Страница 87 из 152
— Тем лучше, что у вас в стране нет ни одного случая похищения детей… Нет гангстеров, похищающих людей, чтобы получить выкуп или уничтожить их…
— Я уверен, что ваш Крестьянинов околачивается где-нибудь в баре и скоро вернется! — сердито сказал прокурор.
— Я хочу верить вашему слову, что Роман Крестьянинов скоро вернется, отозвался Сапегин.
— Можете верить, — буркнул прокурор и встал.
Не обращая внимания на то, что прокурор явно хотел от него отделаться, Сапегин позвонил в советское посольство, сообщил о происшествии и передал трубку прокурору. Последний отвечал вежливо, но уклончиво.
— Пожалуй, теперь нас не пустят в Индонезию, — сказал Егор, когда они вышли на улицу.
Сапегин согласился с ним.
Как только закрылась дверь за советскими делегатами, прокурор поднял телефонную трубку.
— Луи, — сказал он Дрэйку, — в это дело вмешалось советское посольство. Придется вернуть этого русского парня или представить заявление от него, что он просит устроить его на работу в Институте Стронга, но это он должен будет подтвердить устно Сапегину в моем присутствии. Иначе от Сапегина не отделаешься. — Услышав ответ, прокурор криво усмехнулся и сказал: — Ну хорошо, действуй. Я разрешу им остаться еще на несколько дней.
В саду отеля собрались профессор Сапегин, Егор и Анатолий.
— Несколько начальных фраз в звукозаписи, если это не хорошая подделка, сказаны голосом Романа, — заметил взволнованно профессор, остальное — фальшивка. Но почему и когда он сказал первые фразы?
— Мне кажется, я вспомнил, — сказал Егор. — Обрывки этого разговора я слышал на пароходе, когда Ромка сцепился с фоторепортером, у которого, очевидно, был карманный аппарат типа диктофона или парлографа. Ну, а потом кто-то за Романа договорил. Подделка под голос.
— Если сопоставить все звенья цепи событий, — начал Сапегин, — то налицо организованная провокация. Сначала провокационная выходка фоторепортера, чтобы вызвать Романа на ответную реплику. Затем интервью Анабеллы Мак-Манти у молодого советского ученого, и при этом обязательно у Романа. Затем последующая публикация в газетах всех интервью, кроме Романа. О самом факте интервью газеты упомянули. К нескольким подлинным фразам Романа добавили девяносто процентов лжи и использовали против нас. Теперь вы понимаете, какая здесь нужна выдержка и бдительность! Будем выручать Романа. Надеюсь, он держит себя, как подобает советскому человеку.
— За Ромку я ручаюсь, — уверенно сказал Егор.
— Я тоже! — горячо откликнулся Анатолий.
Прибыл представитель советского посольства. Несмотря на все принятые меры, разыскать Романа Крестьянинова в тот день не удалось. От мэра города звонили регулярно каждый час, сообщая о розысках, предпринятых полицией.
— По-видимому, он захвачен гангстерами, — заявил прокурор представителю советского посольства. — Мы не теряем надежды разыскать его не далее чем через несколько дней.
Профессор Сапегин знал о тесной связи гангстеров с официальными лицами, и обещание вернуть Крестьянинова хотя бы через несколько дней показалось ему почти реальным. Но это только умножило усилия представителя посольства и Сапегина поскорее найти Крестьянинова. Обо всем случившемся Сапегин дал интервью корреспондентам газет и просил помочь. На другой день в газетах появилось сообщение об исчезновении Романа Крестьянинова и отчет о заседании конгресса, якобы возмущенного выступлением Сапегина.
Профессор и Егор направились в зал заседаний. Здесь их ожидал новый сюрприз. Заседание было отменено, хотя об этом не предупредили. Президент академии Мак-Манти объявил, что для участников конгресса устраивается десятидневная поездка по США для ознакомления с американскими методами борьбы с вредителями, а также для того, чтобы дать время съехаться остальным участникам конгресса.
— Они хотят сгладить впечатление от моего выступления, — сказал Сапегин.
