Особое задание

Закрывшись у себя в комнате, У Чжи составил подробное донесение комиссару Фу. Он написал о встрече с Цинь Бяо, о неожиданном налете бандитов на дом Летающего тигра и о пещере. Писал он бисерными иероглифами на тонкой бумаге, и, когда аккуратно сложил бумажку, письмо получилось очень маленьким.

Наступил вечер. При тусклом свете луны У Чжи отправился к Го Чжэн-юню с намерением попросить его донести свое письмо до передового поста Красной армии и отдать командиру роты Вану, чтобы тот переслал его по назначению. Но Го Чжэн-юнь с сомнением покачал головой:

— Если на дороге все в порядке, то дойти до Чжоуцзяба, где этот пост, можно быстро. За один день я бы обернулся. Но сейчас ничего не выйдет. Все дороги в том направлении заполнены вооруженными людьми. Я сегодня ходил за дровами, так чуть не попал к ним в лапы.

— Неужели все пути, ведущие в советский район, перерезаны?! — не скрывая своего удивления, спросил У Чжи.

— Выходит, так!

— Что ж это за люди?

— Одеты они в крестьянскую одежду, но под куртками спрятано оружие. Мне кажется, что это люди Сюй Яо-мина.

«Черт побери! Перекрыли дороги, и теперь всякая связь прервана, не узнаешь даже, что где происходит!» — мысленно негодовал У Чжи.

— Неужели перерезаны все дороги до единой? — переспросил он Го Чжэн-юня.

— Этого я не могу сказать. Если ты хочешь, чтобы я пошел, я пойду. Я ведь беспокоюсь только об одном: твое письмо, наверно, очень важное. Если меня поймают и найдут его, что тогда делать?

«Да, соображение веское! Отправлять донесение с Го Чжэн-юнем очень рискованно!» И У Чжи, так ничего и не придумав, пошел обратно.

«Этот негодяй Сюй Яо-мин решил все-таки добиться своего. Не удалось заполучить груз в прошлый раз, так он теперь что-то замышляет… Го Чжэн-юнь, конечно, прав. Что же делать?»

Он медленно шел, опустив голову. Сян-цзы и Сяо-хай, увидев, что он в плохом настроении, испуганно переглянулись и пошли ему навстречу.

У Чжи рассказал им обо всем, что узнал от Го Чжэн-юня, — только им мог он довериться в трудную минуту.

Сян-цзы предложила У Чжи немедленно перебраться в пещеру, чтобы избежать неожиданного налета бандитов.

— Ведь их много, а ты один. «Будь ты даже железным, много ли сделаешь из тебя гвоздей»? — убеждала она У Чжи. — Ты живи в пещере, а мы с Сяо-хаем будем носить тебе пищу и сообщать новости! Хорошо?

Сяо-хай поддержал девушку и, в свою очередь, предложил:

— Если же вы не хотите уходить в пещеру, то мы можем вернуться в Наньчжэн, там вы найдете, с кем посоветоваться.

У Чжи растрогала искренность, с какой они хотели помочь ему. Возвратиться в Наньчжэн и посоветоваться с товарищем Сяо, конечно, было очень заманчиво, но он все же решил остаться на несколько дней в пещере — на месте виднее, как действовать. К тому же, если вступят в действие факторы, о которых говорил товарищ Сяо, и Цинь Бяо действительно «одолеет Ван Луня», то многое сразу решится с пользой для дела.

Глубокой ночью, когда все в селении стихло, а хозяйка и Дурочка уже спали, из дома Летающего тигра осторожно, по одному, вышли три человека. Сяо-хай нес постель, Сян-цзы — мешок, а сам У Чжи — винтовку и большую деревянную палку. Они собрались за деревней и вместе начали подъем в гору.

Небо заволокли тучи, сквозь которые изредка пробивался бледный свет луны. Хотя У Чжи днем запомнил ориентиры, находить их в темноте оказалось довольно трудно. Они долго блуждали по склону горы, пока, наконец, отыскали вход в пещеру.

Они зажгли принесенную с собой лампу, и Сяо-хай вышел из пещеры посмотреть, не пробивается ли наружу свет.

— Ничего не видно, — сообщил он, возвратившись, — я думаю, что здесь, в пещере, вы будете в безопасности. — Он отыскал ровную площадку на земле, подмел ее принесенным с собой веником и расстелил постель. Сян-цзы тем временем сплела решетчатую изгородь из толстых веток, чтобы закрыть вход в пещеру.

