Страница 10 из 57
Хозяева мялись, мялись, дали триста рублей.
— Только не сказывай, что случилось!
Так работник запряг лошадей и поехал с сеном домой. Попа нет значит. Проезжает деревню, стоит поп у пелевнюшки, стоит, из угла выглядывает, видит, что работник едет с сеном. Поп и спрашивает:
— Аль ты, Ваня, едешь-то?
— Я, — говорит, — косматой плут! Ужо в остроге будешь сидеть! Убил хозяина!
— Неужели его до смерти я, Ваня, убил?
— Да быть до смерти! Сейчас ладят за урядником ехать, протокол составлять.
— Не можешь ли, Ваня, как-нибудь этого дела замять?
— Триста рублей давай, так замну, а нет — так в остроге сидеть будешь!
Так поп согласился триста рублей работнику заплатить, только бы замял это дело. Работник вернулся в деревню, постоял за углом, постоял немножко и идет назад.
— Поезжай, батька! Теперь ничего не будет! Поедем назад!
Приехали домой. Поп сделался такой добрый; стал работников жалеть. Как сам садится чай пить, так и работника садит. Ваня прожил зиму, семьсот рублей денег получил заместо сотни. Приходит домой, отцу и говорит:
— Вот, тятька, на́ деньги! Гляди, сколько заработал! Не как твои два умные сына!
После этого стали жить-поживать и добра наживать. И теперь живут хорошо.
Поп и работник
Раз поп с работником поехали купить сено. А поп скупой был.
— Ну, работник, ты хлеба себе бери, а мне не надо. Я поп, меня в каждом месте принимут!
Вот и поехали.
Приходит ночь. Поп и говорит работнику:
— Поди, просись ночевать и скажи там хозяину: когда я приду в избу и скашляю первый раз, чтобы был самовар готов; когда скашляю второй раз — ужин, и третий раз — постель чтобы готовили!
Работник сделал наоборот. Он так сказал, когда просился ночевать:
— У меня, — говорит, — батюшка совестливой. Когда он придет в избу и скашляет первый раз, чтобы баня готова, а второй раз — чашку холодной воды, а третий раз — постеля готова.
Так все, понятно, и сделали хозяева, как говорил работник.
И работник проделывал это три ночи.
Но стали ночевать они последнюю ночь, поп очень захотел есть.
Разбудил своего работника и говорит:
— Я видел: вчера баба поставила квашню; хотя бы мне теста похлебать!
Работник принес ему теста, и поп рукой хлебает.
Когда он кончил свою похлебку, и говорит:
— Где бы мне руки помыть?
— А вон стоит кружка с квасом, поди мой! — говорит работник.
Поп так и сделал. Затолкал обе руки в кружку, и когда вымыл, потянул свои руки, а они затянулись в узком горлышке.
— Работник, руки-то я не могу добыть, — говорит поп.
А работник был продувной.
— Поди, вон на лавке лежит точило, разбей ее [кружку].
А на лавке спал плешатой старик; ночь была месячна, плешь у старика-то и сияет, как точило. Вот, поп подходит и хлоп старика по плеши. Старик как закричит:
— Сыновья, вор здесь! Бьют меня!
Поп в испуге убежал на улицу.
Работник ушел за ним. И у него руки еще в кружке.
— Ну как, работник? О что я разобью свою кружку?
И в то время старуха вышла на волю (до ветру). Работник и говорит:
— Вон у столба стоит корга!
Как поп подходит и хлоп старуху по голове. И опять крик. Поп чуть не плачет со своей кружкой.
Но наконец работник освободил у попа руки.
Но вот, они поехали домой. А ночевать уже не стали в деревнях, а ночевали на поле.
Раз они ночевали. Работник и говорит попу:
— Смотри-ка, сколько волков! Нас съедят!
Он [поп] испугался и говорит:
— Что будем делать?
А работник и говорит:
— Привяжу я тебя на бичевку. Ты стань на четыре лапы и лай; а я возьму дубину и буду ходить. Волки увидят, что ходит лесник, и убегут.
Так и сделали.
Но когда рассветало — и что же? — это были обгорелые пни!
Так вот как учат скупых попов! Наверно, он вперед уже — поедет за сеном — возьмет своего хлеба.
Я, Никого, Караул
Жил-был поп, только двое с попадьей, а скота было много, управляться некому. Пошел поп казаков нанимать, встречу мужик:
— Куда пошел?
