Флорида в огне

— "Варко" не просто фирма, а холдинговая компания, контролирующая нефтяные скважины, нефтеперерабатывающие заводы, банки и фармацевтические лаборатории по разработке химических продуктов, а в последнее время стала интересоваться и вычислительной техникой, — пояснила Роза. — Последнее связано с личным пристрастием некоего Тэрстона Ворда, мультимиллионера, известного своими реакционными взглядами.

— Я о нем слышал, — прокомментировал Болан.

— Как и все, — встрял в разговор Броньола, успешно поставивший дымовую завесу, разделившую зал на две половины: одну, окутанную густыми клубами удивительно вонючего дыма, в которой находился сам, и другую, в которую перебрались его собеседники. — Когда человек обладает таким крупным состоянием, он быстро становится популярным благодаря средствам массовой информации. К тому же, он частенько фигурировал в телепередачах, принимая участие в демонстрациях и сборищах экстремистов, которые проходили под лозунгами, провозглашавшими насилие универсальным лекарством от всех недугов современного мира.

Болан решил внести свою лепту в дело отравления окружающей среды и, прикурив сигарету, задумчиво произнес:

— Эта проблема начинает меня серьезно интересовать. Можно еще раз посмотреть фотографию Холли Брюс, Роза?

Лицо девушки тотчас же появилось на экране. Болан долго смотрел на него, не в силах оторвать взгляд.

Улыбающаяся девушка затрагивала самые сокровенные струны его души. Она напомнила ему другую, рано ушедшую из жизни девушку, которая стала жертвой самых настоящих людоедов, опустошавших Америку. Эти каннибалы не носили набедренных повязок и не варили свои жертвы на потеху идолам. Отнюдь. Они выглядели респектабельно и поклонялись другому идолу — Золотому Тельцу. Ради наживы они готовы были напичкать подростков наркотиками, молодых девушек пустить на панель, а тех, кто оказывал хоть малейшее сопротивление, избить до полусмерти, искалечить, а то и убить. Имя людоедов — мафиози. Смерть любимой сестры заставила Болана начать беспощадную, постоянно возобновляемую войну против «внутреннего врага», как он их называл про себя.

— Она похожа на Синди, — добавил он, вставая.

Роза Эйприл озабоченно взглянула на Броньолу, но Болан этого не заметил. Мысленно он уже приступил к выполнению нового задания и был на пути к Эверглейдским болотам во Флориде...

Временно прекратив войну с мафией, Болан и не думал воспользоваться заслуженным отдыхом. Просто он оставил в покое одного врага, чтобы со всей силой обрушиться на другого, еще более гнусного и опасного. Имя ему было — международный терроризм.

Мир, в котором враждуют расы и нации, религии и идеологии, является идеальной почвой для всякого рода фанатиков, параноиков и мегаманьяков, пытающихся посеять ужас среди своих собратьев по крови. Уже длительное время банды этих новоявленных людоедов, действующих зачастую без всяких идеологических или политических мотивов, держат мир в страхе, заставляя целые страны расписываться в собственном бессилии перед лицом нарастающего вала насилия и жестокости.

Следовательно, для Мака Болана пробил час выйти на ристалище в доспехах и...

Для Мака Болана, а точнее, для человека, который официально стал именоваться полковником Джоном Фениксом, восставшим из пепла боевого фургона в один дождливый полдень в Центральном парке Нью-Йорка.

В тот день Мак Болан официально умер, и славный образ Палача навсегда стал легендой.

Однако человек из плоти и крови, вышедший победителем из смертельной схватки с Синдикатом, был по-прежнему жив. Он дышал, действовал, и его сердце никогда не оставалось безучастным к чужому горю. Поэтому он продолжал сражаться...

Он многое узнал уже в первые часы своей новой войны. В частности, теперь ему было известно, что терроризм не является уделом какой-либо конкретной нации, а, напротив, представляет из себя средоточие всемирного зла, способное проявиться повсюду, где бесноватые демагоги умело пользуются недовольством своих ближних, чтобы выместить ненависть на ни в чем неповинных жертвах.

