Страница 9 из 55
— Вы не догадываетесь? Это молодцы Сюй Яо-мина собирают пошлину, — ответил проводник. — В провинции Сычуань люди делают бумагу, собирают древесные грибы; и когда они несут свои изделия на продажу, то здесь их подкарауливают миньтуани…
«Эти бандиты обнаглели и устанавливают пошлины где им вздумается, — с горечью подумал У Чжи, — народ и так задавлен налогами, а они еще издеваются!»
У Чжи и Ян подошли к навесу поближе. Свирепый детина со здоровенной головой и оттопыренными ушами — видимо, главный здесь — был повязан темным платком, из-под которого виднелось загоревшее до черноты лицо со злым выражением холодно поблескивающих глаз. Проводник низко поклонился ему:
— Здравствуйте, господин командир роты Чжан!
— Кто это с тобой? — повернув голову, спросил Чжан.
У Чжи хотел сам ответить на этот вопрос, но проводник опередил его.
— Это офицер из нашего штаба!
У Чжи мысленно выругал проводника: ведь он обещал быть немым, «как могила», а тут лезет вперед! Лучше было выдать себя просто за солдата Шэньсийской армии, но теперь делать было нечего, и, улыбнувшись, он пояснил:
— Офицер, да не из начальства! Чин у меня небольшой. Готовится операция против Красной армии, и меня послали уточнить карту. А для безопасности я переоделся в крестьянскую одежду.
Чжан смерил его взглядом с головы до ног и как бы нехотя вымолвил:
— Скоро здесь будет командир нашего полка Сюй. Ты знаешь его?
— Мне бы очень хотелось увидеться с ним. Откуда прибудет Сюй Яо-мин?
— Из деревни Гуанцзядянь. Он здесь будет обедать.
В этот момент на противоположном склоне горы показался разношерстный конный отряд. Впереди ехал невысокий человек лет сорока. На его темно-желтом лице выделялись карие глаза, острый подбородок и рыжие усы. Он был тощ, как палка. По желтизне кожи можно было безошибочно узнать в нем заядлого опиекурильщика. Сзади на одной лошади ехали два человека, причем передний был крепко связан. Остальные всадники выглядели очень живописно, некоторые из них красовались даже в ярко-красных женских брюках. Вооружение их состояло из винтовок, пистолетов, пик и мечей. Всем своим видом, а особенно неизменными темными платками люди эти походили скорее на обыкновенных бандитов, чем на миньтуаней. Среди всадников виднелись трое накрашенных молодых женщин — все с такими же темными платками на головах.
— Передний это и есть командир Сюй! — шепотом объяснил У Чжи проводник, — а женщины — его наложницы.
У Чжи, опасаясь, как бы мастер Ян не сболтнул чего лишнего, дал ему еще один юань за труды и отправил обратно.
Вглядевшись в связанного пленника, У Чжи по внешнему виду определил, что он студент, и с надеждой подумал, что, может быть, бедняге удастся сбежать от бандитов.
У Чжи зашел в хижину и сел пить чай, уголком глаза наблюдая за тем, что происходит снаружи.
Сюй Яо-мин не спеша слез с лошади, зашел под навес и сел на стул. Толстый конвоир подвел к нему пленного. Перед Сюй Яо-мином стоял, гордо выпрямившись, высокий юноша с открытым лицом, одетый в двубортную теплую куртку из иностранного материала, темные брюки городского покроя, туфли и черные шерстяные носки. Сюй Яо-мин долго и внимательно разглядывал его, потом неторопливо произнес:
— Отвечай только правду! Что ты делаешь в горах?
— Я тебе уже сказал: закупаю товар.
— Какой товар?
— Древесные грибы, бумагу, все что здесь делают.
— Ха-ха! — рассмеялся холодно Сюй Яо-мин, пощипывая свои рыжие усы. — А мне сдается, что ты студент!
— Я же сказал, что торговец!
— Ладно, развяжи-ка его, инструктор Цзян.
Жирный, как боров, «инструктор» быстро развязал пленника, и тот, решив, что его освобождают, радостно улыбнулся. Но Сюй Яо-мин хитро прищурился и, взяв со стола безмен, протянул его молодому человеку:
— Ну-ка, покажи нам, как пользоваться безменом!
У Чжи весь внутренне напрягся: он заметил, что пленник не ожидал такого поворота дела. Только через некоторое время юноша нашелся что ответить:
— У вас здесь, по-видимому, пользуются безменом другой конструкции, чем у нас. Этот я в первый раз вижу.
