Страница 54 из 56
Орли повернул голову к Вери:
— Вы человек науки, Вери. Вы тоже должны записать свои ощущения в эту тетрадку.
Он закрыл глаза. Глубокий сон сковал его уста и веки. Вери сидела подле него, прислушиваясь к его прерывистому дыханию…
XII. ПРОВОКАЦИЯ АО МАГНУСА И ЕЕ НЕОЖИДАННЫЙ ФИНАЛ
Это происходило в небольшой деревеньке Плинто. На деревенской площади остановилась танковая колонна в двенадцать машин. Перед танками стоял АО Магнус и разговаривал с командиром колонны, толстым багроволицым офицером.
— Господин майор, — говорил Магнус. — Я получил донесение, что их трактор стоит на одном месте уже два часа. Следя за ними в бинокли, наши наблюдатели не видят в машине самого Орли, в окнах машины лишь иногда показывается спутница Орли… Что-то случилось, и они, видимо, не могут продолжать путь. Их рация не работает, но аппарат на крыше машины еще действует. Одиночные выстрелы снайперов разрывными пулями подтверждают это.
— Что ж, попробуем выключить и их аппарат, господин полковник, — небрежно сказал толстый майор.
— Это было бы неплохо, господин майор, — без всякого выражения произнес Магнус. — Итак, ваша задача вам ясна?
— Вполне, господин полковник. Я был в России в 1943 году с армией Гудериана. Там мы часто проделывали такие номера, не без хвастовства сказал майор.
— Очень хорошо, — процедил сквозь зубы Магнус. — Только здесь результат должен быть иной, чем в России.
Майор пожал плечами:
— Ну, это само собой.
— Вы знаете, майор, что мятежники в горах вывесили свой собственный флаг?…
Майор засмеялся:
— О, да! Зеленая тряпка, с намалеванным нацией белым голубем. Ха-ха! Они не очень изобретательны, господин полковник.
— Это не важно. Я сейчас вам вручу зеленое знамя с белым голубем и вы воткнете его в башню своей головной машины.
— Понятно, господин полковник!..
АО Магнус подозвал своего ординарца и отдал ему какое-то приказание.
— Лозунги «Война — войне», белые голуби и прочие фокусы дезертиров как будто на ваших танках намалеваны, — сказал Магнус.
— Намалеваны, господин полковник.
— Отправляйтесь, и да благословит вас святая дева, — замороженным голосом произнес Магнус.
Толстый майор чуть было не сострил насчет «Евы» и «девы», но вспомнил, что Магнус — ревностный католик, и проглотил свею остроту.
— Держите со мной связь по радио. Пользуйтесь только шифром, — закончил свое напутствие Магнус.
— Слушаю, господин полковник! Счастливо оставаться!
Толстый майор козырнул и пошел к своей машине. Вскоре вся колонна с развевающимся зеленым знаменем, грохоча и поднимая тучи пыли, двинулась в путь и скрылась за поворотом дороги.
Почти одновременно со всем происходившим на деревенской площади, человек тридцать боевиков, вооруженных автоматами и одетых в зеленые защитные плащи, собралось в роще неподалеку от деревни Плинто. Это был отряд Анны. В том же отряде находился и Спиро.
Уже несколько часов рация «Бегемота» не отвечала на позывные сигналы Анны. Анна и Спиро были в большой тревоге. Они ничего не знали о том, что действие Энергона вскоре должно прекратиться, когда иссякнут запасы мегония, но они догадывались, что кто-то из пассажиров «Бегемота» (а может быть и оба они) болен. Что-то, видимо, приключилось у Орли и с его рацией.
Положение было очень серьезное и настолько сложное, что Анна пока была в нерешимости. Спиро предлагал подождать до вечера. Если «Бегемот» простоит весь день, значит с его пассажирами что-то неладно. Тогда нужно дождаться ночи, внезапно напасть на конвой, забросать танки подрывными и зажигательными ракетными гранатами, вызвать основательный переполох в стане врагов и, воспользовавшись им, увезти Орли и Верив одно из надежных убежищ «Свободной родины», а Энергон вместе с «Бегемотом» взорвать, чтобы ценный и опасный аппарат не достался врагам.
