Страница 20 из 63
— Хоть бы две остановки проехать в трамвае!
Отказать им не хотелось. Но как погрузить в вагон всех воспитанников, да еще не в меру развеселившихся, — она не представляла себе. Всё же Надя согласилась. Дожидаясь трамвая, она как наседка старалась держать всех около себя.
Мальчики шумной толпой окружили подошедший трамвай. Они лезли с задней и передней площадки. Входившая с ребенком женщина сердито сказала:
— Такой большой, а лезешь с передней площадки!
Надя вступилась за своего питомца:
— Он больной! — с обидой сказала она.
Но женщина не унималась. И только увидев, как трудно мальчику поднять протез на ступеньку, виновато сказала:
— С виду он кажется совсем здоровым!
В переполненном вагоне пионервожатая, расталкивая публику, старалась сосчитать детей. Ребят радовала поездка, смешило, что голубое пальто Надежды Павловны беспокойно мелькает в разных концах вагона, всё занимало. Редко приходилось им покидать детдом.
Зато Наде длинным и трудным показался путь до кино. Наконец она усадила всех своих питомцев на места. Старшие мальчики недовольно перешептывались. Им снова хотелось, чтобы на экране были «Тахир и Зухра», а не этот не знакомый им фильм.
— Наверно, будет только о каменном угле! Даже на первый раз интересную картину выбрать не могла! Тоже — пионервожатая! — ворчали они, но сами с нетерпением ждали начала.
Уже темно в зале. Увидев на экране землянки и сидящих там фронтовиков, ребята насторожились. Когда же в командирский блиндаж вошли комсомольцы, отправляющиеся в тыл врага, — картина захватила детей. Они хотели знать, что будет дальше. Желание юношей, стоявших перед командиром, им было понятно: комсомольцы просят отправить их в разведку так же, как просили бы они сами. С каким увлечением просмотрели дети весь фильм и сколько нового узнали о жизни комсомольцев во времена гражданской войны!
Радостно возбужденные, возвращались домой детдомовцы. А старшая пионервожатая чувствовала себя счастливой. Ей казалось: мостик доверия, взаимного понимания перекинулся между нею и детьми.
Надя не заметила, как прошла неделя. Приглядывалась к ребятам, расспрашивала о них педагогов. Из воспитателей ей больше других помогала Екатерина Казимировна Лаврова, пожилая и умная женщина, опытный педагог. Она сама подошла к новой сотруднице. Старалась многое ей объяснить и облегчить в первые дни работы. Надя слышала ласковые нотки в ее голосе и невольно тянулась к ней. Екатерина Казимировна рассказывала о детях, и Наде понятнее становились их жизнь и характеры.
Пионервожатая часто беседовала с ребятами. Говорила им:
— Советской стране все дороги. Большинство из вас пострадало от войны, и наше государство особенно заботится о таких детях. Оно видит в вас своих будущих помощников. Хочет, чтобы вы росли настоящими пионерами и комсомольцами…
Дети стали мечтать о красном галстуке. Пионервожатая сделалась желанной гостьей не только в комнате девочек. Мальчики средней и младшей групп проходу ей не давали:
— Когда будет прием в пионеры?
— А меня примут?
Она обещала, что всех примут, если они будут хорошо вести себя и учиться.
С помощью Екатерины Казимировны Надя легко завоевала симпатии младших. Преодолеть недоверие подростков было труднее. Но и среди них появились у нее друзья. Некоторые ребята всеми силами помогали ей. Они старались парализовать выпады озорников.
Молодая, малоопытная Платонова нередко допускала ошибки. Тамара Сергеевна, а чаще Иван Иванович приходили ей на помощь. Надя видела, как просто они разрешали казавшиеся ей сложными вопросы.
Работа увлекала Надю. Забывая об отдыхе, девушка целыми днями оставалась в детском доме. Перед праздником Октября ей поручили сделать доклад.
Уже совсем поздно, а у Нади ничего не готово. Кругом книги. Она торопливо пишет, зачеркивает и снова пишет. Хочется девушке сделать хороший доклад. Завтра она в первый раз выступает перед детдомовцами. И будут не одни ребята, а все воспитатели, и военные приедут; они — шефы. И вот перед ними Надя должна говорить о Великой Октябрьской революции…
Кажется — ничего не выходит. И всё же надо, надо сделать! Вдруг Надя вспомнила живой рассказ старого большевика, участника взятия Зимнего. Он выступал во Дворце пионеров, и Надя хорошо всё запомнила. Это-то и нужно положить в основу доклада! А дальше — живо, понятно, как это делала Анна Николаевна, рассказать о наших великих вождях Ленине и Сталине, о Родине и ее героях.
Утром следующего дня она страшно волновалась. Время тянулось бесконечно.
И вот Надя стоит около маленького столика. В президиуме — Тамара Сергеевна, полковник — представитель шефов, инструктор райкома. Ребята тесным кружком расселись на ковре. Первые слова так трудно произнести! Надя даже глаза закрыла. Как хочется убежать! Но она же — старшая пионервожатая. Разве можно показать себя малодушной перед ребятами!
И девушка говорит, почти не заглядывая в написанные листки, уже без страха.
Воспитанники сидят тихо. Их захватил, увлек этот простой, искренний рассказ о величайшем событии в жизни нашей страны, о победе Октябрьской социалистической революции. И когда Надя кончила — в зале раздались дружные аплодисменты.
Седьмого ноября, выстроив часть воспитанников во дворе детдома, Надя скомандовала:
— Шагом марш!
Они прошли несколько домов и остановились на углу центральной улицы района.
Дети, да и сама Надя, в первый раз видели демонстрацию в Ленинграде. Как зачарованные, смотрели они на проходившие колонны, на бесчисленные красные полотнища знамён. В дни блокады не было демонстраций. Сегодня радость победы, отвоеванной свободы, звучала в музыке, песнях и каком-то особенно бодром шаге демонстрантов.
Ребятам передалось торжественно-радостное настроение идущих. Они весело кричали, приветствуя демонстрантов, а те поздравляли детей с праздником, дарили им цветы, флажки.
Пока не прошли все колонны, детей невозможно было увести с улицы. Они озябли, носы их посинели. Стоять на протезах и костылях — тяжело, но никто из детей не обращал внимания на усталость, все чувствовали себя участниками демонстрации. Надя — тоже. Это роднило ее с воспитанниками, и они стали ей еще дороже.
До́ма озябшие ребята гурьбой бросились в столовую. Здесь было тепло, даже жарко. Праздничный обед показался им необычайно вкусным. Надя не оставляла ребят до самого вечера.
Хорошо идти по тихой безлюдной улице. Дышать чистым, холодным воздухом и мечтать. Думать о своей работе и сознавать, что день прошел удачно.
«Как много можно здесь сделать! — думала Надя. — Ленинградцы неутомимо работают, восстанавливая свой израненный город. А я помогу воспитать детей, пострадавших от войны и блокады».
Она вышла на центральную улицу, слилась с людским потоком. Внезапно осветилось темное осеннее небо. Рассыпались разноцветные звёзды. Еще и еще! Фонтанами поднимаются со всех сторон! Небо преобразилось. Оно горит, переливается. Вот потемнело. Вот снова загорелось. Еще светлее стало! Скрещиваются, перебегают светлые ленты прожекторов… И опять со всех сторон поднялись в небо ракеты. В лучах прожекторов еще ярче горят их красные, зеленые, оранжевые звёзды.
Надя остановилась. Глаз не может оторвать. Волшебным ей показался город. Толпа увлекла ее за собой. Куда идет — Надя не обращала внимания. Вблизи Зимнего дворца увидела реку.
«Нева! Почему я прежде не чувствовала ее такой могучей?»
Пробираясь через толпу, Надя вышла к гранитной набережной. Перед ней — иллюминированная Петропавловская крепость, освещенный прожекторами Кировский мост с темными провалами арок, широкая лестница биржи. И там, над Невой, — ростральные колонны, как два сказочных маяка… Взлетают ракеты. Они горят в небе яркими огнями, отражаются в темной воде.
Надя не может разобраться в своих ощущениях. Но это так хорошо! Неужели еще недавно город был окружен врагами? Чувство гордости, восторга за свою страну, за Ленинград охватило всё ее существо.