— Ха-ха-ха!
Этот зловещий смех поверг У Чжи в дрожь. Сюй Яо-мин затянулся из поднесенного ему кальяна с опиумом и сказал:
— Хорошо, будем считать, что мы пользуемся разными безменами. — Он подвинул на край стола китайские счеты и со злостью крикнул: — В таком случае покажи мне, как ты считаешь на счетах!
У Чжи вытер пот со лба. Парень явно врет. И по внешнему виду и по поведению можно было с уверенностью сказать, что он студент. Но что он здесь делает?
Сюй Яо-мин следил за пленником, как лиса за добычей: юноша, как видно, потерял присутствие духа и, изменившись в лице, глухо ответил:
— Почему я должен считать? Я ведь к тебе счетоводом не нанимался.
— Так, так! Ну, теперь все ясно! Я говорил, что ты студент, ты и есть студент! Какой же торговец не умеет считать на счетах? Одно только непонятно. Почему ты не сидишь в городе за книжками, а потащился в наше захолустье? Зачем? Проведать родственников или друзей? Помолиться богу в кумирне? Торговать опиумом? Нет, конечно! Тогда для чего? Ты утверждаешь, что скупать товары, но ведь у тебя и денег нет, на что же ты их собирался покупать? Отвечай правду: что тебе здесь нужно? Иначе я собственными руками искрошу тебя на куски!
— У меня были с собой деньги, но по дороге их отобрали разбойники.
— Еще чего придумаешь? Я пока верю своим глазам! Инструктор Цзян! Обыщи его еще раз, да как следует! — И Сюй Яо-мин закрыл глаза, словно в забытьи, только из кальяна время от времени доносилось бульканье воды.
— Это незаконно! — негодовал пленник. — Какая вы власть?! Сколько раз можно обыскивать, с каких пор торговля стала преступлением?
Бандиты сорвали с юноши верхнее платье, оставив на нем лишь трусы, носки и туфли. Они внимательно осмотрели одежду, прощупали каждый шов, но ничего не нашли. Тогда ему приказали снять носки и туфли, он неохотно повиновался. Инструктор Цзян стал нетерпеливо выворачивать носки, и вдруг из одного выпал небольшой листок бумаги. Пленник и инструктор Цзян одновременно схватились за него и разорвали на две части. Юноша торопливо засунул свою половину в рот.
— Эй вы, дармоеды недобитые! — заорал на миньтуаней Сюй Яо-мин. — Выньте у него изо рта бумагу!
Бандиты свирепо набросились на пленника, пытаясь разнять ему зубы. Из уголков его рта побежала кровь, но судорожным движением он успел проглотить бумагу. Инструктор Цзян подал Сюй Яо-мину оставшуюся половину. Тот долго ее рассматривал, потом холодно рассмеялся.
— Теперь ты не отопрешься! — размахивая у пленника под носом клочком бумаги, крикнул он. — Какое задание дали тебе красные бандиты? Скажешь правду — будешь жить!
«Так он наш товарищ! — с горечью думал У Чжи. — Кто его сюда послал? Может быть, у него задание, подобное моему?»
— Мне больше нечего говорить! — твердо ответил юноша.
Сюй Яо-мин, не вынимая изо рта мундштука кальяна, свободной рукой взял раскаленные щипцы, приблизился вплотную к пленнику и со свистом выдохнул ему прямо в лицо:
— Последний раз спрашиваю, ты будешь отвечать?
— Не буду!
Сюй Яо-мин поднял щипцы и ткнул ими в щеку пленника…
У Чжи не мог сдержать слез. Он был готов броситься на бандитов, чтобы освободить этого мужественного парня, но усилием воли вовремя сдержал себя. Низко опустив голову, он одним глотком допил оставшийся в чашке чай.
А Сюй Яо-мин продолжал свирепствовать:
— Ты думаешь — раз коммунист, так мы тебя не «расколем»? Погоди, попрыгаешь у меня!
— Эй ты, по фамилии Сюй, помни, что всех коммунистов не убьешь, рано или поздно за меня отомстят! Ты своего дождешься!
У Чжи поднял голову и взглянул на молодого человека: все лицо его и руки были в ожогах. Два бандита схватили его и поволокли куда-то, а он все выкрикивал:
— Да здравствует коммунистическая партия! Да здравствует Красная армия!
Этот голос еще долго звучал в ушах У Чжи.