Страница 36 из 55
— Наше командование приветствует предложение командующего Ли о перемирии, — сказал Сюй И-синь. — Мы верим, что такое решение продиктовано вашими патриотическими чувствами. Теперь, чтобы закрепить наше сотрудничество, лучше всего было бы заключить письменное соглашение.
— Это не очень удобно, — командующий стряхнул с сигареты пепел, сделал глубокую затяжку и продолжил: — Тайное сотрудничество имеет много преимуществ… Не следует забывать, что в руках Чан Кай-ши сосредоточена власть над всеми вооруженными силами страны, к тому же он пользуется поддержкой Англии и Америки, а это, как вы знаете… — по его продолговатому лицу пробежала тень страха.
Сюй И-синь открыто посмотрел в лицо командующему и сказал:
— Коммунистическая партия и Красная армия хорошо знают силы Чан Кай-ши! — Он на секунду приостановился, потом продолжал: — Сразу же после того, как гоминдан продал японцам Шанхай, он бросил все свои силы — девяносто дивизий, или пятьсот тысяч солдат, — в четвертое наступление против Красной армии. Неуклонно проводя предательскую политику, Чан Кай-ши твердо решил расправиться с Красной армией. Его поддерживали английские и американские империалисты, и гоминдановские войска усиленно снабжались иностранным вооружением и боеприпасами… А каков результат? Разгромленными оказались не части Красной армии, а войска Чан Кай-ши! Почему же они потерпели поражение, хотя и располагали мощными вооруженными силами и прекрасным снаряжением? В чем здесь секрет? Вот и теперь в горах Куншаньба 4-я армия наголову разбила основные силы Сычуаньской армии. Я думаю, что господин Ли уже знает об этом. По-моему, и на этот раз победа Красной армии вовсе не случайна!
— Конечно, конечно! — согласился командующий, у которого от напряжения выступили на лбу капли пота. — Теперь части Красной армии из северной Сычуани, вероятно, двинутся на запад — в Ганьсу или еще дальше… и там образуют новый советский район.
— Географические условия в тех районах благоприятны для Красной армии! — поспешил вставить советник Ван.
— Да, они благоприятствуют Красной армии, — подтвердил командующий. — И если части Красной армии завяжут бои с войсками Ху Цзун-наня, то мы не станем пользоваться затруднительным положением наших новых друзей и сохраним нейтралитет…
— Мы даже смогли бы охранять тылы Красной армии, — снова вставил советник Ван.
«Хитрецы: «благоприятны для Красной армии!» — возмущался в душе У Чжи. — Хотят столкнуть 4-ю армию с армией Ху Цзун-наня, а потом загребать жар чужими руками? Неужели Сюй попадется на эту удочку?»
Сюй И-синь хотел ответить командующему, но ему помешал шум за дверями. Визгливый женский голос кричал:
— Не трогай, мне нужно туда войти!
— Я не могу впустить вас, там господин командующий! — слышался голос адъютанта.
— А мне и нужен командующий! Пусти меня!
— Кто там шумит? — сердито крикнул командующий Ли. — Никого не пускать сюда!
— Это я, господин командующий! — снова крикнула женщина и прорвалась, наконец, в комнату. Ей было лет двадцать. Вид у нее был растрепанный, волосы всклокочены.
— Господин командующий, наконец-то я к вам пробралась, и вы засту́питесь за бедную женщину…
Советник Ван побелел как мел и, судорожным движением поправляя сползающие с носа очки, прикрикнул на женщину:
— Немедленно уходи отсюда! У господина командующего гости! — он стал подталкивать женщину к двери, но та еще более распалилась.
— Не лезь! С тобой я вообще разговаривать не хочу! — И, размахивая кулаком перед носом советника, она говорила командующему: — Этому типу уже мало седьмой жены, так он на стороне завел себе молоденькую девчонку, он…
Советник совершенно растерялся, командующий также был ошарашен. Такой скандал в присутствии представителя Красной армии! Наконец командующий вскочил на ноги и свирепо закричал:
— Это… это ни на что не похоже! Эй, уведите ее!
