Страница 126 из 128
Она затаила дыхание. Они въезжали в Белград. Наталья увидела знакомый купол церкви и один из мостов через Саву.
Поезд замедлил ход, и пассажиры с чемоданами и узлами теснились в проходе. Наталья увидела Джулиана, пробирающегося к ней сквозь толпу.
— Стой где стоишь! — крикнул он поверх моря голов. — Стефан и Зорка тоже идут сюда. Мы выйдем через ближайшую к тебе дверь.
Когда он наконец протиснулся к ней и увидел ее наряд, его глаза расширились, а рот приоткрылся от удивления.
Несмотря на сильное волнение в предвкушении встречи с родным городом, Наталья усмехнулась.
— Узнаешь? — спросила она. — Мне пришлось немного повозиться, чтобы в него втиснуться. Как думаешь, пуговицы не оторвутся?
Джулиан взглянул на крошечные пуговки на ее пышной груди.
— Возможно, какое-то время они выдержат, — сказал он, стараясь не рассмеяться. — Но, полагаю, недолго.
Поезд дернулся и остановился. Наталья протянула мужу руку.
— Это самый счастливый миг в моей жизни, — сказала она.
Джулиан, не в силах говорить, крепко сжал руку жены, затем открыл дверь вагона.
— Ну, вот ты и дома. — Его голос срывался от волнения.
Ступив на перрон, Наталья отметила, что вокзал был все таким же большим, похожим на пещеру, каким она его помнила. Впереди Наталья увидела Стефана и Зорку, спешащих к барьеру, где толпились ожидающие. Навстречу Стефану устремилась светловолосая девушка с сияющим лицом и горящими глазами. Стефан ее обнял, и их губы слились в поцелуе.
Она увидела также, как Зорка бросилась в объятия Ксана, а тот приподнял ее и закружил.
Несмотря на длинную узкую юбку, Наталья тоже пустилась бегом. Сквозь пелену слез она узнавала родные лица ожидавших ее людей: матери и отца, Катерины и Макса, Петра, своей бывшей гувернантки и двоюродной сестры. Все они пришли, чтобы ее встретить. Все, кого она любила, радушно приветствовали ее на родине.
Наталья увидела, как Катерина, прорвавшись через барьер, бросилась ей навстречу.
— О, Трина! — задыхаясь, прошептала Наталья, обнимая сестру. По ее щекам струились слезы. — О, Трина! Наконец-то я дома! Дома!
Когда Катерина увидела ярко-желтое, вызывающее перо, она почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется. Зная, что сейчас творится на дорогах Европы, никто, даже Ксан, не ожидал, что Наталья вернется в Белград так скоро. Когда пришла телеграмма, в которой сообщалось о ее прибытии, Катерина испытала необычайную радость. Казалось невероятным, что после стольких лет Карагеоргиевичи, Василовичи и Филдинги воссоединятся.
Даже сейчас, отпустив от себя Наталью, чтобы мать тоже ее обняла, она едва могла поверить, что они наконец собрались все вместе.
Понимая, каким волнующим был для его жены этот момент, Макс обнял ее за плечи. Катерина взяла его руку и прижала к своим губам, признательная мужу за понимание.
Стефан представил Ольге Джулиана, и улыбка тронула уголки губ Катерины. За последние несколько недель она хорошо познакомилась с девушкой и была уверена, что Джулиан останется доволен своей невесткой.
Когда Джулиан повернулся и позволил Сиси нежно поцеловать его в щеку, он встретился глазами с Максом. Этот молчаливый обмен взглядами выражал то, что оба очень счастливы, что не жалеют о прошлом и всегда будут лучшими друзьями.
— Рад снова тебя видеть, Джулиан, — искренне сказал Макс, заключая его в свои медвежьи объятия. — Давай побеседуем сегодня вечером о будущем Югославии, — предложил он, — за бутылочкой превосходной клековахи Алексия.
Катерина взяла мужа за руку. Он знал о ее романе с Джулианом, так как она рассказала ему об этом, как только Макс объяснился ей в любви. Тот не был особенно удивлен или расстроен. Он давно знал о ее чувствах к Джулиану. Но теперь свояк был для Катерины просто замечательным другом. Она по-настоящему любила его, Макса, и будет любить всегда.
Шум восторженных восклицаний и бурных взаимных приветствий перекрыл громкий удивленный голос их двоюродной сестры:
— Господи, зачем ты надела этот давно вышедший из моды костюм, Наталья? Он выглядит музейной редкостью. Неужели война довела лондонских женщин до такой отчаянной нужды?
Петр громко рассмеялся, а Наталья с негодованием посмотрела на Вицу. Затем Алексий повел всех к выходу, — Наталья, ты поедешь с матерью, Катериной и Ольгой в моей машине, — сказал Алексий. — А Стефан, Макс и Джулиан могут дойти пешком.
Автомобиль Василовичей был таким древним, что Наталья засомневалась, способен ли он тронуться с места. Она взяла Катерину за руку и замерла. Этого момента она ждала тридцать один год. Открытый верх автомобиля позволял ей видеть родной город, и Наталья наконец почувствовала, по она действительно дома.
Джулиан и Стефан ее предупреждали, что Белград сильно пострадал от бомбежек.
— С тех пор как ты последний раз была здесь в 1914 году, он пережил две мировые войны, — сказал Джулиан.
Когда автомобиль двинулся по булыжнику привокзальной площади, Наталья приготовилась к худшему, и, действительно, вид города был ужасен. Разрушенные дома, разбитые мостовые…
Она чувствовала, что Катерина за ней наблюдает, опасаясь подавленности и глубокого разочарования. Наталья сжала руку сестры и тихо сказала:
— Я ожидала этого, Трина. Лондон тоже наполовину разрушен.
Она обращала внимание на то, что уцелело. Вдали над Савой в Калемегданских садах по-прежнему возвышалась древняя крепость. По улицам были проложены трамвайные пути. Дома из камня цвета охры по-прежнему украшали шаткие веранды, уставленные цветочными горшками, а в маленьких садиках росли акации.
Они свернули на улицу, обсаженную каштанами. Она была переименована в честь маршала Тито. Заметив недоумение Натальи, Катерина сказала, усмехаясь:
— Ты всегда хотела, чтобы улица Князя Милана была переименована. Так и случилось.
— Я не хотела, чтобы ее назвали в честь хорвата! — возмущенно ответила Наталья. Затем сестры посмотрели друг другу в глаза, и Наталья захихикала, а к тому времени, когда Алексий, миновав высокие ажурные ворота их фамильного особняка, въехал в знакомый маленький двор, обе не смогли удержаться от громкого, счастливого смеха.