Не мало опасных неожиданностей сулил этот план, и Анна еще на нем не остановилась. Она ждала своего связного, который держал ее в курсе всего, что происходило непосредственно подле машины с беглецами. За «Бегемотом» и танковым конвоем постоянно наблюдали самые опытные разведчики отряда Анны и через связных посылали сведения в отряд.
Анна нетерпеливо смотрела на свои ручные часы. Связной должен был явиться пятнадцать минут назад.
— Подождем еще пять минут, — сказала Анна. — Если он не придет, надо послать кого-нибудь и разузнать, что там происходит, и почему не явился связной.
В этот миг в рощу прибежал запыхавшийся молодой монах. Это был один из разведчиков Анны, одетый в монашескую рясу.
— Я только что из деревни Плинто, — сказал он, приблизившись к Анне. — Оттуда вышла танковая колонна флангистов в двенадцать машин; пять тяжелых, четыре средних и три танкетки с пулеметами. На головном танке укреплен зеленый флаг полка «Басканья» с белым голубем. На остальных машинах этой колонны изображены белые голуби и написаны лозунги «Война — войне».
Анна и Спиро, стоявший тут же, переглянулись.
— Они решили обмануть Орли и Вери! — сказала Анна.
Она подозвала к себе радиста и передала ему записку с шифрованным обращением к Антонио Гартону…
Вери уже не отходила от изголовья Орли. Продиктовав ей свою запись, Орли уснул. Вери знала, как целебен ему в его состоянии сон, и решила прервать поход, чтобы не разбудить своего больного друга толчками машины. Он спал уже больше двух часов.
Вери сидела подле Орли, наблюдая за его температурой, проверяя пульс и вставая лишь для того, чтобы время от времени взглянуть на счетчик и отрегулировать скорость излучения Энергона. Иногда Вери брала бинокль, подходила к окну машины и разглядывала танковый конвой, остановившийся метрах в двухстах пятидесяти от «Бегемота». Решив, видимо, что машина с Орли и Вери уже не двинется дальше, флангисты вышли из танков и занялись своим туалетом: брились, чистили сапоги…
Вери перевела бинокль в сторону и стала разглядывать кусты, окружавшие поляну, на которой остановился «Бегемот». Движение веток кустарника привлекло ее внимание. Что-то мелькнуло под большим кустом. Вери присмотрелась и вдруг ясно и отчетливо увидела, как из куста выглянуло… лицо человека. Он прятался в ветвях куста и был в зеленом плаще. Вот он поднес к глазам бинокль и стал смотреть в ее сторону.
«Флангист? — подумала Вери. — Но зачем ему прятаться и маскироваться?… Нет, это не флангист!.. Человек из лагеря Басканьи?… Боевик из отряда Анны?…»
Вери внимательно присмотрелась к неизвестному.
«Если он меня разглядывает в бинокль, он видит каждое мое движение…»
Вери приникла лицом к иллюминатору и поднесла кулак к виску, затем опустила его и навела бинокль на неизвестного. Неизвестный не ответил на это интернациональное антифашистское приветствие, хотя, очевидно, и заметил жест Вери.
Она повторила приветствие. На этот раз он взял бинокль в левую руку, а правой салютовал ей тем же традиционным приветствием.
«Друг!» — с радостным волнением подумала Вери.
И сразу же у нее на душе стало легко и тепло. Исчезло ужасное гнетущее чувство одиночества и обреченности.
Вдруг Вери обратила внимание на странное поведение танкистов. Они поспешно стали надевать куртки, а затем влезли в танки и закрыли крышки люков. Загудели моторы, загрохотали гусеницы, и, делая крутой поворот, танки стали строиться в боевой порядок.
Вери заволновалась. Она еще ничего не понимала, но чувствовала: произошло нечто такое, что заставило флангистов встревожиться.
Неожиданно вдали загрохотали орудийные выстрелы. Снаряды один за другим стали рваться вокруг конвойных танков. Кто-то обстреливал танки флангистов из орудий.
Конвой открыл ответный огонь. Бой разгорался, снаряды рвались на поляне все чаще и чаще, хотя противник, атаковавший конвой, был пока невидим.
«Анна?… — подумала Вери. — Хотя, нет! Откуда у них могут быть орудия?… Неужели Антонио Гартон?…»