Страница 17 из 31
Этому парню с гладко выбритым лицом не стоило тревожить Джерри.
Палач прямиком направился в местный гольф-клуб. Он решил сам передать новость... но только по-своему.
Глава 12
В гольф-клубе на конторке администратора стояла табличка «Ушел на обед». Рядом лежала книга записи на игру. Болан взял ее и принялся листать.
Судя по всему, игроки предпочитали совсем ранние утренние часы. После этого следовал перерыв до десяти утра, и только на одиннадцать сорок пять значилась компания «Джексон Ко».
Болан изучил площадку для игры в гольф, прикинул, как далеко могли уйти играющие за истекшее время, после чего вернулся к своему боевому фургону и отправился в объезд игровой территории. Узкая дорога шла параллельно площадке для гольфа. Проехав некоторое расстояние, Болан свернул с дороги и двинулся напрямки по пересеченной местности.
В симпатичном соснячке он остановился, вышел из машины и занял удобную позицию, откуда открывался прекрасный вид на метку для восьмой лунки.
Расстояние было около пятисот ярдов. Он установил оптическое оборудование и вывел дальность на отметку 480.
Сейчас ему больше всего подходил «уэзерби» МК. IV — тяжелое оружие, издававшее при стрельбе такой грохот, что было слышно на расстоянии в тысячу футов.
Горизонтальная дальность стрельбы составляла 400 ярдов — именно на таком расстоянии отклонение пули вниз практически равнялось нулю. Сверившись с таблицами, Болан откорректировал положение снайперского прицела, измерил скорость ветра и решил не делать поправку на него.
После чего он разбил на сектора территорию, прилегающую к лунке для мяча, еще раз внимательно оглядел лужайку, прикидывая возможные помехи на пути пули, а также вероятные отходные маневры приближающейся мишени, и только после этого принялся ждать.
Перед его мысленным взором неожиданно возникли Стигни и вся развеселая бригада его каннибалов. Также вспомнились Ваннадуччи, Карлотти, Ланца и прочие «джентльмены» из новоорлеанского клана; Сиглия, мечтающий прибрать к рукам всю «империю»; наглая шайка из Сент-Луиса и мощная нью-йоркская коалиция... Да, Болан знал всех своих врагов. Отлично знал.
Они отнюдь не были семьями, как их часто называли, и уж тем более не братством друзей.
Если здраво рассуждать, Болан был не худшим врагом мафии. Точно так же не худшими врагами были и люди из федерального бюро расследований, комиссии по делам преступлений или все полицейские вместе взятые.
Наихудшим врагом мафии была сама мафия.
Пока не появился Болан, кланы мафии боялись друг друга больше всего.
Эдакий семейный ад!
Уж коли искать сравнения, они все скорее напоминали свору диких собак. Собак, которые сообща загоняют добычу, а затем грызутся друг с другом за каждый неподеленный кусок. Для этих ублюдков главное — отхватить самую большую долю или занять главенствующую позицию на избранной территории. Ради этого они готовы на все: и на тотальное предательство, и на бесстыдный, систематический обман, и на массовые убийства себе подобных.
Сбившись в стаю, они культивировали в себе наиболее гнусные черты человеческой породы. Они деградировали, все эти парни, следуя дремучей философии каменного века, ставящей перед каждым единственную проблему — выжить, пусть даже ценой чьей-то жизни.
Люди каменного века, по иронии судьбы попавшие в нашу эпоху...
И кто-то должен был остановить их.
Конечно, было много доводов против похода Палача, и Болан внимательно выслушал их. Иного способа одолеть мафию он не видел. Проблема мафии стояла перед официальными органами не первый день и не первый год. Она возникла еще задолго до рождения Болана, когда Несс и его федеральные агенты начали первые нападки на чикагскую мафию. С тех пор минуло более сорока с лишним лет, а проблема как была, так и осталась, более того, со временем она приобрела особенный масштаб и сделалась почти неразрешимой. Эти новоявленные «люди каменного века» запросто хозяйничали в судах, законодательных органах и приемных губернаторов. В их руках имелись рычаги давления на Конгресс, а теперь даже поговаривали насчет того, нет ли у них беспрепятственного доступа в Белый Дом.
