Страница 105 из 106
— У нас, вообще–то, готовят бригаду для поездки во Львов. Мне предлагали съездить в эту командировку, но я пока не дал согласия. Мне кажется, можно будет выбраться па денек и в Черновицы.
— В командировку нужно ехать обязательно. Это приказ, — твердо произнес Мюллер. — Теперь внимательно слушайте о задании. В Черновицах, на улице Мирона Костича, в доме 11a, проживает старый немецкий агент Кустнер. Еще во времена первой мировой войны он оказал Германии ряд неоценимых услуг. После войны Кустнер по заданию германских разведывательных органов осел в этом городе, где быстро разбогател. Через некоторое время он уже был владельцем фабрики и двух ювелирных магазинов, стал желанным гостем у самых высокопоставленных лиц Северной Буковины. Результатом таких встреч являлись агентурные донесения Кустнера, которые высоко ценились в Германии. В работе ему много помогали два завербованных им агента. В прошлом году Северная Буковина с Черновицами, как вам известно, вошла в состав Украинской ССР. С этого времени связь с Кустнером и его людьми была потеряна. И вот несколько месяцев тому назад он нашел нас. Я дважды ездил на встречу с ним, но встретиться не смог. Первый раз мне показалось, что за мной следили. Пришлось уехать. Во второй раз он не пришел на встречу. Я дважды ходил на условленное место, по безрезультатно. Недавно в зашифрованном письме он сообщил, что лежал в больнице: ему вырезали аппендицит. Кустнера знают и высоко ценят адмирал Канарис и шеф РСХА Гейдрих. Имеется указание — перебросить его в Германию. Он уже стар и на нелегальный переход границы его может не хватить. Поэтому мы думаем переправить его в Германию под видом немецкого специалиста, возвращающегося из Советского Союза. Кроме того, этот человек ценен Германии не только как разведчик. Являясь владельцем ювелирных магазинов и фабрики, он в свое время сколотил большое состояние. В письме он намекает, что хотел бы переправить спрятанные им ценности — бриллианты, золото и валюту — в Германию и передать их фюреру.
Николай Иванович внимательно слушал Мюллера. Временами кивком соглашался с этим шпионом–дипломатом, который замолкал лишь тогда, когда подносил к губам рюмку. А выпив, снова тихим неторопливым голосом продолжал рассказ.
— Встреча с Кустнером должна состояться у него на квартире. Вы представитесь ему немецким дипломатом Рудольфом Фальке. Он передаст вам анкеты на получение заграничных паспортов и кое–какие ценности. Вот письмо к Кустнеру, которое откроет вам сердце этого разведчика. Можете его прочесть…
Николай Иванович не спеша вытащил из конверта маленький, вчетверо сложенный листок и прочитал: «Дорогой Кустнер! Имейте доверие к подателю этого письма. Я ему все рассказал. Передайте ему все, что вы хотите сдать на хранение». Далее шла неразборчивая подпись.
— Кроме письма, — продолжал Мюллер, — вы должны запомнить пароль к Кустнеру. Вы скажете ему: «Мы познакомились с вали в Галиции». Он ответит: «Да, кажется, это было в 1915 году».
— Все ясно. Только прошу… — Николай Иванович несколько замялся, якобы подыскивая нужное слово.
— Говорите, говорите. Я вас слушаю, — быстро произнес Мюллер.
— Я прошу не забыть моих услуг для «великой Германии» и ее фюрера.
— Дорогой Рудольф Вильгельмович! Берлин многое знает о вас. Ваша поездка санкционирована руководством немецкой разведки. Гордитесь этим доверием. Фюрер не забывает своих верных сыновей. Скоро он отблагодарит вас за безупречную работу.
Кузнецов после этих слов, конечно, выразил благодарность за оказанное доверие. Вскоре они прощались.
— Успеха вам! — коротко пожелал Кузнецову при расставании Мюллер. Затем, улыбнувшись, добавил: — Ни пуха ни пера… Вроде так говорят русские.
На следующий день Николай Иванович был в НКГБ СССР. В обстановке, похожей на генеральную репетицию в театре, была досконально отрепетирована его новая роль — роль немецкого дипломата. «Актером» Кузнецовым «режиссеры» из Наркомата госбезопасности остались довольны.
На заводе Николая Ивановича с удовольствием включили в группу специалистов, отправлявшихся по служебным делам во Львов.
