Страница 20 из 56
Померанцев развел руками:
— Боюсь, что вы тем самым подготовите себе самую тяжелую участь…
— Смертную казнь?…
— Скорее всего, да…
— А если я облегчу вам ликвидацию «колонии Шайно-Фау», как вы выражаетесь, мне будет сохранена жизнь?
— Безусловно, — твердо сказал Померанцев.
— А я в этом сомневаюсь! — почти крикнул Мерс. Он смотрел на Померанцева в упор. Его глаза блестели от возбуждения. В том и в другом случаях меня ждет смерть. Если я выдам Фау и Шайно, меня убьют их единомышленники. А их не мало еще осталось на белом свете. Они объявили себя противниками войны, и этого было достаточно, чтобы их оставили в покое… Вы знаете об этом?
— Вы преувеличиваете их возможности! — возразил Померанцев. — Наконец, мы сможем вас защитить от мести…
— Мне ваша защита не нужна! — грубо сказал Mepc. — Я постараюсь защитить себя сам.
— Как? — спросил Померанцев.
— А вот как. Приведите ко мне завтра, а впрочем… можно, даже сегодня, родителей Юры Ветлугина.
— Кого? — спросил Померанцев.
— Родителей мальчика с Арктании, который пропал без вести больше месяца назад.
— Вы что-нибудь знаете о нем? — быстро спросил Померанцев.
— Да… Я кое-что о нем знаю, — загадочно глядя на молодого следователя, медленно произнес Мерс. — Так вот то, что я скажу об этом Мальчике Ветлугиным, и будет самой лучшей моей защитой…
Померанцев внимательно смотрел на Мерса:
«Он что-то знает о Юре Ветлугине и хочет шантажировать родителей пропавшего мальчика», — подумал следователь.
— Почему вы не хотите сказать этого мне? — спросил Померанцев.
— В этом деле вы постороннее лицо, — с наглой усмешкой ответил Мерс.
— Вы хотите сыграть на чувствах этих несчастных людей и сделать их своими защитниками?
Мерс пожал плечами.
— Вы почти угадали. Но я не собираюсь просить их в защите. Я лишь хочу рассказать им, что случилось с Юрой Ветлугиным в тот день, когда его на льду застигла буря.
— А вы откуда это знаете? — настороженно глядя на Мерса, спросил Померанцев.
— Я имею об этом эпизоде самые точные сведения.
Померанцев отрицательно покачал головой:
— Вряд ли стоит бередить еще не зажившую рану этих людей.
— Наоборот, то, что я расскажу Ветлугиным, только ободрит их.
Следователь пытливо всматривался в бледное лицо Мерса, но маленькие глаза того уже вновь скрылись за сверкающими стеклами очков.
«Что он знает? Что это за намеки?… «То, что я скажу, только ободрит их…» Может быть, Юра Ветлугин жив?… Но где же он в таком случае?» — размышлял Померанцев.
Вдруг страшная догадка мелькнула в его голове: «Похищение?…».
— Неужели… неужели вы захватили Юру Ветлугина? — нерешительно спросил Померанцев.
Отвернувшийся к окну Мерс резко повернулся на каблуках и грубо сказал:
— Хватит! С вами я об этом больше не разговариваю… — Уставясь злыми глазами на Померанцева, он добавил: — Поспешите вызвать родителей мальчика. Сейчас уже каждая минута работает не на них…
— Хорошо, — спокойно сказал Померанцев. — Я снесусь с руководителями своего ведомства. Если они разрешат, я вызову сюда Ветлугиных немедля.
— Тем лучше… — небрежно ответил Мерс.
Померанцев вышел в другую комнату и сообщил начальнику оперативного отдела Гридину и начальнику Управления безопасности Советского Заполярья Серебрякову о желании Мерса срочно видеть начальника Арктании и его жену.
— Вызовите Ветлугиных и включите радиотелефон в комнате Мерса. Мы будем слушать их беседу с этим преступником, — ответил Серебряков.
Владимир и Ирина Ветлугины приехали в «аварийную гостиницу» через двадцать минут. Ирина была очень встревожена, Владимир Ветлугин недоумевал, зачем понадобилась эта их «очная ставка» с Мерсом.
Войдя в комнату Мерса, Ирина опасливо поглядела на жильца «аварийной гостиницы». Там, на Арктании, она его не замечала в общей массе корреспондентов и не запомнила. Сейчас она со страхом и отвращением смотрела на человека, едва не ставшего виновником гибели ее и всех арктанинцев.
