазах пораженных полицейских вся свора немедленно разбежалась и скрылась в темноте.
Глава 8
ГДЕ ШЕСТОЙ?
Неприятностей, правда, не было, но хлопот выпало много.
Прежде всего, пришлось три раза ездить в Париж, к судебному следователю, и отвечать на вопросы.
Разумеется, сопровождать детей в префектуру пришлось инспектору Синэ, а это было ему не по душе. Несмотря на свое пальто бутылочно-зеленого цвета, на примятую шляпу и на лицо, сильно похожее на лошадиную морду, он смахивал на учителя, который вывел на экскурсию своих учеников. Все сослуживцы смеялись над ним.
Ребята надевали лучшее, что имели, но моды в Париже не те, что на Сортировочной, и Синэ бесился, когда ему приходилось таскать за собой этих десять маленьких чучел.
Следователь задавал странные вопросы, которые не имели никакого отношения к лошадке. Габи, Фернан и Зидор с лукавым упрямством возвращались к этой истории, а следователя она приводила в ярость.
— Слышать больше не хочу о лошади! — кричал он, стуча кулаком по столу. — Меня интересует только одно: где шестой? У нас в руках пять жуликов, но есть шестой, и он до сих пор бегает на свободе. Может быть, вы его видели?…
— Когда было сражение на фабрике, их пришло только пять, — утверждал Габи и считал по пальцам: — Рубло, Пепе, Красавчик и двое в пальто. Больше никого!
— Если бы мои собаки съели шестого, то от него, наверное, хоть что-нибудь да осталось бы, — добавляла Марион с ангельской улыбкой.
А самые маленькие поместились рядышком на большом диване и так и покатывались. Секретарь тоже с трудом сдерживал смех. Он сидел за пишущей машинкой весь красный.
— Думайте хорошенько! — просил следователь, заставляя себя говорить мягко. — Вы сказали, что до ареста эти люди некоторое время крутились вокруг вас. Трех из них вы хорошо заметили, так как видели их совсем близко и при разных обстоятельствах. Хорошо! Потом вы опознали еще двух арестованных. По вашим словам, они часто бывали в кафе «Паризьен». Прекрасно!.. Два и три — пять. Одного не хватает, а он-то как раз особенно меня интересует. Этот шестой тоже должен был выслеживать вас, как и вес остальные. Видели вы его? Да или нет?
Ребята качали головами, вылупив глаза друг на друга. Но вот малыш Бонбон решительно поднял руку:
— Я его видел!
У следователя как будто тяжесть свалилась с плеч: он вытянул вперед руку, чтобы остановить старших, которые пытались возражать. Он был уверен, что из невинных уст ребенка сейчас вылетит сенсационное разоблачение.
— Кто же это был? — спросил он Бонбона с деланным добродушием старого дедушки.
— Вот этот!.. — ответил Бонбон. — Нельзя было сделать двух шагов, чтобы он не следовал за нами по пятам.
И он указал на инспектора Синэ, томившегося от скуки в углу. Сразу поднялась буря веселья. Секретарь держался за бока. Старая машинистка и полицейские с нашивками на рукавах, сидевшие около следователя, покатились от смеха, взглянув на потрясенного Синэ. Бедняга съежился на своем стуле, проклиная день, когда десять малышей с улицы Маленьких Бедняков переступили порог комиссариата в Лювиньи-Сортировочной.
А следователь подпрыгнул и уставился на инспектора.
— Вот как?! Вот как?! — подозрительным тоном сказал он. — Почему же это вы всё ходили вокруг этих ребят?
Синэ в отчаянии поднял руки к небу.
— Помилуйте, господин следователь! — крикнул он. — Да всё из-за этой истории с лошадью!
Всякий раз неизбежно возвращались к лошади.
Секретарь, машинистка, полицейские и ребята опять расхохотались. Зато следователь выходил из себя. Это было чересчур! Он вызвал привратника и приказал всех вывести.
— А завтра опять надо их доставить? — робко спросил Синэ, с заботливостью наседки собирая вокруг себя своих ребят.
— Не надо! — рявкнул раздраженный следователь. — Проваливайте! И чтоб я вас больше не видел!
Едва выйдя на улицу, инспектор почувствовал, что его обида на следователя прошла, и щедро угостил всю компанию кофе со сливками и горячими рогаликами. В Лювиньи вернулись шестичасовым поездом. Ехать было весело.
По предложению Габи вся компания единодушно решила целых шесть дней обходиться без «поляков», и благодаря этому Марион смогла поднести инспектору подарок в виде коробки сигар с золотыми ободками.
— Пока придет награда! — застенчиво сказала девочка с очень милой улыбкой.