В итоге весь этот разношерстный сброд превратился в некое «невидимое второе правительство государства», как его называли, и Болан прекрасно понимал, что это не преувеличение. Он также знал и о «маленькой Уолл-стрит», весьма больно бившей по народному хозяйству, и нельзя было исключить, что в обозримом будущем столь беспринципные выходцы из каменного века создадут и «невидимый второй финансовый институт Земли».
Палеолит перегонял двадцатый век!
Мог ли Болан сидеть сложа руки и дальше терпеть это надругательство над всем, что было ему свято как честному и порядочному человеку?!
В этот момент на поле для гольфа выкатилась тележка с игроками и остановилась, чуть не доезжая восьмой лунки. Болан мгновенно приник к окуляру двадцатикратного снайперского прицела. Настало время действовать. В перекрестье прицела находился враг, и его проблемы каменного века надлежало решать методами века двадцатого.
Оторвавшись от прицела, Болан приложил к глазам бинокль, чтобы еще раз оглядеть окрестности и убедиться, что в зоне мишени нет посторонних лиц. Осмотр самой мишени показал: здесь собрались именно те, кого Болан и дожидался.
Двое из них были простыми охранниками и даже не делали вид, будто играют в гольф. Расположившись по разные стороны метки для мяча, они напряженно обшаривали взглядом прилегающую территорию. Совсем молодые и очень злобные на вид парни, готовые, наверное, пристрелить собственную мать, если босс предложит им это сделать.
Третий мужчина был одет в брюки и яркую майку для игры, а на голову нацепил кепку с темным солнцезащитным козырьком. Лет тридцати пяти, отменно загорелый, он был даже красив, хотя и чуточку полноват, и было заметно, как под одеждой перекатываются твердые мышцы. Майка его буквально взмокла от пота, который блестел на его волосатых руках, несмотря на прохладную погоду.
Болан сразу догадался, кто перед ним, несмотря на то, что никогда з жизни не видел этого человека. Это был Сиглия, маленький генерал Севера, разбивший здесь свой лагерь и игравший в гольф на расстоянии нескольких миль от питейного заведения Джэфа Дэвиса.
Вновь приникнув к оптическому прицелу, Болан увидел, как Сиглия помыл мяч и обошел вокруг метки для мяча, вероятно, решая, в какую сторону леса будет вести игру.
Серьезный игрок в гольф. Даже одно это выдавало в нем человека, который по-серьезному относится ко всему.
Прицел чуть сместился и выхватил застывшие фигуры телохранителей.
Задача была предельно проста: тремя очередями быстрого огня поразить все три мишени, не дожидаясь ответной реакции обязательного в таких случаях прикрытия.
Собственно, первой мишенью был не сам Сиглия, а мячик, по которому он собирался нанести удар. Едва Сиглия замахнулся и клюшка, описывая в воздухе дугу, достигла ее высшей точки, Болан нажал на спуск. Сила в четыре тысячи фунтов с грохотом вытолкнула пулю из ствола «уэзерби», и кусочек раскаленного тяжелого металла устремился к цели. Маленький шарик, неподвижно лежащий на траве, внезапно словно испарился — пуля разнесла его буквально в пыль. Клюшка Сиглии, не встретив никакого препятствия, пошла по дуге дальше — и вверх, увлекая мафиози за собой. Замах оказался слишком силен, и Сиглия, потеряв равновесие, рухнул вперед. Его до крайности изумленное лицо на секунду возникло в поле зрения оптического прицела и тотчас пропало.
Болан между тем уже сосредоточился на следующей мишени.
Первый телохранитель, ничего не понимая, таращился в ту сторону, откуда только что раздался грохот выстрела. Он не успел сделать ни единого движения, как новый залп, прозвучавший в четверти мили от него, послал на свидание с ним смертоносную пулю, которая долей мгновения позже разворотила лоб мафиози.
А страшное дуло «уэзерби» уже нацелилось на третьего бандита.