Страница 59 из 152
Спирт опьянил меня. Я решил исследовать содержание сосуда тогда же, в сумерках, вместо того чтобы дождаться утра или приезда в каирскую лабораторию. Это было безумие, и я раскаиваюсь за него всю жизнь.
В комнате было душно. Мы вышли во двор и сели под пальмами. Светила луна. Тени были очень черными. Лифкен курил. «Открывайте, — сказал я ему после собственных безуспешных попыток сбить ножом затвердевший воск со смолой, — а папиросу бросьте». Лифкен отложил папиросу, но не потушил ее. Потом он откупорил сосуд и слегка наклонил его над тарелкой. Мы ожидали, что там будут зерна. Но ничего не посыпалось. Лифкен потряс сосуд, сунул внутрь веточку и сказал: «Он пуст». Тогда я взял сосуд, опрокинул его вниз горлом над тарелкой и стукнул кулаком по дну. Выпал небольшой комок. Лифкен посветил электрическим фонариком. Это была черная ноздреватая масса. Я поднес к носу. Она была без запаха. Я нажал. Хрупкая масса раскололась на части. Некоторые комочки упали на траву.
Ссыпав остатки черных крупинок в сосуд, я сказал: «Этого, пожалуй, нам хватит для химического количественного и качественного анализа, а также и для микробиологического».
Прохлада ночи действовала на меня оздоровляюще. Помню, мы сидели очень долго… несколько часов. Я вспоминал более плодотворные итоги своих предыдущих экспедиций. Меня очень интересовал вопрос жизнеустойчивости микрофауны в ископаемых организмах.
Перед рассветом мне стало холодно. Я решил идти спать и сказал своему помощнику: «Арнольд, подберите черные комочки, выпавшие из сосуда на траву, а то, чего доброго, нам еще не хватит вещества для анализа».
Лифкен нагнулся и вскрикнул. Я посмотрел и увидел, что под нами вместо густой высокой травы оказалась голая земля. «Зачем вы бросили непотушенную папиросу? — сказал я. — Видите, как вокруг нас все выгорело». Но ни огня, ни дыма не было видно. Это было что-то другое. Мной овладел азарт исследования.
Я взял у Лифкена электрический фонарь и осветил землю. Вокруг нас было совершенно светло, потому что исчезла тень от пальм. Да, исчезла тень от пальм, потому что исчезли листья пальм! Одно за другим деревья сохли. При малейшем прикосновении они рассыпались в пыль.
Начинался рассвет. Мы побежали с Лифкеном туда, где еще осталась трава. Мы топтали край нетронутой, еще свежей травы, пробовали вырвать ее с корнями, чтобы создать просеку, как во время лесного пожара. Мы даже подожгли сухую траву. Я мобилизовал всех мужчин. Взошло солнце. Часть оазиса уцелела. Я считал, что мне помог огонь. Но впоследствии, получив письмо от сэра Беркли, я понял, что ошибался. Я хотел забыть этот «Феномен Стронга», или, как его называли газеты, «Эффект Стронга», и не стал отвечать сэру Беркли.
— А в чем ваша первоначальная ошибка и к какому мнению вы пришли впоследствии? — спросил Пирсон.
Все напряженно слушали. Дрэйк курил сигарету за сигаретой.
— Сэр Беркли писал, — продолжал Стронг, — что ему удалось расшифровать надпись целиком. Там были такие слова: «Я взял золотые стрелы Амона Ра и поразил черную смерть в самое сердце». Амон Ра — это бог солнца. По-видимому, где-то здесь и следует искать разгадку. Может быть, солнечные лучи убили возбудителя, но в таком случае почему сейчас в оазисах Сахары снова появилась «черная смерть» и ее не убивают солнечные лучи?
— Что же такое все-таки «Эффект Стронга»? — спросил Пирсон.
— Я назвал бы «Феномен», или «Эффект Стронга», взрывом смерти, — сказал Стронг. — Вспомните, что одна диатомея, как это установил Э. Эренберг еще в начале XIX века, может, разделяясь на части, если не встретит к тому препятствий, в восемь дней дать массу материи, равную объему нашей планеты, и в течение следующего часа может удвоить эту массу… Вспомните о примерах с размножением кроликов в Австралии, ежевикой, чертополохом и другими. Скорость передачи биохимической энергии в «феномене Стронга» — около метра в секунду.
