Страница 31 из 152
— Деньги были ассигнованы по военному бюджету и…
— Но вы забыли… — огрызнулся Пирсон.
— Я все помню, — прервал его толстяк пыхтя. — Провал в Китае… Конгресс побоялся раздражать налогоплательщиков… План Маршалла… Неудача в Корее. Но теперь я могу получить эти пятьсот миллионов!
Он остановился, отирая лицо платком.
— Нет, Меллон! — крикнул Пирсон удаляясь. — Я сейчас еще не могу поддержать ваше строительство церквей, да и нужна ли моя помощь?
— До конца тренинга три минуты! — сообщила секретарша.
Пирсон остановился и, подняв руки, сделал вдох.
Меллон тоже остановился и медленно, засунув руку в карман, извлек большой клетчатый платок, привычным движением встряхнул его и стал обстоятельно вытирать свой потный лысый череп и мясистое лицо, запуская пальцы с платком поглубже под воротник. Потом он снова аккуратно сложил платок и наконец сказал:
— Вам не удастся съесть меня! — и, встряхнув платок, опять принялся вытирать появившиеся капельки пота.
— Мое единственное стремление, — ответил Пирсон, маршируя вдоль стены, чтобы стадо мирно паслось на своих жирных пастбищах.
— Значит, денег не дадите? — Меллон перестал вытирать пот и всем телом повернулся к Пирсону.
— Сейчас не можем!
— Так вот… — внезапно охрипшим голосом торжественно начал Меллон, но, поняв по быстрому насмешливому взгляду партнера, что хриплый голос выдает волнение и поэтому его наигранный тон и поза не обманут Пирсона, уже не пытаясь сдерживаться, выпалил одним духом, злобно тараща глаза: — Если не дадите, я вынужден буду заключить с некоторыми военными кругами контракт, и тогда к черту полетят наши соглашения о базисных ценах и квотах и все наши соглашения о замораживании патентов, а это ударит кое-кого по карману, и тогда не я, а вы, вы, Пирсон, придете ко мне с просьбой о помощи!
Меллон судорожно глотнул воздух, и этой паузой воспользовался Пирсон, чтобы продолжить торг. Обычный торг двух негодяев, стремящихся урвать побольше не только с других, но и друг у друга.
— Да, я приду к вам, — быстро прервал его Пирсон. — Приду, чтобы похоронить ваши останки, Питер Меллон, после того как вы выброситесь с четвертого этажа психиатрической больницы, устроив эту кризисную панику. Мы устроим вам пышные похороны, но не позволим создать кризисную панику!
И Пирсон размеренным маршем зашагал вдоль стены.
— Прекратите тренинг! — заорал Меллон, возмущенный не столько обещанием пышных похорон, сколько неуважением, которое он усматривал в размеренном марше проходившего мимо Пирсона при столь ответственном разговоре, и схватил его за руку.
Пирсон с силой вырвал руку и так же методично продолжал свой марш. Меллон от досады даже топнул ногой.
— Тренинг окончен! — раздался голос секретарши.
Пирсон остановился и стал надевать пиджак.
— Сказать вам все, Сэм? — начал толстяк визгливым голосом.
Пирсон мотнул головой.
— Должен вам сказать, Сэм, — нерешительно начал Меллон, — что во всем этом деле заинтересованы военные круги.
Пирсон насторожился.
— Знаю, — сказал он сдержанно, — что от вас попользовались генералы, адмиралы и еще кое-кто… не буду называть их имен.
— Так вот, я заявляю вам от имен, которых вы не хотите называть, сказал Меллон придвинувшись, — что вы должны найти мне эти пятьсот миллионов хотя бы из собственного кармана.
— А если я этого все-таки не сделаю? Ну, Пит, да выкладывайте же свой козырь!
Меллон вплотную придвинулся к Пирсону.
— Сэми, — сказал он, — это может стоить мне головы.
— Вы с ума сошли, Пит! — сказал Пирсон удивленно и рассмеялся: Ладно, я вам спасу голову и карман!
— Но это твердо, твердо? — чуть не плачущим голосом спросил Меллон. Потому что ваша голова тоже может быть в опасности.
— Безусловно! Гарантирую!