В комнату вбежали два солдата и силой выволокли женщину за дверь. Она отчаянно сопротивлялась, отбиваясь ногами, кусала руки солдат и сквозь рыдания кричала:
— Командующий, ты не должен защищать его! Я тебе не Бай Лань-хуа! Я честная женщина, у меня нет любовника, как у нее. А он так жестоко… Ох, извините меня!.. — что она кричала дальше, уже не было слышно.
Командующий весь залился краской, от волнения у него дрожали руки.
Сюй И-синь уже знал от У Чжи историю Бай Лань-хуа. Молодая и очень красивая, она была любимой наложницей командующего Ли. В юности она пела в театре, и поэтому командующий не доверял ей. По его приказу молодую женщину всюду сопровождал его личный адъютант.
Но разве мог предположить командующий, что его наложница вступит в тайную связь с его собственным адъютантом? Узнав об этом, он приказал расстрелять адъютанта и собственноручно застрелил Бай Лань-хуа, объявив всем, что она покончила жизнь самоубийством. Потом в ее честь выстроил мавзолей, а на могиле установил надгробный памятник с эпитафией, которую он сам и сочинил.
Командующий, естественно, и не подозревал, что представителю Красной армии известны подробности его личной жизни, и он счел за лучшее «пожурить» советника Вана.
— Господин советник, ты что же своих жен не приучишь к порядку?.. Ворвалась сюда, наболтала всякой чепухи, куда это годится! — Тут он с улыбкой обернулся к Сюй И-синю: — Господин Сюй, вас, видимо, несколько смущает этот инцидент. Но, уверяю вас, он и для меня полнейшая неожиданность! — И, не дожидаясь ответа собеседника, громко спросил: — Стол уже накрыт?
— Накрыт! — доложил из-за двери адъютант.
— В таком случае прошу вас, — пригласил командующий, — мы сможем продолжить нашу беседу за ужином.
Пока командующий и гость переходили в другую комнату, советник шепотом спросил У Чжи:
— Вино можно подавать?
— Не стоит, Сюй не пьет.
Советник побежал вперед и проводил гостей в парадный зал. Из западного флигеля доносились крики жены, и, опасаясь, чтобы она снова не учинила скандала, советник приказал ординарцам встать у дверей флигеля и никого оттуда не выпускать.
Покрытый белоснежной скатертью стол ломился от яств. Командующий предложил молодому гостю занять почетное место во главе стола. Сюй И-синь долго отказывался, но в конце концов уступил. Командующий и советник заняли места по бокам, а У Чжи сел напротив Сюй И-синя.
За ужином представитель Красной армии рассказывал об особенностях жизни в советском районе. Советник Ван слушал его невнимательно и оживился только тогда, когда тот перешел к вопросам семьи и брака.
— Как у вас в армии решается женская проблема? — спросил Слепой Ван с явным интересом.
— Часто бывает, что муж и жена служат вместе, а так… нас эта проблема не особенно мучает — приходится воевать в жестоких условиях! — ответил Сюй И-синь.
В конце ужина командующий выдвинул совершенно неожиданное требование.
— Отныне мы друзья, — говорил он. — А раз так, то мы должны и доверять другу, как настоящие друзья. Поэтому я надеюсь, что вы не будете подрывать наши дружеские отношения и не станете создавать в моей армии коммунистические организации. В противном случае из нашего сотрудничества ничего не получится.
— Господин командующий, — совершенно спокойно сказал Сюй И-синь, — наша позиция такова: революцию нельзя навязать, она сама зарождается внутри прогнившего общества. И мы не знаем, есть ли подпольные коммунистические группы в вашей армии, так как не имеем прямой связи со всеми организациями компартии в гоминдановских районах. Мы ведь только являемся частью вооруженных сил, руководимых Китайской коммунистической партией.
Командующий на это ничего не сказал, и дальше ужин проходил в молчании. После ужина все снова перешли в восточный флигель, и переговоры продолжались. В конце концов сошлись на том, что для начала будет достигнута устная договоренность. Так что надежды Сюй И-синя на письменное соглашение не оправдались — командующий наотрез отказался сделать это. В свою очередь, Сюй И-синь отверг требование командующего о выводе частей Красной армии из пограничного района Сычуань — Шэньси.