— Действие бактерий? — спросил Пирсон.
— Еще не знаю, — ответил Стронг. — Может быть, воздействие ультравирусов. Необходимы объединенные усилия всех ученых, чтобы изучить причину и сущность явления. Жизнедеятельность вирусных нуклепротоидов осуществляется только в определенных условиях. Подобно другим организмам вирусы являются живыми телами, только находясь в единстве с этими условиями. Вне этого единства вирусные нуклепротоиды становятся в полном смысле слова безжизненными телами. Однако они способны сохранять свою структуру и вырабатывать жизнедеятельность при восстановлении необходимых условий. Видимо, это и произошло в Сахаре.
— Не будем пугать мир, — твердо сказал Пирсон. — Никаких воззваний к изобретателям и ученым всего мира! Вы, Стронг, будете изолированы от мира. Ваши родные не должны ничего знать о сущности вашей работы. Назовите место на земном шаре, где вы хотите организовать свою работу. Через несколько дней там будет воздвигну т целый поселок.
Раздался телефонный звонок.
— Вас, — сказал почтительно Лифкен, передавая трубку Дрэйку.
Все замолчали. Дрэйк выслушал какое-то короткое сообщение и положил трубку. Он хлопнул по плечу бледного Стронга:
— Выше голову, профессор! Через десять часов самолет сядет на нашем аэродроме, и вы получите сосуд в натуральную величину.
— Итак, желательное место расположения вашей лаборатории? — спросил Пирсон, — Чем дальше, тем лучше.
— Скажем, так, — задумчиво отозвался Стронг, — Южная Америка, умеренный пояс, не выше тысячи пятисот метров над уровнем моря. Необходимы установки для создания микроклимата, искусственного солнца, электрических полей высокого напряжения, электронный микроскоп и другое оборудование. Необходимо также будет испытать все в полевых условиях. Для изучения «Феномена Стронга» мне надо сначала вылететь в Сахару, — добавил профессор.
— Мы не можем рисковать вами. От успеха вашей работы зависит жизнь планеты. Этим займется Лифкен, он вылетит немедленно, — тоном, не допускающим возражения, сказал Пирсон. — Чем быстрее справитесь, — продолжал он, — тем быстрее вы будете академиком. Семью возьмете? Помните, никаких сношений с внешним миром. Руководство институтом и инсектарием только через специальную связь.
— Я считаю, что выстроенный гигантский инсектарий не нужен в таком объеме, — сказал Стронг.
— Деловые масштабы, профессор, — пояснил, подобострастно улыбаясь, Лифкен. — Вы же сами упомянули о теоретических предпосылках, когда среди обычного типа вредителей могут появиться более опасные расы, плохо поддающиеся ядам.
— Конечно, из множества микробов одной расы можно отобрать отличающихся своим действием. Ведь появилась же в Англии после первой войны новая болезнь «испанка», убившая больше людей, чем их погибло на войне. А после второй мировой войны появился опасный «вирусный грипп», хотя до этого гриппозное заболевание было не так опасно.
— Именно поэтому мы и должны испытывать тысячи насекомых, чтобы найти яды против особей, могущих породить миллионы подобных, — поспешно пояснил Лифкен.
Стронг пожал плечами.
Вскоре все вышли из института. В краткой инструкции, продиктованной Лифкену, было сказано о методе и системе организации изучения «Эффекта Стронга» в Сахаре, а также о мерах борьбы.
Пирсон предложил применить атомные бомбы. Стронг возражал, жалея людей.
— Я подвезу вас на аэродром, — предложил Дрэйк Лифкену.
Пирсон пошел провожать Стронга к его вилле, и машина ехала за ними по пятам. Пирсон был в восторге.
«Кажется, куча денег, которые мы истратили на этого длинноволосого, начнет скоро приносить доход», — думал Пирсон.
Дрэйк сел за руль. Лифкен поместился рядом, и они помчались.
— Кажется, сюда… — И Лифкен показал рукой на дорогу, уходившую влево к аэродрому.
Но машина проехала мимо поворота и помчалась на шоссе.
— Но ведь мне надо на аэродром! — удивленно сказал Лифкен.
— Не надо, — лаконично ответил Дрэнк.
— Но ведь я должен срочно лететь в Сахару. Там бушует «черная смерть»!
— Никаких «черных смертей»! — так же лаконично процедил Дрэйк.