Сказание о Бахраме Чубина из «Шахнаме»

Глава одиннадцатая

Послание Бахрама Пармуде и просьба Пармуды о мире

Три дня стояло войско у ворот, А на четвертый день, когда восход Воителям явил свое пыланье, Бахрам отправил Пармуде посланье: «О шах, скажи, где ныне твой отец? Где двор его, вельможи и венец? Где гордые, блестящие надежды? Где грозные военные одежды? Где копья, где могучие слоны, Где все его волхвы и колдуны? Где рать его, как темный лес густая, — Ответь мне, царь Турана и Китая? Тебе подвластны были города, — Из всех твоих владений, Пармуда, Одна лишь у тебя осталась крепость: Мироисканья понял ты нелепость? Как женщина, ты скрылся за стеной И в крепости рыдаешь ты степной. Поверь мне, ты не выдержишь осады, Открой ворота и проси пощады, Проси, чтоб пред властителем моим Предстал я покровителем твоим. Пришли мне в дань динары и диргемы, И жемчуга, и золотые шлемы: Царю не следует беречь казну, Когда он хочет сохранить страну. Знай, Совашаха мертвого наследник: Перед царем царей — я твой посредник, Воителей Ирана я глава, И примет шахиншах мои слова. Увы, надежду втайне ты питаешь, А в чем она, — ты от меня скрываешь. Не будь строптив, смирись перед судьбой, И замыслы свои ты мне открой. Ты видишь, я тебя не обезглавил, О царь, тебе я выбор предоставил, Не то, ты был бы мертв, как твой отец, А сын оплакивал бы твой конец. Но если много у тебя динаров, И не страшишься ты моих ударов, На мощь свою надеешься вполне, — Готовься ты к отмщению, к войне». Был скорбен Пармуда, гонцу внимая, Ответил царь Турана и Китая: «Рожденный дерзким, посмотри вокруг: Ты жаждал мук, — и ты добился мук. Пока ты полон силы и дерзанья, Не проникай ты в тайну мирозданья. Ты молод, а вселенная стара. От битв кровавых ты не жди добра. Судьба, в круговращении великом, Ко мне, быть может, повернется ликом. Я тоже страх внушал богатырям, — Не свойственно раскаянье царям. Владел я городами, племенами, Войсками, барабанами, слонами, И вот я пред врагами распростерт. Не будь же сердцем дерзок ты и горд. Отец мой жаждал овладеть вселенной. Его рабом был небосвод нетленный, Сама земля была им пленена, Тряслась, его завидев скакуна. Но устремился он к безумной цели, Неправедные мысли в нем созрели, И вот покрыл его деянья мрак, — Лишь издали над ним смеется враг. Как ты, он был когда-то дерзок, молод, Но был он жерновами жизни смолот. Поболее, чем солнечных лучей, Воинственных собрал он силачей, Слонов — поболее, чем диких зерен, Был Совашах, казалось, непоборен, Кто сосчитал бы войск его число? Но их пожрало времени жерло. Тот, кто жестокие возглавил рати, Пускай не забывает о расплате. Такой могучий властелин угас, — Когда-нибудь и твой наступит час. Не мни, что можно кровь пролить впустую: Своей заплатишь ты за пролитую. Когда Туран повергнешь ты во прах, — Огонь зажжешь ты в мстительных сердцах. Беды я опасаюсь, дальнозорок. Тебе не сдамся я без оговорок. Ты — раб, я — царь, я — властелин земель, Я не склонялся пред рабом досель. Однако, воевать с тобой не буду: Безумцем не хочу прослыть повсюду. Мне лишь тогда не страшен будет стыд, Когда твой шахиншах меня простит. Вручу ему страну, казну, твердыни, И твой закон пусть властвует отныне». Бахрам увидел свет своей звезды, Обрадован ответом Пармуды.

Глава двенадцатая

Бахрам просит у Ормузда пощады для Пармуды; ответ Ормузда

Затем глава богатырей Ирана Послал письмо царю царей Ирана: «Турана властелин со всех сторон Победоносной ратью окружен, Взывает о пощаде, смерть почуя. Соизволенья твоего прошу я Переговоры с Пармудой начать. Твое согласье пусть скрепит печать. То, что пощады он покорно просит, Нас над его падением возносит. От славы и венца отрекся он, Да будет он царем царей прощен». Возликовал Ормузд, прочтя посланье, Призвал к себе высокое собранье, Велел осыпать жемчугом чтеца, И молвил так: «Благодарю творца! Он увенчал меня небесным сводом, Мой лик открыл он землям и народам, Я — признан им: на поле боевом Хакана сделал он моим рабом, И славят нас, к престолу припадая, Воители Турана и Китая. Творца вселенной мне открыта цель: Над всеми властелинами земель Возвысит он меня, мои стремленья! Как только сбудутся мои моленья, Я древние сокровища раздам Паломникам, больным и беднякам. Вы также господу хвалу воздайте И добрые поступки умножайте». Затем призвал посланца шахиншах, Велел преподнести ему кушак, И золотом, и серебром расшитый, Тугой кошель, динарами набитый, Халат вельможи, вихря-скакуна, Чья грива жемчугами убрана. Затем призвал писца, чтоб о хакане Он начертал приказ на тонкой ткани: «Пока мне другом будет Пармуда, Он будет в безопасности всегда. Порукой в том — печать и вседержитель, Мы — только слуги, бог — наш повелитель». Затем Бахраму он послал слова Надежды, и любви, и торжества. Он так писал: «С почетною охраной Доставь ты в мой дворец главу Турана: Пусть по-хорошему придет ко мне! Сокровища добыл ты на войне, — Еще ты постарайся в этом деле, Чтобы чертоги наши не скудели. Пройди места, где есть еще враги. Возьми их в плен, жилища их сожги: Мне надобна еще твоя отвага. Да будет бог с тобой — податель блага. А если мало у тебя стрелков, — Потребуй, сколько хочешь ты полков, Пришли письмо, — число я увеличу Иранцев, твоему послушных кличу. Героев имена в письмо впиши, Тех, с кем ты связан нитями души. Войскам, вступившим за меня в сраженье, Край пограничный дам я во владенье, Тебя возвышу пред своим лицом, Твое чело украшу я венцом».