Лондонцы

Тоби дошел до своего автомобиля и завел мощный мотор. Оглянувшись на палисадник Фойтов, молодой человек помахал Кейт и Карлу, включил передачу и, нажав на газ, помчался в направлении Магнолия-Хилл со скоростью, повергшей Джека Робсона в зависть.

— Ну, дорогая моя, — выразительно взглянул на дочь Карл, как только спортивный автомобиль исчез из виду, — оказывается, я не знаю многого из того, что происходит в твоей жизни.

— Нет, — покачала головой Кейт, заметив, что мисс Годфри и мистер Ниббс перестали притворяться, что работают в саду, и разошлись по домам, а занавески на окнах Коллинзов опустились. — Я впервые встретилась с Тоби всего около месяца назад, когда он приходил в офис мистера Маффа. Но с тех пор мы не разговаривали, до сегодняшнего дня.

Брови Карла поползли вверх. Он не сомневался, что дочь говорит правду, но тем удивительнее показалась ему глубина их чувства.

— Пожалуй, будет лучше, если ты расскажешь мне обо всем по порядку, пока мы приготовим ужин, — сказал Фойт, отходя наконец от калитки и направляясь по садовой дорожке к крыльцу. — Что он делал в компании «Харвиз»? Он инженер? Или архитектор? Нужно занимать ответственный пост, чтобы иметь возможность купить спортивную машину.

— Может быть, он инженер, а возможно, архитектор. Вообще-то он фактически и не работал в компании, папа, — призналась Кейт.

— Так чем же он занимался? — спросил Карл, заинтригованный ответом дочери.

Видя, что отец в отличие от Чарли пока не обратил внимания на странное совпадение фамилий Тоби и владельца флрмы, Кейт уклончиво сказала:

— Он работал по неделе в каждом из отделов — продаж, маркетинга, экспорта, — с тем чтобы получить общее представление, как ими руководят.

— Так он стажировался в менеджменте? — Карл достал из буфета сковороду и поставил ее на газовую плиту.

— Ну в общем, да!

— Так да или нет, моя дорогая? — уловив неуверенность в голосе дочери, спросил отец.

— Все не так просто, папа! — Кейт достала две большие картофелины и положила их на разделочную доску. — Можно назвать то, чем он занимался, стажировкой в управлении предприятием, но это не совсем верно. — Она извлекла из ящика нож для чистки картофеля. — Мистер Харви, дедушка Тоби, — владелец этой компании, и он хочет, чтобы его внук получил о ее работе полное представление.

Кейт начала снимать с картофелины кожуру. Карл за ее спиной спросил по-немецки:

— В самом деле? — Он пока еще не мог понять, как реагировать на то, что первый поклонник Кейт — человек, принадлежащий к совсем иным кругам, чем они сами.

Кейт прервала свое занятие и обернулась, угадав, что беспокоит отца.

— Тоби очень милый, папа! Он даже показался мне сперва немного чудаковатым. Он совершенно не кичится своим положением в обществе, не задирает нос и не чванится. Понимаешь?

— Он держится скромно, это я заметил, — кивнул Карл. Кейт успокоилась и вернулась к чистке картофеля.

— Странно, однако, что он не предпринял никаких шагов, чтобы получше с тобой познакомиться раньше, и отложил вашу встречу до последнего дня. А ведь он уезжает надолго, если не…

Карл проглотил словечко «навсегда», вертевшееся у него на языке: ясно, что курсант ВВС не станет служить в окрестностях Блэкхита.

Кейт стала нарезать картофелины на дольки.

— Тоби хотел познакомиться со мной поближе, но боялся, что обо мне начнут сплетничать, — вздохнула она. — А теперь, пока он будет в лагере, мы можем спокойно переписываться.

— И встречаться, когда он приедет в отпуск?

— Разумеется, — покраснела Кейт.

Карлу хотелось бы задать ей и другие вопросы, но он не считал себя вправе вторгаться в ее личную жизнь: дочери исполнился двадцать один год, она взрослая женщина и вправе сама выбирать друзей.

Он взял пригоршню картофельных долек и высыпал их на разогретую сковороду с кипящим жиром. Тоби Харви произвел на него приятное впечатление. Если молодой человек счел необходимым познакомиться с отцом девушки, с которой он собрался переписываться и встречаться, значит, у него в отношении ее самые благородные намерения.

