Тень воина

- Живой?

Другой голос. Насмешливый и удивленный одновременно.

- А что с дураком случиться? Живой конечно… Вон гляди, похоже, ни одной царапины…

Вместе со звуком пришел и запах горелого дерева и ощущения тепла от живого огня. Боль еще жила в теле, но скорее как воспоминание о неприятностях. Пекло снизу, при каждом вдохе что-то кололо в груди, но все это было уже в прошлом. Боль уходила, пряталась, а голоса закружили вокруг, возвращая его к обычной жизни.

- Да… Умному так не повезет…

- Почти не царапины.

- Хотел легко отделаться!

- Видно совсем дурак!

- А меч? А щит, какой? А? Видали?

- Украл, небось…

Голоса летали вокруг, и Гаврила вспомнил, что все это он уже слышал в Экзампае. Там, правда, все обошлось, а тут еще как сказать… Не похоже, чтоб и в этот раз тут попался добрый купец Марк. Пора было подниматься и отстаивать свои меч и щит. Еще с закрытыми глазами он сжал и разжал пальцы, и когда это получилось, чихнул и открыл глаза.

- Живой!

Над ним нависало несколько мужских лиц. С облегчением Гаврила сообразил - не разбойники. Лица у хозяев были не радостно озлобленные, а просто деловито-злые. Что-то похожее Гаврила видел у товарищей по каравану послед десятка скучных караулов.

- Ну, давай, рассказывай, блаженный, какому Богу молишься? - спросил один.

- Зачем?

Гаврила действительно не понял, зачем это знать кому-то еще. Бородатый, видно на это и рассчитывал. Он по настоящему весело рассмеялся и объяснил, оглянувшись на товарищей.

- А мы все твоему Богу молиться будем.

В голове кольнуло, словно стрела пролетела от уха до уха, и мир вокруг стал четким и ясным, только вот настойчивость бородача оставалась непонятной.

- Зачем?

Старшой расплылся в улыбке.

- А если он уж таких дураков хранит, что сломя голову с горы съезжают, то уж умным от него такое благоволение должно быть… Сразу все в сотники вылезем.

- А то и в темники!

Гаврила попытался встать, но у лица блеснули наконечники копий, и он благоразумно передумал.

- Ну, так кому молишься? Где твои боги?

Их десятка полтора подумал Гаврила, ничего страшного, а вслух сказал:

- Мои боги со мной. Меч да щит их зовут.

Старшой кивнул, словно соглашаясь, но ответил, вовсе не так, как ждал Гаврила.

- Потерял ты своих Богов. Они теперь с нами…

Он повернул голову, поднял руку, и кто-то невидимый для Масленникова сунул ему меч. Старшой крутанул меч в руке, глянул в блестящее лезвие и кивнул.

- Хороший клинок. Только дураку достался.

Гаврила нахмурился, но не ответил. Старшой ухмыльнулся, поняв, что твориться в душе странного гостя. Раз проглотил оскорбление - значит трус, ничтожество, такого и обобрать не грех.

- А вот щит у тебя все же лучше… Где взял?

Гаврила уже сообразил, что может выйти из этого разговора.

Скорее всего, это действительно не разбойники и наверняка его не убьют. Убивают от глупости, по необходимости или от страха. Эти не выглядели дураками или трусами - чего им его бояться? Да и необходимости в смерти незнакомца у них не было никакой.

Но это, все же не означало, что его отпустят по добру - по здорову вместе с мечом и щитом. Гаврила сжал пальцы, расслабил ладонь. Тело стало послушным, и он улыбнулся от мысли, что в его пальцах ныне волшебства больше, чем в мече или щите.

- Что улыбаешься?

Гаврила сдернул улыбку с губ. Говорить такую правду было приятно.

- Меч-то? Считай, что меч волшебник подарил.

- Волшебник? - улыбнувшись в ответ, переспросил Старшой, поглядывая за спину, словно приглашал товарищей послушать Гаврилу, а те слушали, конечно, да похохатывали.

- Джян-бен-Джян. - подтвердил Гаврила. - Есть такой с той стороны гор.

- Аккореб? - прищурил глаза старшой. Слишком легко незнакомец произнес это слово. Без уважения и страха.

- Аккореб, - согласился Масленников, услышав в голосе уважение. - Ты же видел, откуда я спустился.

