Дети утренней звезды

«Но теперь она постоянно совещается с Марко». Германика вздохнула. Море застыло лазурной чашей, ни ветерка, солнце стояло в макушке небосвода. Жозеф по десятому разу проходился по ногтям, дышал, протирал, убирал микроскопические заусенцы.

Тоска!

Германика посмотрела на китайскую джонку с цветами Талоса. Третий день она ходит опасно близко к «линии змея», причем именно тогда, когда запускают самоходные лодки. Проверяют, как быстро змей может перемещаться между разными объектами?

– Жози, как ты смотришь на небольшую прогулку?

Ловец убрал пилку и посмотрел с надеждой:

– Ты ведь о кафе Сирены говоришь, да, Герми?

– Ну, потом можно и в кафе, – согласилась Германика, поглядывая на джонку. Пальцы поглаживали черную флейту.

Жозеф с тоской сказал:

– Мы же на посту, это прямое нарушение приказа…

– Я это называю разведкой боем.

– Разве одно с другим не сочетается?

– Табличку вынимай. Забыл, как они отделали Тадеуша? Не хочешь объяснить нашим перворожденным друзьям, что на сотрудников СВЛ нападать нельзя?

Жозеф прищурился:

– Разве что одной лапой муравейник поворошить. Но потом в кафе!

– План простой, – Герми взяла его под локоть. – Прыгаем, вносим хаос и неразбериху и с триумфом возвращаемся. Жги, кусай и рви паруса. Дотянешься?

– Раз я их вижу, значит, допрыгнем, – оскалился Жозеф и переломил табличку.

…Лекарь-подмастерье Агриппа напряженно следил за лентой пузырей, поднимающихся из изумрудной глубины.

– Змей делает круг за три удара своего сердца, – сказал туата.

Агриппа кивнул. Туата, которого для простоты он называл Рыжим, вел джонку. Прочие его собратья, числом десять, управлялись с квадратными парусами. Настоящих имен фейри ему не сообщили, сказали лишь, что принадлежат к Белому копью Талоса. Агриппа слышал, что они отказались от своих имен до тех пор, пока служат роду Далфин, роду Хранителей Красной печати, из чьего рода вот уже много поколений подряд происходили старейшины Службы Суда Магуса.

«Но сейчас род Далфин по мужской линии пресекся, – подумал Агриппа. – Разве может Талос передать свой пост внучке? Она же в самом центре мятежа Ловцов, она же Видящая, в конце концов».

Кто такая Видящая, Агриппа толком не знал, приходилось довольствоваться слухами. А слухи, бродившие по Авалону, отличались редким разнообразием – в них Видящая представала или исчадием Тартара, или посланцем ушедших старых богов. Выслушав пару баек от старого пикси на Большом Базаре острова Фей, Агриппа пришел к выводу, что, судя по фантасмагорическим деталям, никто вообще не имеет представления, кто такие Видящие. Мыслимое ли дело – Видящие лишены расплаты за просьбы? Да такого просто быть не может, это же закон мироздания для Магуса. Отменить расплату – это все равно что отменить гравитацию. Однако в библиотеке Замка Печали не было ни одного свитка на эту тему, способного удовлетворить пытливый Агриппин ум, а старшие братья за одно упоминание этой темы могли задать такое послушание, в сравнении с которым проверка скорости реакции морского змея выглядела бы детской забавой. К примеру, его могли бы отправить на уборку келий выше третьего уровня – тех самых, где содержатся неизлечимые пациенты. Агриппа поежился.

Нет уж, лучше морской змей, здесь есть шанс уцелеть.

Говорят, лучшая библиотека Авалона – в Башне Дождя. Когда они возьмут остров и эта глупая война закончится, он обязательно ее осмотрит.

Резкий порыв ветра обдал его, на волны лег радужный отсвет. Подмастерье поднял глаза, попятился, запутался в канатах и упал. Над ним с веселым рычанием пролетел леопард – Агриппа увидел белесое, с рыжеватыми пятнами брюхо, в нос ударил острый звериный запах, и зажмурился.

Отрывистые крики туата, рык леопарда, треск ломающегося дерева, тонкий звон, почти пение белых клинков первых и музыка – голос флейты, высветляющий воздух, делающий его все более и более разреженным. Флейта взяла тон выше, еще выше, доходя до невыносимого писка… Аргиппа сжал уши, и все кончилось.