Надеясь от всей души, что не ошибся в своей оценке, Карл перевел разговор на другую тему:

— Сегодня, запирая книжный магазин, я случайно разговорился с Мириам Дженнингс. Она сказала, что у Керри для тебя какая-то новость. Я подумал, что ты зашла к ней после работы и все уже знаешь.

— Я забегу к ней попозже, — сказала Кейт, передавая отцу остатки нарезанного картофеля. — Вероятно, Дэнни переводят поближе к Лондону, и теперь они с Керри смогут чаще видеться. Знаешь, папа, Тоби отвез меня в паб «Принцесса Уэльская», и там к нам за столик подсел Чарли Робсон. Он называет мисс Годфри Гарриеттой! Похоже, они иногда посещают этот бар. Чарли поведал, что мисс Годфри находит негигиеничным угощать Куини пивом из кружки, и поэтому он теперь берет для собаки специальную миску. Не представляю себе эту парочку на людях! Мне кажется, они смотрятся очень забавно.

Карл благодушно улыбнулся. Примерно еще час они болтали о всяких пустяках: о том, что Ниббс посадил для маскировки крыжовник на крыше своего бомбоубежища; о противогазе, который Дэниел Коллинз сделал для кота мисс Хеллиуэлл; о том, что члены крикетной сборной вместе с женами и подружками в октябре хотят выбраться в Лондон и посмотреть шоу в «Палладиуме». Ни о Тоби, ни о политической ситуации не было сказано ни слова.

— Я вымою посуду, а ты сходи к Керри и узнай, что у нее за новость, — предложил Карл.

— Спасибо, папа! — просияла Кейт. Она вскочила из-за стола, чмокнула Карла в лоб и, подхватив куртку, выбежала из дома.

Смеркалось, и на площади не осталось никого, кроме ватаги Билли Ломэкса. Сорванец привязал конец длинной веревки к фонарному столбу напротив дома мисс Хеллиуэлл и, вцепившись в другой конец, совершал вокруг столба полеты.

— Привет! — по-свойски окликнул он Кейт, готовясь в очередной раз оттолкнуться ногой от столба. — Мама сказала, что видела тебя в шикарном автомобиле с роскошным дружком. Она говорит: ты скоро станешь такой важной леди, что нам придется платить тебе только за то, чтобы с тобой поздороваться!

Кейт представила тон, которым Мейвис это говорила, но сочла неприличным высказывать Билли свое мнение. Вместо этого она ехидно сказала:

— Ты рискуешь повалить столб на землю, Билли, если не прекратишь скакать вокруг него, как дервиш!

— Как дервиш? — опешил мальчуган. — Что это такое? Германский аэроплан?

Кейт оставила Билли в недоумении и поспешила к калитке Дженнингсов. Ее опасения, что после свадьбы они с Керри станут реже видеться, оказались напрасными. Дэнни служил в Йоркшире, в двухстах пятидесяти милях от дома, поэтому в образе жизни Керри почти ничего не изменилось. Почти каждый вечер подружки, как и раньше, встречались и болтали часа по два, а по субботним вечерам, если только Дэнни не получал увольнение на уик-энд, они ходили в местный кинотеатр.

Дверь ей открыла Лия, а Керри крикнула сверху:

— Это ты, Кейт? Поднимайся ко мне, я крашу ногти.

Взбираясь по ступенькам, Кейт мельком заметила, что Лия вернулась на кухню, где сидели за столом Кристина, Мириам и Альберт. На столе перед ними лежала развернутая газета. И хотя ни заголовков, ни фотографий Кейт не разглядела, она догадалась, что до ее прихода обсуждалось очередное соглашение в Мюнхене, подписанное Чемберленом и Гитлером.

Наверняка никто из Дженнингсов не поверил заверениям Чемберлена о том, что он вновь обеспечил соотечественникам долгий мир. Поднимаясь дальше по лестнице, Кейт гадала, не поделится ли Керри с ней реакцией своих родственников на последние политические события.

— Я сыта по горло разговорами о Чемберлене и Мюнхене! — воскликнула подруга, продолжая красить ногти ярко-красным лаком. — Но у нас в доме только об этом и говорят с самого утра. Папа считает, что Чемберлена пора упрятать в сумасшедший дом, а мама постоянно возмущается, почему в это дело не вмешивается король. Она до сих пор верит, будто бы достаточно королю высказать свое недовольство, как Гитлер упадет на колени.