Лежавший на диване Мерс встал и учтиво поклонился Ирине. Она едва кивнула ему и присела у окна на стул, предложенный ей Померанцевым.
Ветлугин рассматривал Мерса так, словно увидел за стеклом огромного аквариума отвратительного осьминога.
— Заключенный Зольди Мерс выразил желание видеть вас, Ирина Степановна, и вас, Владимир Петрович. Он располагает сведениями, касающимися вашего сына…
— Юра! — воскликнула Ирина и вскочила со стула.
— Спокойно, Рина… — сказал Ветлугин и, усадив жену, с плохо скрываемым волнением обратился к Мерсу, — Что вы знаете о нашем сыне?…
— Прежде всего… Я знаю… что он… жив, — медленно произнося каждое слово, ответил Мерс.
Ирина вновь вскочила:
— Володя! Что это?!.. Вы шутите… — в изнеможении сказала она, глядя на Мерса широко раскрытыми глазами.
Померанцев высоко поднял брови, но не шевельнулся.
— Я прожил на свете пятьдесят три года, миссис, но я не помню ни одного случая, когда бы я шутил, — с достоинством ответил Мерс. — Ваш сын, действительно, жив, и спас его от явной гибели на льду во время шторма… я!
Ветлугин и Померанцев переглянулись.
Ирина все еще смотрела застывшими глазами на страшного человека, спасшего от смерти ее сына. Она еще не верила тому, что сказал Мерс, но боялась расспрашивать, боялась, как бы все только что сказанное здесь не было вдруг опровергнуто.
— Я был бы весьма признателен вам, если бы вы рассказали нам обо всем, что случилось с нашим сыном, — сдержанно сказал Ветлугин.
— Мы вас внимательно слушаем, Мерс, — произнес Померанцев.
Мерс повернул голову в его сторону и сказал торжественно:
— Я уверен, что меня сейчас слушаете не только вы, следователь, и супруги Ветлугины, но также и лица более высокопоставленные. Посему я довожу до вашего и их сведения, что малолетний сын начальника «Арктании» был мною, Зольди Мерсом, случайно подобран на льду во время шторма, когда я искал ушедшего из нашей колонии краснокожего поваренка Руму. Юра Ветлугин в бессознательном состоянии был мною подобран и затем доставлен в колонию. Там он пришел в себя. Хорошее питание, уход и гуманное обращение поставили мальчика на ноги. Я не сомневаюсь, что он в ближайшее же время будет передан своим родителям… Повредить ему могут только необдуманные агрессивные меры, которые возможно замышляются против колонии, приютившей мальчика…
«Ловко! — подумал Померанцев. — Он спаситель Юры Ветлугина… Это и есть та «защита», о которой он говорил. Одновременно он защищает и Шайно. Попробуй теперь разбомбить подводную нору, когда нас предупредили, что там находится советский ребенок…».
— Чем вы сможете подтвердить ваше сообщение? — спросил Померанцев. Мерс рассмеялся.
— Я уже подтвердил его, только вы, господин следователь, этого не заметили.
— Я не понимаю вас, — сердито сказал Померанцев. Посмеиваясь, Мерс указал на папку в руках Померанцева:
— Подтверждение моих слов находится вот в этой папке, которую вы, господин следователь, держите в руках.
Ветлугины с удивлением смотрели на Померанцева.
— Вчера, разбирая различные документы, отобранные у меня, вы, господин следователь, нашли среди них три фотографии и спросили меня, кто снят на них, — пояснил Мерс. — Я сказал вам, что на одной я снят с сыном, на другой добрый дедушка учит моего сына играть на пианино, а на третьей — сын мой беззаботно спит в своей кроватке…
Померанцев открыл папку и вынул из нее три крупных цветных фотоснимка.
— Покажите эти фото супругам Ветлугиным… — приказал Мерс.
Ирина уже поняла, в чем дело, она выхватила из рук Померанцева фотографии, и тотчас же комната огласилась ее радостным воплем:
— Юра! Мальчик мой! Это он! Он…
Ветлугин дрожащими руками взял фотографии и действительно увидел на них своего сына. Худой, бледный, с ввалившимися глазами, но чистенько одетый в какой-то бархатный костюмчик и повязанный голубым бантом, Юра на одной фотографии сидел на коленях у Мерса и, выпучив глаза, смотрел в объектив, на другом снимке он же сидел за пианино рядом с каким-то облезлым старичком, третий снимок изображал Юру спящим на диване и укрытым алым атласным одеялом.