Лондонцы

Руби усмехнулась и вынула изо рта сигарету.

— Я вам верю. Но других это вряд ли убедит. Гарантирую, что отныне и впредь мистер Джосс Харви будет следить за своими манерами, общаясь с вами и Мэтью. В противном случае ему придется познакомиться с тюремной камерой одного из исправительных учреждений его величества. Не желаете ли бокальчик бурбона? У меня припасена бутылочка благодаря одному моему клиенту-американцу.

— Значит, теперь тебя волнует только одно: был ли Леон среди тех немногих моряков, которых подобрала немецкая подводная лодка, — сказала Керри, тревожившаяся и о Леоне, и о своем Дэнни.

Прошло два года, как Дэнни попал в плен, и хотя Керри переписывалась с ним через Красный Крест, это время казалось ей вечностью.

— Я уверена, что Леон спасся! — воскликнула Кейт, раскатывая тесто для пирожков с джемом. — Он уцелел, когда его корабль пошел ко дну у берегов Норвегии. И должен был спастись, когда потерпела крушение «Девственница». Я бы почувствовала, если бы его не было в живых. Он не погиб, Керри. Он обещал мне вернуться домой и сдержит свое слово.

Все лето Кейт ждала известий из морского ведомства о судьбе Леона. Но никаких подтверждений того, что он спасся, так и не пришло. Между тем малыш в ее чреве уже давал о себе знать чувствительными толчками. И долгими бессонными ночами она гадала, дошло ли до Леона ее письмо, в котором она написала, что беременна.

В августе пришло самое печальное за все время войны известие о боевых потерях союзников в северных морях: немцы потопили двадцать девять торговых судов. Не менее мрачным оказалось и сообщение о провале десантной операции во французском порту Дьепп: две тысячи коммандос попали в плен. А немцы тем временем развернули в Северной Африке новое наступление. Мириам, удрученная всеми этими событиями, как-то пожаловалась Кейт:

— Похоже, дела совсем плохи, правда? А ведь нам казалось в начале войны, что к Рождеству все закончится. Тогда мы витали в облаках, верно? Какие же мы все наивные!

— В тридцать девятом году все выглядело иначе, — уклончиво заметила Кейт, не желая поддерживать панические настроения, хотя радоваться было на самом деле нечему.

— Да, тогда дела еще не зашли так далеко! — Мириам тяжело вздохнула. — Кому в то время могло прийти в голову, что нам придется воевать в Северной Африке и на Дальнем Востоке? Уж во всяком случае, не мне! — Она снова вздохнула. — И признаться, я не предполагала, Кейт, что ссылка твоего отца затянется на столько лет. Знаешь, у меня не хватало духу признаться тебе раньше, но мне стыдно за свое поведение во время его ареста. Альберт долго переживал, что мы с ним оказались в толпе зевак. На нас словно бы нашло какое-то наваждение! Нечто вроде лихорадки. На самом деле о твоем отце никто не думал плохо. Просто всем хотелось как-то отомстить Гитлеру, вот и выместили злобу на единственном немце, подвернувшемся под горячую руку. Боже, как это глупо!

Кейт вспомнила, как обидно и тяжело было тогда ей и отцу, и подумала, что Мириам этого все равно не понять.

— Да, действительно глупо, — тихо сказала она, решив не опускаться до сведения старых счетов. — Кстати, Кристина уже сказала вам, что Джек в своем последнем письме сделал ей предложение? И что она согласилась выйти за него замуж?

В конце сентября у Кейт начались схватки. Роды у нее принимал доктор Робертс, но ей, конечно, страшно не хватало Леона.

— Ощущение на этот раз было совершенно иное, — поделилась она с Рут, недавно обосновавшейся в поселке Блэкхит и частенько навещавшей своих новых друзей на площади Магнолий. — Доктор Робертс страшно перепугался, увидев, что новорожденный оливкового цвета. Он решил, что это желтуха! Мне пришлось долго убеждать его, что младенец вполне здоров и навсегда останется таким.

Рождество Кейт встречала в доме Эллен в Гринвиче вместе с Гарриеттой, Дейзи, Мэтью, Лукой, Гектором и еще целой компанией собак и кошек. Всем было очень весело.

— Это самое шумное Рождество в моей жизни, — сказала Кейт.