Люди вокруг заговорили, но старшой оборвал гомон взмахом меча.

- Врешь! Если б ты из Аккореба шел, то никак не мог Храма миновать…

Гаврила кивнул. Прищуренный взгляд старшого не обещал ничего хорошего, но врать Гаврила не хотел. -… миновать и уцелеть!

Ожидая насмешки, Масленников осторожно ответил.

- Ну и там я был… Что с того?

И тут вокруг грянул смех. Даже старшой скривился как-то добродушно, правда, с изрядной долей презрения.

- Ты не только дурак, но и лжец!

Гаврила поднялся, и теперь никто не помешал ему сделать это - чего уж храбрым воинам при оружии и в собственном праве бояться лжеца и дурака?

- Почему? - спокойно спросил он отряхиваясь. Кусты вокруг стояли низкорослые, зато вдалеке росло несколько настоящих деревьев, которые в случае чего могли прикрыть от стрел.

- Потому что спрашиваешь, - сказал, как отрезал старшой. - Кто в Храм заходит тому уж, и говорить нечем.

Наверняка тот знал про Храм больше, и это знание было таким, что делало все то, что говорил Гаврила шуткой.

- Что-то не пойму я, - честно сказал Масленников. - Меч и щит я у волшебника в замке взял и в Храме был. Надо было зайти с тамошним хозяином посоветоваться. Насчет замка Ко. Так что с того?

Они засмеялись так, что кто-то даже хлопнул его по плечу одобрительно.

- Да ты, брат, веселее скомороха!

Смех перекатывался волнами. Казалось, даже кусты приняли участие в веселье, размахивая ветками. Гаврила смотрел на людей, соображая, что тут такого смешного и только потом понял, что шишига, которую он погубил в Храме, для каждого из них - неодолимый противник. Неодолимый даже в мечтах.

- Ладно, - решил старшой. - Пока поживи. С нами пойдешь.

- Куда это с вами? Мне, может, в другую сторону.

Старшой нехорошо усмехнулся.

- А У нас тут у всех одна сторона. Для живых. В другую только покойники ходят…

Гаврила пожал плечами.

- Понятно… У меня один вопрос только остался, - спросил он, глядя на меч в его руках. Щит стоял дальше, со всем уважением прислоненный к камню - он был куда удивительней простого меча. Узоры на нем по-прежнему менялись, словно ветер гонял их по мягкой коже. Они жили своей жизнью: переплетались, сходились друг с другом, скручивались в спирали. - Вы добро мое по-хорошему отдадите или как?

На него никто не обиделся. Старшой презрительно бросил отворачиваясь.

- Твое добро у тебя в штанах. Носи, пока не потерял.

Он протянул меч, с удовольствием глядя, как прокатывается по нему волна света.

- А то что до сих пор по ошибке твоим считалось, так мы это поправили.

Меч влетел в ножны.

- Меч и щит теперь хорошему делу послужат.

Гаврила пошевелил пальцами, кашлянул в кулак.

- Так им и в моих руках не плохо было.

- Трус и лжец - позор оружию.

- Кто трус и лжец? - спокойно переспросил Гаврила. Что-то в его голосе остановило тех, кто посчитал веселье оконченным и пошел по своим делам. - Вы, конечно, всех своих знаете, но я-то тут причем?

Они поняли оскорбление и заворчали.

- Уж не потому ли вы мне не верите, что жил при Храме до недавнего времени звереныш, которого тамошние жрецы на всех входящих науськивали? - презрительно спросил Масленников. - Так не бойтесь его больше. Убил я ее…

Старшой молчал, не зная, что сказать или сделать. Пришел черед ухмыляться Гавриле. Он не хотел, чтоб это выглядело вызывающе, но как получилось - так получилось.

- Или думаете, что то, что вам не по силам, то и никому не в подъем?

Разговор не получался. Та малость, что еще связывала их, таяла в прохладном воздухе. Гаврила вдруг отчетливо почувствовал запах еще не пролившейся крови.

- Отдайте мне мое.

- Забери, - сказал старшой, чувствуя, как люди вокруг расступаются, давая ему возможность размахнуться.

Гаврила наклонил голову к плечу, краем глаза пересчитывая врагов. Меньше их было. Не больше десятка.

- Заберу, - сказал Масленников, - только вам решать как…