Под южным солнцем

Каждый хорошо знал свою задачу. Марко и его команда заняли позицию, с которой они могли прикрыть огнем Стефана и Ольгу от немецкого патруля.

— Ты готова? — прошептал Стефан Ольге, когда издалека послышалось приближение немецкого состава с оружием и боеприпасами.

Она кивнула, выражение ее лица было напряженным.

— Хорошо, — сказал он, испытывая необычайное волнение. — Тогда вперед!

Они дружно рванули по влажной от росы траве к железнодорожной насыпи и забрались на нее, когда уже можно было различить приближающийся поезд. Хотя прежде они никогда не работали вместе, оба действовали слаженно и молниеносно.

Когда Стефан достал взрывчатку, а она встала на колени напротив, чтобы присоединить к заряду детонатор, он понял, что другого момента поговорить с ней наедине у него не будет.

— Я хочу тебя спросить, — сказал он, вытирая со лба пот, после того как заложил взрывчатку под рельс. — Ты коммунистка?

Ольга глубоко втянула в себя воздух, а затем, полностью ему доверившись, кратко ответила:

— Нет.

Стефан быстро вставил взрыватель. Состав приближался к ним с огромной скоростью, и оставалось всего лишь несколько секунд, чтобы отбежать подальше. Взглянув в последний раз на заряд, он схватил Ольгу за руку и нырнул вместе с ней под откос.

Когда поезд был уже совсем близко, Стефан крикнул на бегу, стараясь перекричать грохот:

— Ты выйдешь за меня замуж?

Раздался взрыв и скрежет раздираемого металла. Состав сошел с рельсов и рухнул с насыпи. Вагоны с грузом падали друг на друга, и во все стороны разлетались обломки. Когда Стефан бросился на землю, увлекая за собой Ольгу, он услышал в ответ всего лишь одно слово:

— Да!

Романтические связи не одобрялись в партизанских отрядах, и Стефан с Ольгой знали, что им ни в коем случае нельзя проявлять свои чувства. На обратном пути на базу Ольга шагала рядом с Марко, а Стефан шел в нескольких метрах позади.

В отряде царило приподнятое настроение не только из-за успешной операции, но и потому, что все знали: штурм Белграда неминуем и, может быть, уже начался.

Было раннее утро, когда они вернулись в свой лагерь. Здесь их радостное настроение улетучилось.

Постовой бросился к ним навстречу с побледневшим лицом.

— Через несколько секунд после вашего ухода прибыл связной, — сказал он командиру. — Приказано двигаться на Белград.

— Что еще? — спросил тот, зная, что этот приказ не мог расстроить партизана.

Лицо бородача исказилось от горя.

— Он сообщил также, что майор Кечко погиб от взрыва бомбы. Даже похорон не было, так как от него почти ничего не осталось.

Все застыли от неожиданной скорбной вести. Смерть была для них обычным явлением. Кечко все любили. Он командовал ими, когда они попали в кольцо на горе Дурмитор и когда каждый отряд был предоставлен самому себе. Благодаря ему они уцелели.

— Черт побери, — сказал Йелич, по его щекам текли слезы. — Дьявольщина какая-то!

Стефан чувствовал себя так, словно его ударили кулаком в солнечное сплетение. Многие месяцы они вместе с Ники жили и воевали, и тот был для него как старший брат.

Стефан незаметно спустился к речке и долго стоял на берегу, засунув руки глубоко в карманы брюк. Он так и не понял, почему Ники проявлял живейший интерес к его семье, но не сомневался, что это было искренно. Стефан вспомнил о том, о чем Ники попросил его перед их расставанием, и его горло сжалось. Сзади треснула веточка, и он обернулся. Перед ним стояла Ольга.

— Я не знала, хочешь ли ты побыть в одиночестве или тебе нужен кто-то, — нерешительно сказала она.

— Мне нужна ты, — сказал Стефан. — Давай прогуляемся по берегу, и я расскажу тебе о своем друге Ники Кечко.

Три недели спустя они уже были в Белграде. Ольга родилась и жила в Загребе и никогда раньше здесь не бывала.

— Город трудно узнать, — мрачно сказал Стефан, когда они шли по изрытым воронками улицам к Британской миссии. — Это разрушенное здание было королевским дворцом. В нем никто не жил после старого короля Петра. Возможно, Тито разместит здесь свой штаб.

— А дом твоих бабушки с дедушкой? Где он?

— Недалеко отсюда, — сказал Стефан с побелевшими губами, и его сердце сжалось от страха. — Как только я закончу дела в миссии, мы пойдем к ним.

В городе повсюду виднелись следы жестоких боев. На улицах и на площадях чернели обгоревшие танки, повсюду из земли торчали деревянные кресты над могилами погибших.

Он вошел в миссию один, оставив Ольгу у входа.

— В вашем распоряжении всего восемь часов, — сказал ему бригадный генерал в форме шотландских стрелков. — Вы должны прибыть на аэродром к 18.00. Полетите в Северную Италию к тамошним партизанам.

Обрадовавшись, что не надо тратить время на официальный доклад о выполнении задания, Стефан быстро вышел наружу, готовясь по возможности мягче сообщить новость Ольге.

— Это ведь ненадолго, не так ли? — сказала она немного неуверенно, когда он привлек ее к себе.

Его губы коснулись ее шелковистых волос.

— Да, — нежно сказал он. — Немцы бегут не только из Югославии. Они отступают повсюду. Через несколько месяцев война кончится, и тогда мы будем вместе всю оставшуюся жизнь.

Ольга знала, что он говорит искренне. Их пальцы переплелись.

— Пойдем к твоим старикам, — сказала она, зная о его опасениях. — Если их дом разрушен, у нас есть восемь часов, чтобы их отыскать.

Невысказанным осталось то, что они могут их не найти и даже не узнать, что с ними сталось.

Крепко держась за руки, они пошли по разбитым улицам.

Повсюду можно было видеть русских солдат. Их было так много, что, казалось, Белград за одну ночь превратился в русский город. Иногда Стефан и Ольга замечали американский или британский флаг, свисающий из окна, но это русские сражались вместе с Первой партизанской армией Тито и освободили город, и именно они были героями.

С замиранием сердца Стефан свернул на улицу Князя Милана и приблизился к знакомым ажурным воротам особняка Василовичей. Он испытал невероятное облегчение при виде уцелевшего белостенного дома.

Во дворе стоял джип с советским флажком, а рядом валялся разорванный и втоптанный в грязь немецкий флаг.