Самое отвратительное, что зачастую эти фанатики террора и насилия прикрываются законами, призванными защищать свободы и права отдельных граждан, чтобы юридическими крючками и хитроумными уловками обеспечить собственную безнаказанность. Именно так в Америке, цитадели свободы, возникли с течением ряда лет группы совершенно аморальных индивидов, повсюду сеющих смерть и разрушение. Они подкладывают бомбы в банки и универмаги, где всегда много людей, устраивают пальбу на оживленных улицах, подло похищают заложников во славу своих сумбурных идеологических догматов, которые на самом деле служат ширмой для присущей этим мерзавцам патологической тяги к разрушению. Короче говоря, когда закон оказался пустым звуком, свобода личности — мифом, а правосудие не в состоянии встать на защиту простых людей, Болан не мог оставаться безучастным. Напротив, он рвался в неравный бой, насаждая собственное правосудие, отвечая ударом на удар, в соответствии с древним правилом возмездия — «око за око»...

С самого первого часа своей новой войны Палач понял главное, понял то, что придавало ему силы в борьбе: враг, как бы он ни менял свое имя, личину и к какой бы расе ни принадлежал, всегда оставался неизменным. Впрочем, как и поле боя. Независимо от того, где оно находилось, арена сражения всегда была для его противника фатальной, а для Страйкера победоносной. На самом же деле истоки войны, которую вел Болан из года в год, крылись в изначальном конфликте, сделавшем врагами Каина и Авеля, — борьбе добра со злом, конфликте между цивилизованным человеком-созидателем и диким людоедом-разрушителем.

Глава 2

Лежа на животе на дне черной надувной лодки, одинокий боец медленно продвигался вдоль извилистого берега болота, беззвучно разгребая мутную зеленую воду коротким алюминиевым веслом. Он нарочно прижимал утлое суденышко вплотную к суше, используя изрезанность береговой линии в качестве прикрытия. Все его чувства были обострены, и он напряженно вглядывался в обступавшие его со всех сторон тропические джунгли. Несмотря на раннее утро, было очень жарко, хотя солнце здесь так и не появлялось, скрытое почти непроницаемым для отвесных солнечных лучей пологом буйной растительности, росшей прямо из воды или на островках суши, там-сям попадавшихся среди болот. Под буйными, подавляющими все своей жизненной силой кронами царил вечный полумрак. А в полумраке этом притаилась опасность...

Джунгли, захватившие и землю, и воду, были для Мака Болана страницами открытой книги. Всю свою сознательную жизнь он провел в джунглях, одновременно и похожих, и отличающихся от этих. Сначала в юго-восточной Азии, где джунгли после тропических ливней были пропитаны липкими, зловонными испарениями; затем «каменные джунгли», населенные людоедами, выгрызавшими страну изнутри. Палач был хорошо знаком с хищными грабителями, населявшими «каменные джунгли» и чувствовавшими себя в них полновластными хозяевами. Независимо от того, были они представителями рода людского или животными, все они походили друг на друга, сохраняя, тем не менее, свою индивидуальность...

Эверглейдские болота Флориды являли собой удивительный феномен, который, однако, нисколько не удивлял Болана: это было царство копошащейся, кишащей под ногами и готовой в любой момент расцвести пышным цветом жизни и затаившейся, подстерегающей на каждом шагу смерти. Эверглейдские болота, как и вьетнамские джунгли, являлись ареной постоянной борьбы между жизнью и смертью, и скрытая под пышной растительностью бездна не щадила ни людей, ни зверей. Малейший неосторожный шаг — и все живое засасывалось предательской, безжалостной и всепожирающей трясиной.

Здесь, в этом тропическом болоте, царил закон выживания сильнейшего и лучше всего приспособившегося к условиям такой жизни. Приспособляемость — вот единственный и основной критерий для выживания в подобных условиях. Ибо изменчивая и иногда просто ошеломительная красота тропической растительности, буйствовавшей над грязно-зелеными стоячими водами, таила в себе скрытую, смертельную опасность. Вездесущая угроза жизни скрывалась за самым невинным обличьем: роскошные цветы, раскрывавшие пышные бутоны на поверхности воды, подобно сверкающим драгоценностям, сочились ядовитым нектаром. Изящные плотоядные растения привлекали дурманящим ароматом насекомых, необходимых для обеспечения их размножения и, следовательно, дальнейшей жизни. Песчаные розы разноцветным ковром устилали зыбкую топь, готовую поглотить всякого, кто ступит на ее обманчивую поверхность, будучи убежденным, что перед ним твердая земля. А извивающаяся, вся в цветах лиана неожиданно оказывалась смертоносной водяной змеей, готовой укусить всякого, кто окажется поблизости от ее сочащихся ядом зубов...