— И самое счастливое — в моей, — добавила Эллен, посадив Мэтью к себе на колени. — Представь, как обрадуется Карл, когда вернется домой. В его отсутствие у него появилось двое внуков-красавцев и маленькая приемная внучка, настоящая прелесть!

Позже, беседуя с Гарриеттой, Кейт заметила в связи с этим:

— Дейзи, конечно, не является папиной внучкой, поскольку официально я не имею на девочку никаких прав. Как, по-твоему, мне следует поступить, чтобы. Дейзи у меня не отобрали? Разрешат мне ее удочерить?

— Посоветуйся лучше с Руби Миллер, — сказала Гарриетта. — Уж если она усмирила такого людоеда, как Джосс Харви, этот вопрос она легко уладит.

1943 год не принес на площадь Магнолий ни больших тревог, ни значительных перемен. Жизнь шла своим чередом, можно сказать, текла нормально, если не обращать внимания на недостаток продуктов и мужчин. И хотя отдельные налеты еще случались, их нельзя было сравнить с массированными разрушительными бомбардировками периода «Битвы за Англию».

В сентябре, когда Кейт прогуливалась с детской коляской, в которой спал крохотный Лука, с Мэтью, семенившим рядом, и Дейзи, убежавшей вместе с Гектором вперед, ее окликнул Чарли.

— Ты уже слышала добрую новость, мой бутончик? Италия капитулировала. Так что молодой Дэнни скоро отправится домой.

Но радовался Чарли преждевременно. В октябре Италия объявила, что снова вступает в войну, на сей раз — уже против своего бывшего союзника. В Италии воцарился настоящий хаос. Итальянцы сцепились с немцами, а к Риму с боями пробивались войска Великобритании и США.

Известий о Дэнни и Леоне не поступило и к Рождеству. Это омрачило праздник, однако, подруги не падали духом.

— Выше нос, девушки! Ваши молодые люди непременно вернутся домой, — уверенно заявила им Эмили Хеллиуэлл, расчищавшая от снега дорожку у крыльца Нелли Миллер. — Так сказал мне мой дух-советчик Мошамбо. А он никогда не лжет.

Попрощавшись с ясновидящей, подруги пошли к Магнолия-Хилл, оживленно обсуждая предсказание.

— Одного я не могу взять в толк, — сказала Керри. — Как мисс Хеллиуэлл позволила бомбе застать ее врасплох?

— Видимо, она не решилась спросить у Мошамбо о своем собственном будущем, — предположила Кейт, не допуская ни на секунду, что мисс Хеллиуэлл может ошибаться. — А кто такой этот Мошамбо? Вождь краснокожих?

— Нет, знаменитый воин-зулус, — улыбнулась Керри. — Интересно, каким он предстает Эмили? Если почти голым, как зулусы на фотографиях в музее географического общества, тогда понятно, почему она так часто вызывает его из мира духов.

Подруги переглянулись и прыснули со смеху.

В мае стало известно, что бои в Италии между союзными войсками и германской армией ожесточились. Усилились слухи, что союзники вот-вот высадят десант в Европе. И однажды Кристина прибежала к Кейт с сияющими глазами и объявила со все еще заметным немецким акцентом:

— Джек получил увольнение на двенадцать часов! И он хочет, чтобы мы за это время поженились!

— Если бы шесть лет назад, после того как она плюнула в лицо моему отцу, мне кто-нибудь сказал, что Кристина Франк попросит меня стать ее подружкой на свадьбе, я решила бы, что этот человек окончательно спятил, — поделилась Кейт с Керри, когда та, стоя на коленях, подшивала подол ее платья. — Лия сильно расстроилась, что бракосочетание состоится в церкви Святого Марка? Ведь она наверняка надеялась, что Кристина выйдет замуж по еврейскому обряду!

— Бабуля на сей раз ни с кем не делится своими мыслями, — усмехнулась Керри. — По-моему, она просто рада, что Кристина станет замужней женщиной и будет жить на площади Магнолий, а не уедет, как многие евреи-беженцы, в Америку. Да и какая может быть еврейская свадьба, если жених — Джек Робсон? Это чудо, что они вообще венчаются в церкви, потому что я совершенно не уверена, что Джека Робсона крестили. Вряд ли Чарли заботился о таких пустяках. А как ты думаешь?

Кейт хихикнула и, отступив на пару шагов от подруги, взглянула на свое отражение в зеркале.