Меллон порывисто схватил Пирсона за руку и потащил на середину комнаты и там, не выпуская его руки, зашептал на ухо:
— Сэми, я все равно должен был бы сказать вам об этом… Ну, в общем, наш «японский Мак» заставил меня принять пятерых генералов и трех адмиралов в качестве президентов и вице-президентов моих компаний… Один из них мне проболтался в пьяном виде… Завезены японские летчики якобы для переподготовки… Это… это… — Голос Меллона стал еле слышен. — Это будет холодный генеральский путч… Понимаете? Внутренний… Ну, как вы не понимаете? Чтобы командовать всем!
Бесцветные глаза Пирсона сузились, ноздри раздулись и побледнели. Его охватил страх и вместе с тем гнев. Конечно, он знал о затаенной мечте «японского Мака» — взять государственную власть в «железные военные руки». Но мысль о «холодном» генеральском путче, когда не он, Сэмюэль Пирсон, будет диктовать военным, а они ему, просто не приходила Пирсону на ум — так он был уверен в своей силе. А между тем не без его участия множество генералов и адмиралов было назначено на командные посты в крупнейшие концерны. Нет сомнения, за «японским Маком» стоят мощные покровители. Но кто? Группа Дюпона, Рокфеллера, Мак-Кормика или Кун-Леб? Все они готовы были удушить друг друга.
— В ближайшее время я помогу устроить вам эти пятьсот миллионов, Меллон.
Меллон поднял глаза к небу.
— Богоматерь вняла молитвам моим! — гнусаво произнес он.
— Послушайте, — сказал Пирсон, кладя руку на плечо Меллона. — Я помогу устроить вам правительственную субсидию на ваш совместный со Спеллманом бизнес для расширения ваших церковных лавочек… но…
— Что «но»?
— Продолжайте вести игру с «золотыми галунами» и осведомляйте меня. Подождите… Кроме того, вы уступите мне ваши акции элеваторных компаний, мясной, молочной, рыбной и консервной промышленности и особенно синдиката «Юниливерс». Он уж слишком забрал в руки европейские продовольственные рынки. А вашу группу это не очень интересует.
— Пожалуй, уступлю. А что вы задумали, Сэм?
— И все акции сахарных предприятий.
— Эге! Вы хотите захватить тропики с их сахарным тростником?
— А вам-то что? Словом, я беру все акции, относящиеся к производству и сбыту пищевых продуктов. Учитывая бесконечное чувство такта, свойственное вам, дорогой Пит, я не буду напоминать вам о сугубой секретности нашего разговора. Да, кстати… Почему я вас не видел вчера на похоронах молодого Джона Харнеса?
— Я был занят. Бедняга Джон! Отчего он, собственно, умер?
— Оттого, что не захотел молчать, — произнес Пирсон с преувеличенной внятностью.
— А ведь только накануне я предостерегал его от излишней болтливости, раздельно сказал Меллон, в упор посмотрев на Пирсона.
Взгляды обоих хищников скрестились. Мимолетное удивление мелькнуло на перекошенном лице Пирсона.
Меллон сел, тяжело дыша. Помолчали.
— Прощайте, Пирсон. Поручаю вас попечению божественного промысла, пекущегося о нас, грешных, — сказал Меллон вставая. — Бог благословит ассигнования на строительство церквей. Я буду ждать.
— Я не так забывчив, как некоторые, — Пирсон снова говорил своим обычным, небрежно насмешливым тоном, — забывающие уплатить проигранное пари.
— Пари? Какое пари?
— Когда вы вошли ко мне в кабинет… насчет начала вашего разговора…
Меллон поспешно вынул пачку денег и отсчитал двести пятьдесят долларов. Пирсон взял деньги и, отделив одну бумажку, сжал ее в кулак.
— Ставлю тысячу долларов на последнюю цифру в банковском номере! Она меньше пяти.
Цифра была четыре, и Пирсон получил чек на тысячу долларов, что вызвало у него веселый блеск глаз.
— Я бы хотел участвовать в вашем новом бизнесе, — заявил Меллон.
Пирсон, подумав, согласился на соучастие Меллона в новом синдикате, поставив ряд условий.
«Уф, уф!» — мысленно твердил Меллон, выходя от Пирсона, будто из бани, но настроение у него было бодрое.
Пирсон поудобней расположился в своем вращающемся деревянном кресле, откусил кончик сигары и с наслаждением втянул запах табака.