Сапегин не ошибался. Не кто иной, как Пирсон, распорядился сделать десятидневный перерыв и вызвать двести «своих» ученых на конгресс, чтобы организовать контрнаступление. Дрэйк получил приказ «любым путем выжать» все наиболее интересные сведения из участников конгресса и постараться завербовать их для помощи институту за границей.
Для участников конгресса была намечена широкая увеселительная программа.
Роман Крестьянинов был похищен. Оглушенный ударом пистолета по голове, он очнулся в машине. Его руки были скованы наручниками. В машине сидели «тип» и еще двое. Часа через два машина остановилась. Сопротивляющегося Романа опять так сильно ударили по голове, что он потерял сознание. Придя в себя, он увидел того же «типа» с расплющенным носом и изуродованными ушами, который держал у его носа флакон с нашатырным спиртом. Роман чихнул и отстранил флакон.
— Вот мы и в порядке! — услышал Роман чей-то голос.
Он повернул голову и увидел Луи Дрэйка. «Король» сельского хозяйства сидел в кресле и занимался тем, что пускал табачные кольца.
Роман мгновенно припомнил все случившееся, опустил ноги и сел. Голова его, что называется, разламывалась от боли. Он притронулся к затылку, и пальцы нащупали бинт.
Луи Дрэйк с любопытством смотрел на юношу.
— Это насилие! Я требую свободы! — сказал Роман.
— У меня есть для вас блестящий бизнес, — услышал Роман.
Он оглянулся и увидел незнакомого человека, улыбавшегося ему самым дружеским образом. Все в этом человеке располагало: открытое, честное лицо, прямой взгляд больших глаз и полная приязни улыбка.
Роман быстро оглядел комнату. Она напоминала электротехническую лабораторию. От высокого кресла, в котором сидел незнакомец, тянулись провода к электроусилителям — большим шкафам с изображением мертвой головы. А над креслом высился металлический колпак.
— Электрический стул? — презрительно спросил Роман.
— Мое предложение, которому позавидовал бы любой ученый, заключается вот в чем… — продолжал незнакомец.
Тоном привычного оратора в пространной речи он обещал Роману все блага мира. В обмен он просил у Романа только его дружбу. Юноша, сразу понявший, какого сорта эта «дружба», все же попросил уточнить, чего именно от него хотят. Объяснение последовало. Если отбросить все завуалированные, дипломатические выражения, то от Романа требовали измены своему народу, своей Родине.
— Неужели, — спросил Роман, — во мне есть что-то такое, что подает вам надежду на успех подобного предложения?
— Вы и так подложили свинью своей делегации. Ее сегодня высылают из Америки, — заявил Луи Дрэйк и кивнул Юному Бобу.
Тот подал Роману газету с его выступлением на приеме у Мак-Манти. Потом его заставили выслушать звукозапись этого выступления. Роман возмутился и ужаснулся. Он вспомнил свою ссору с фоторепортером. Это были первые слова записи. Остальное было сказано тем, чей голос был очень похож на его.
— Чисто сработано! — сказал Роман.
— Девяносто девять процентов поверили, и в том числе профессор Сапегин, — отозвался Луи Дрэйк, пуская в потолок очередное табачное кольцо.
Обычно вспыльчивый, Роман на этот раз держался с подчеркнутой выдержкой и хладнокровием. Все предложения «американского гостеприимства» он отверг и потребовал вызвать советского посла.
— Я же говорил тебе, Пат! — с безнадежным видом сказал Дрэйк Пату Рушпету.
О чем именно он говорил, Дрэйк не пояснил, но это было и так понятно.
— Ну что же, — сказал Пат Рушпет, хлопая ладонями по ручкам кресла. Покажем гостю сюрприз «БЧ».
Дрэйк кивнул Юному Бобу. Тот вышел.
Где-то поблизости раздался громкий крик. Дверь распахнулась, четверо мужчин втащили человека. На лице его были следы побоев, глаза блуждали.
— Да я же свой! — кричал он. — Я своими руками ухлопал десятка два коммунистов! Да ради бога!