Через два дня в И часов Кузнецов и Егоров в разных купе прибыли в Черновицы. Николай Иванович взял извозчика, которых в то время было довольно много на привокзальной площади. Темно–серый в яблоках рысак домчал его до гостиницы «Палас», где ему быстро оформили номер.
В 15 часов Кузнецов появился на улице Мирона Костича, нашел небольшой домик под номером На и позвонил. Ему открыл среднего роста, плотный мужчина в синем костюме. Николай Иванович по описанию Мюллера узнал Кустнера. На вид Кузнецов дал бы Кустнеру лет пятьдесят пять, но от Мюллера он знал, что ему пошел шестьдесят второй год.
Кузнецов снял шляпу и поздоровался.
— Что вам угодно?
Николай Иванович отрекомендовался германским дипломатом Рудольфом Фальке, следующим в Москву. Затем он сообщил ему пароль и передал письмо.
Не задавая больше вопросов, Кустнер быстро прочитал письмо Мюллера и, радостно взмахнув руками, пригласил снять пальто и проводил Николая Ивановича в комнату.
В комнате был страшный беспорядок. Чувствовалось, что хозяин готовится к отъезду. Сели к столу. Кустнер хотел было поставить бутылку водки, но Кузнецов отказался.
— Господин Фальке, — проговорил Кустнер, — Мюллер сообщил мне о вашем приезде. Я ждал вас с нетерпением. Мне нужно отсюда бежать. Я много сделал за свою жизнь для Германии. Волею судеб я очутился в этой страшной стране. Десять месяцев, которые я прожил здесь, показались мне вечностью. Я не скрываю это от вас. Я боюсь за свою жизнь, боюсь за свои ценности, боюсь этих новых порядков в Северной Буковине. Бежать, бежать… И быстрей.
Кузнецов заверил Кустнера, что фюрер делает все, чтобы перебросить его в Германию. Тот кивнул и произнес:
— Я знаю. Мой опыт нужен немецкой разведке…
Николай Иванович посмотрел на него с некоторым почтением, в глазах у него сверкнула зависть. Кустнер заметил это. Он встал, выпрямился и уже в тоне приказа сказал:
— Отсюда вам нужно будет захватить часть моих ценностей. В Германии я передам их фюреру на борьбу с коммунистами. Сегодня в 18 часов мы встретимся у главного почтамта. Там все и завершим…
В архивных материалах Наркомата госбезопасности СССР имеются интереснейшие документы за подписью чекиста Егорова Д.Г. Находившийся в то время в Черновицах, он подробно докладывал руководству главка НКГБ о всех происшедших встречах Кузнецова с Кустнером. Они показывают нам Николая Ивановича как прекрасного разведчика, успешно справившегося с порученным ему заданием. Вот выдержки из этих документов:
«…По всем данным, внешность и апломб Кузнецова произвели на Кустнера очень сильное впечатление и это помогло ему в будущем.
Вторая встреча состоялась в тот же день. В 17 часов 30 минут Кузнецов, направляясь к центральной почте, встретил Кустнера. Как незнакомые, пошли на почту, где Кустнер на ходу, незаметно, передал Кузнецову шифрованное письмо для Мюллера, пакеты с золотыми вещами, бриллиантами и иностранной валютой…
Третья встреча Кузнецова с Кустнером произошла на следующий день в 21 час в номере гостиницы «Палас», где он передал Николаю Ивановичу разных вещей на несколько десятков тысяч рублей и анкеты на получение заграничных паспортов.
Смысл зашифрованного письма заключается в том, что Кустнер передает свои ценности Фальке (Кузнецову), а также, что в Черновицах имеются очень богатые люди, мечтающие выбраться за границу…
Прощание Кузнецова с Кустнером носило весьма теплый характер».
После этого Николай Иванович отбыл из Черновиц во Львов. Успешно завершив там командировочные дела, он вернулся в Москву. А Кустнером и его связями занялось Управление НКГБ по Черновицкой области. Нужно было установить агентов, помогавших ему в шпионской работе до присоединения Северной Буковины к Украинской ССР. Нужно было разобраться в людях, «мечтавших выбраться за границу».
Встреча Кузнецова с Мюллером состоялась в один из теплых майских вечеров в Сокольниках. Как было условлено по телефону, Николай Иванович принес ему письмо и анкеты. Он спокойным тоном, подробно доложил Мюллеру о результатах поездки в Черновицы. Тот был им доволен.