— Зачем эта решетка? — спросил У Чжи.

— Это будет временная дверь — все лучше, чем никакой. Завтра я захвачу с собой топор и сделаю тебе дверь получше, а пока будешь пользоваться этой, — и она стала прилаживать решетку на место.

Сяо-хай и Сян-цзы ушли очень поздно. У Чжи наказал им быть осторожными, особенно при подходе к пещере, и разрешил приходить к нему только один раз в день.

Проводив их, он закрыл вход решеткой, подперев ее изнутри бревном. Лампа освещала лишь, небольшое пространство, а вся остальная часть огромной пещеры была скрыта темнотой. Дующий из глубины холодный ветер колебал пламя лампы, и оно металось из стороны в сторону.

У Чжи зарядил пистолет, подложил под голову свою походную корзину, задул лампу и, не раздеваясь, улегся, закутавшись в тонкое одеяло. Но сон не шел к нему. Его беспокоило то, что нельзя посоветоваться со старшими товарищами и приходится действовать на свой страх и риск. Он отдавал себе отчет в том, что опыта у него еще недостаточно для того, чтобы самому принимать решения в таких сложных условиях. Когда же удастся наладить постоянную линию связи с советским районом? Он потратил уже немало усилий, а результатов пока не видно. У него было тревожно на душе.

Снаружи подул сильный ветер. Слышно было, как под его мощными ударами стонут деревья. Издали донесся крик напуганной кабарги. В этих местах люди считают, что крик кабарги предвещает несчастье, как и плач рогатой совы. Хотя У Чжи и не верил в духов и знамения, но этот хватающий за душу крик животного еще больше испортил ему настроение. Внезапно послышался сильный грохот. У Чжи от неожиданности вздрогнул. Прислушавшись, он понял, что где-то неподалеку с гор свалилась каменная глыба и с грохотом катилась вниз.

В пещере было сыро и холодно. Особенно тянуло холодом снизу, временами ему казалось, что он лежит голым на льдине. Тело его одеревенело от холода, который пронизывал до мозга костей. Он поплотнее завернулся в жиденькое одеяло, но оно нисколько не согревало.

В голове У Чжи проносились тысячи вопросов, каждый вопрос казался ему небольшим узелком, но они всё накапливались и, наконец, образовали огромный узел, который он никак не мог развязать. Веки его отяжелели, мутилось сознание, и он каждую минуту готов был забыться в тяжелом сне.

Неожиданно снаружи послышались какие-то шаги. Усилием воли он сбросил охватывающее его оцепенение и насторожился. Шаги приближались. У самого входа в пещеру они стихли, и слышно было, как кто-то толкнул изгородь. Словно подброшенный пружиной, У Чжи вскочил и, держа перед собой пистолет, осторожно пополз к выходу. Шум снаружи стих, но через некоторое время последовал еще один толчок. У Чжи подполз К самому входу и шепотом спросил:

— Кто там?

В ответ молчание. Тогда У Чжи резким движением отбросил изгородь и поднял пистолет.

Прямо у входа в пещеру на фоне неба отчетливо выделялся силуэт дикой козы. Через мгновение она подпрыгнула и скрылась.

«Хм, вероятно, старая коза разыскивает своих козлят!» — облегченно вздохнул У Чжи и снова улегся. Но и теперь он не мог уснуть.

«Надо выспаться — завтра будет напряженный день! — убеждал он себя. — Дальновидный коммунист в такой обстановке должен быть готов к любым неожиданностям!» Он мысленно обругал себя и, чтобы уснуть, начал считать: «Раз, два, три, четыре…» Вскоре он действительно уснул, но это был кошмарный сон.

Проснулся он от холода и сразу почувствовал сильную головную боль. Внутри все горело, но он трясся от холода.

«Плохи мои дела: я, кажется, заболел! Надо же заболеть именно сейчас, дьявол тебя задери! — мысленно выругался он. — Нет, мы еще поборемся с болезнью, как с врагом коммунизма! Но до чего же холодные камни! Сейчас я встану и сделаю гимнастику, попрыгаю, разогреюсь как следует, чтобы пот полил… тогда все будет в порядке!»

Собрав все силы, он сел, нащупал лампу и, испортив несколько спичек, с трудом зажег ее. Отбросив в сторону одеяло, он попытался встать, но в глазах у него закружилось, руки и ноги налились свинцовой тяжестью, он зашатался и бессильно опустился на камни, теряя сознание.