— А куда глаза глядят.
— А ко мне нейдешь?
— Отчего, можно.
— А сколько жалованья в год?
— Пятьдесят рублей.
— А как зовут тебя?
— Меня зовут Я.
Дал ему [поп] задатку десять рублей, работник отправился домой, сам пошел дальше. Мужик оббежал кругом, опять валит навстречу.
— Куда пошел?
— А куда глаза глядят.
— А ко мне нейдешь?
— Отчего, можно.
— А сколько жалованья в год?
— Пятьдесят рублей.
Дал тридцать рублей задатку.
— А как тебя зовут?
— А Никого.
— Ну, иди, карауль дома моего!
Опять мужик оббежал и идет навстречу.
Поп думает:
— Что это все мне мужики-то рыжи попадаются?
— Здравствуй, батюшка.
— Куда пошел?
— А куда глаза глядят.
— Ко мне нейдешь?
— Отчего, можно.
— А сколько жалованья?
— Пятьдесят рублей.
Дал задаток.
— Как тебя зовут?
— Караул.
Казака отправил домой, сам пошел вперед. Мужик шел с деньгами и ушел совсем.
Мало поп домой вернулся, подошел и кричит:
— Ей! Я, Никого, Караул, встречайте!
Матушка вышла, встречает:
— Что ты, батюшка, ведь никого нету!
— Где же казаки мои?
— Нет, не бывали!
Поп разгорячился, побежал настигать. Бежал, бежал, услыхал, мужик дрова в лесе рубит.
Поп кричит:
— Ей! Бог на помощь!
— Спасибо!
— Что делаешь?
— Дрова рублю!
— А кто тут?
— А я.
Поп обрадовался:
— А, это ты и есть! А еще кто есть?
— А никого!
— Никого? Вас двое тут!
Взял рябиновый батог и побежал за мужиком.
Мужик бежит и кричит!
— Караул, караул!
Поп настиг мужика и давай дубцом бить.
— Вас и все трое тут!
Мужики ехали, их розняли, а то бы поп мужика до смерти забил!
Суд о коровах
В одной деревне жил-был поп да мужик; у попа было семь коров, у мужика была только одна, да хорошая! Только поповы глаза завистливы; задумал поп, как бы ухитриться да отжилить у мужика и последнюю корову: «Тогда было бы у меня восемь!».
Случился как-то праздник, пришли люди к обедне, пришел и тот мужик. Поп вышел из алтаря, вынес книгу, развернул и стал читать середь церкви:
— Послушайте, миряне! Аще кто подарит своему духовному пастырю одну корову — тому бог воздаст по своей великой милости: та одна корова приведет за собой семеро!
Мужик услыхал эти слова и думает: «Что уж нам в одной корове? На всю семью и молока нехватает. Сделаю-ка я по писанию, отведу корову к попу. Может и впрямь бог смилуется».
Как только отошла обедня, мужик пришел домой, зацепил корову за рога веревкою и повел со двора к попу. Привел к попу:
— Здравствуй, батюшка!
— Здорово, свет, что хорошего скажешь?
— Был я сегодня в церкви, слышал, что сказано в писании: кто отдаст своему духовному отцу одну корову, тому она приведет семеро. Вот я, батюшка, и привел к вашей милости в подарок корову.
— Это, хорошо, свет, что ты помнишь слово божее! Бог тебе воздаст за то седьмерицею. Отведи-ка, свет, свою корову в сарай и пусти к моим коровам.
Мужик свел свою корову в сарай и воротился домой. Жена ну его ругать:
— Зачем, подлец, отдал попу буренку? С голоду что ли нам пропадать, как собакам?
— Эка ты дура, — говорит мужик, — разве ты не слыхала, что поп в церкви читал? Дождемся, наша корова приведет за собой еще семь: тады похлебаем молочка досыта!
Целую зиму прожил мужик без коровы. Дождались весны. Стали люди выгонять в поле коров, выгнал и поп своих. Вечером погнал пастух стадо в деревню; пошли все коровы по своим дворам, а корова, что мужик попу подарил, по старой памяти побежала на двор к своему прежнему хозяину: семеро поповых коров так к ней привыкли, что и они следом за буренкою очутились на мужицком дворе. Мужик увидал в свое окошко и говорит своей бабе: