Страница 59 из 170
Я посмотрел на все и сказал себе: «Ну, нет, чтобы я вот так, как они... — никогда!» — и уже собрался уходить, как увидел в фойе одного из «них», как оказалось позже, это был Ангира Муни прабху. Он с неописуемым счастьем на лице повторял молитву. Это поразило меня больше всего, и я подумал: «Что-то в этом есть». Так или иначе, мы послушали его же лекцию, которую он с той же блаженной улыбкой рассказывал нам о повторении Святого Имени, как о единственном методе самоосознания в нашу эпоху. После лекции я подумал: «Если после 5-и лет духовной практики он чувствует такое счастье, то, что он будет испытывать через 20?»
После этого мы с друзьями начали посещать еженедельные программы. Для меня это было сущей каторгой. Я не чувствовал никакого вкуса ни от воспевания, ни от лекций, и даже люди, которые приходили туда, мне не нравились. Один человек, который сидел рядом со мной, громко хлопал в ладоши, и меня это выводило из себя, поскольку я вообще никак не хлопал и хлопать не собирался. Пение было долгим, минут по 45-50.
Но в один из дней на программу пришла симпатичная девушка и при входе сказала: «Харе Кришна». Я подумал: «В следующий раз обязательно приду».
Мне всегда казалось, что все, кто примыкают к духовным движениям, делают это из-за того, что так или иначе обижены судьбой. И от безысходности они ходят в храмы и молятся: «Но я-то не такой. У меня все в порядке, поэтому зачем мне это сознание Кришны?»
Мои друзья всякий раз уговаривали меня посещать программы. Так продолжалось до июня 92-го. Тогда к нам приехал Чайтанья Чандра прабху. Это, пожалуй, был первый «нормальный» человек в Сознании Кришны, которого я встретил и принял. Он вел себя очень просто и естественно, и от него исходила энергия счастья и умиротворения. Кроме того, он был очень образованным и потому мог без труда рассеять все наши сомнения по любым вопросам. Тогда и произошел переломный момент в моем отношении к Сознанию Кришны. Все сложности и проблемы, с которыми я сталкивался позже, легко разрешались лишь по той причине, что в этом движении есть такие люди, как Чайтанья Чандра.
Однажды, где-то в сентябре 1996-го года, распространяя книги в г. Магнитогорске, я, в очередной раз помолившись, постучался в одну из квартир.
Мне открыла женщина средних лет и с улыбкой сказала, что книги у нее есть и что ее дочь увлекается ими. Она пошла за дочерью. И когда та пришла... я в первый раз увидел свою будущую жену. В то время она была студенткой 5-го курса художественнографического факультета в педагогическом институте. Ее звали Лена.
Лена (Лила Манджари деви даси, жена Агнихотры даса):
«Когда я увидела Агнихотру с книгами Шрилы Прабхупады, от него исходило счастье и какое-то необыкновенное сияние. Меня привлекли его качества как преданного Кришны. У моей мамы появилось спонтанное желание что-то подарить ему, и она пожертвовала небольшую сумму денег. Когда он уже вышел за дверь, мама захотела поделиться овощами с огорода и попросила меня вернуть этого молодого человека. Но он уже ушел, хотя этот образ надолго остался в моем сердце и, как выяснилось позже, в сердце моей мамы. Я слышала, как она прославляла этого преданного и в беседе со своей сестрой, тем самым прославляя сознание Кришны. Я была этому удивлена потому, что до этого она относилась скептически к этому обществу. Позже я рассказывала своим знакомым о встрече с этим удивительным преданным, о счастье в его глазах и его добром сердце».
Амара дас Екатеринбург
В конце 1991-го года я жил у своего двоюродного брата в Екатеринбурге. К тому времени мы уже оба бросили учебу в институтах. Мне был 21 год, ему — 24. Это было время перемен, перестроек и новых идей.
Авторитетами для нас были старшие товарищи, добившиеся успеха в зарабатывании денег, самоутверждении и наслаждении чувств. Самый «неформальный» из них был Дюсик. Он дружил с Гребенщиковым, курил марихуану, не ел мяса и слушал индийские мантры. Он-то и подарил моему брату Бхагавад-гиту зарубежного издания. К тому времени у брата уже были Библия, Коран и всякая литература по нетрадиционной медицине. Под впечатлением проповеди нашего знакомого мы не раз начинали читать Бхагавад-гиту, но как-то дальше второй главы не доходили.
В январе 1992-го года наш общий родственник, который тоже был для нас авторитетом, сказал, что сейчас Святки, и, вдохновленные им, мы решили вместе погадать. Нарисовали на ватмане круг с алфавитом, взяли свечи, блюдце и стали делать все, чему нас научили.
Сразу встал вопрос — кого вызывать. Я предложил Вернадского, хотя, как потом выяснилось, имел в виду Чижевского, потому что не знал ни того, ни другого. Просто до этого в «Науке и религии» читал, что тот был эзотериком в науке. Так или иначе, никто не возражал. Мы вызывали кого-то еще, но «связь» с ним барахлила.
Блюдце стало двигаться и выводить осмысленные фразы, которые мы вначале пытались приписать сидевшим за столом, но когда попробовали сами, то убедились, что они тут ни при чем.
Сначала мы спросили Вернадского, как заработать побольше денег, он ответил: «В Евангелии от Матфея сказано: «...сотрутся следы хитрого бога денег их, которые переживут их...». Позднее мы искали, но не нашли эту цитату ни в одном Евангелии.
Чтобы ничего не пропустить, мы все записывали на краю того же ватмана.
Скоро духу отвечать на глупые вопросы явно надоело, и он стал все чаще на нас поругиваться:
— Дураки вы бестолковые, хватит спрашивать глупости. Мы присмирели и спросили:
— А что не глупости?
— Идите в келью, молитесь Богу.
На что мы ответили, что для кельи еще слишком молоды и привязаны к общению с противоположным полом.
— Во Христе тоже есть сестры, — не слишком утешительно для нас ответил дух.
Мы спросили:
— Почему именно Христос? Что, нельзя больше никому другому молиться?
Дух ответил:
— Христос — сын божий.
— А если мы будем мусульманами?
— Их вера неистинная.
— Почему?
— Злые и жадные.
— А если стать евангелистами? — вспомнили мы шумные телепроповеди одного нового американского пастыря.
— Их вера неистинная, — повторил дух.
То же самое он сказал и про иудеев и буддистов. Наконец, мы вспомнили про нашего знакомого и его друзей, которые играли на медных тарелочках рядом с автовокзалом:
— А как насчет кришнаитов?
— Их вера истинная, — неожиданно для нас после отвержения таких серьезных религий ответил дух.
— Тогда, может, нам стать кришнаитами, как Дюсик?
— Кришна — мой Бог, — лаконично ответил Вернадский.
Пользуясь разговорчивостью духа, мы плавно перевели разговор в область политики и того, что ждет нашу страну в ближайшем будущем. Дух пообещал, что прольется много крови. Реки пересохнут, и не будет воды. Похоже, разговор переставал клеиться, да и было уже поздно, вернее рано. Мы пошли спать с ощущением переворота в сознании.
Дальше так жить было просто нельзя. Мы бросились дочитывать Библию и Бхагавад-гиту, быстро разобрались, что нужнее, и уже через месяц не ели мяса, читали мантру и ходили на лекции Чайтанья Чандры прабху в ДК железнодорожников.
Через пару лет меня уже звали Амара прабху дас, а брата — Камалаканта дас. Интересно, что думал тогда по этому поводу Вернадский?
Лалабихари деви даси (жена Амары даса)
Мне было 17 лет, когда моя мама принесла Бхагавад-гиту и «Совершенные вопросы, совершенные ответы». Преданных к тому времени я уже видела, а теперь, прочитав «Совершенные вопросы, совершенные ответы», была поражена, что такие молодые люди следуют таким суровым ограничениям.
На следующий день я пошла с мамой на лекцию. Преданные ждали приезда духовного учителя. В зале шел киртан. Я не понимала ни одного слова, и вместо «ки-джай», мне слышалось «Китай, Китай». Когда зашел Махарадж, и преданные все упали в поклоне, то я тоже куда-то рухнула между кресел, повторяя за всеми: «Китай, Китай...».