– Господин…

Кто-то настойчиво тряс его за плечо. Лекарь-подмастерье робко открыл глаза.

Рыжий, рулевой. Левую руку он держал на весу, берег ее. Туника была располосована выше локтя, по белой ткани расплывалось янтарное пятно.

– Они ушли?

– Ушли. Господин, нас несет к острову.

Агриппа поднялся. Ветер играл обрывками парусов, рулевое весло было сметено начисто, и неуправляемая джонка дрейфовала к острову Ловцов. Агриппа прищурился, разглядел белый бурун, выходящий из-за дальнего мыса, и припустил к шлюпке.

– Спускайте же ее на воду, – заторопился он. – Или мы будем ждать змея?

Потрепанный экипаж резво взялся за канаты.

– …экипаж малого судна – одиннадцать туата и человек, система экстренной связи – гелиограф, тяжелого вооружения нет, боеготовность у людей низкая, у туата – высокая, однако у них нет опыта морских боев. Вероятность успешного десанта довольно высока.

Жозеф расплылся в довольной улыбке, убирая авторучку:

– Вот теперь к Сирене, рапорт отправим вороном.

– Могли бы и пневмопочтой, связываться с этими пылесборниками.

– Пневмопочту Август Додекайнт проверяет в последнюю очередь, – фыркнула Германика. – А вот к воронам он питает слабость. Хватит болтать, я проголодалась.

– …надо перетянуть остальные фракции. Сновидцы колеблются, Лоцманы тоже.

– Лоцманы лишили нас транспорта. Это не выглядит как колебания.

– Эта блокада бессмысленна, – сказал Мимир. – К чему она, когда есть таблички, Юки? В любой момент твои Ловцы могут прыгнуть в любое место на Авалоне. Блокировать таблички невозможно.

– Если бы я воевала, так и поступила бы, – согласилась Юки. – Но Талос прекрасно знает, что я вовсе не хочу войны. Не хотят ее и остальные, даже Судье Талосу она не нужна, превыше всего он ценит целостность и покой Магуса. Он бы предпочел, чтобы я тихо исчезла. Лично штурмовать Башню Дождя – подобное не в его духе.

– Стало быть, их корабли стоят вокруг Острова, чтобы не дать отплыть нашим. Надо поговорить с Лоцманами, – повторил Мимир. – Многих заморочил Талос, они не пойдут против него, но если поймут, что противостояние угрожает Магусу, то уклонятся от битвы.

– А что Люди Короля?

– Король молчит, – вздохнул мастер Додекайнт. – Последние пятнадцать лет мы едва различали его голос, а ныне он совсем смолк. Артур словно погружен в сон во сне, до него не достучаться. Даже на Дороге Снов его гробница закрыта.

– В самую тяжелую минуту Артур нас покинул, – сказал Марко. – Судя по летописям, он никогда так не поступал.

– Король спит тысячу лет, у всего есть свой предел, – уклончиво сказал Теодорус. Он выразительно посмотрел на Юки.

Марко не стал ломать голову еще и над этой загадкой. Артур не может помочь, значит, о нем не стоит сейчас думать. О чем стоит подумать, так это о Соборе Магусов.

– Цель Талоса – единовластное правление. Ему на руку, что Король молчит, – сказал Марко. – Талос созывает Собор Магусов впервые за шестьсот лет.

– Обычно Старейшину Великого Совета назначает и снимает Спящий король, при согласии большинства остальных старейшин, – подтвердил Теодорус. – Но в случае, если волю Короля узнать невозможно, следует созвать собор Магусов. Он может решить судьбу любого из членов Великого Совета. Если Старейшина отвергнет волю Собора, это будет поводом начать настоящую войну. Однако, зная госпожу Юки, я полагаю, что она примет любое решение собора.

Госпожа директор кивнула.

– Надо следовать природному ходу вещей, их подлинному смыслу, – пропела она. – В этом высшая мудрость.

– Значит, нам необходимо добиться правильного решения Собора, – жестко сказал Марко. – Во Внешних землях авторитет СВЛ куда выше, чем у Лекарей и людей Талоса или нас, СВЛ. Нам нужны их голоса, голоса свободных людей Магуса. Необходимо плыть во Внешние земли.

– В кои веки Марко опередил меня со здравой идеей, – Теодорус почесал нос. – СВЛ во Внешних землях действительно знают больше, чем остальные службы Авалона, это козырь. Только что ты на самом деле задумал? Не договариваешь.