Страница 18 из 86
Здесь нам придется сделать небольшое отступление. К сожалению, история танковой войны в период с 1939 по 1945 год фактически выглядит суммой биографий Эрвина Роммеля и Гейнца Гудериана. Ну, говорить о вкладе английских или американских генералов мы не будем, не стоит курей смешить. Однако даже наши историки свои работы пишут так хитро, что операции Катукова представлены победами местного значения, а для немецких историков Герман Гот кажется не более чем танцовщиком кордебалета.
Основные силы союзников сразу начали выдвигаться в Бельгию, загоняя самих себя в капкан. Вспомните, что первый крупный котел на Бзуре тоже был результатом попытки поляков наступать, а вовсе не каких-то изощренных маневров немецких танковых дивизий. Но этот грандиозный котел пока еще был в будущем. А реальность была такова, что впервые танковые войска — мы подчеркиваем, именно танковые войска — показали себя реальной силой. Французская 9-я армия генерала Корапа, попав под удар немецкого танкового молота, просто рассыпалась. Он действовал по канонам прошлой войны. Пехота неспешно маршировала к Маасу, прикрываясь кавалерийской завесой. Правда, ему были не чужды влияния времени. Корап выслал вперед целых два батальона на грузовиках!
Вот они первыми и попали на зуб немецким танкам. XV корпус генерала Гота испытывал определенные сложности при форсировании Арденн. 5-я танковая дивизия завязла на узких лесных дорогах, но 7-я дивизия первой вышла к Маасу в районе Динана. Впрочем, это неудивительно, ведь командовал ею не кто иной, как Эрвин Роммель. Наступавшие южнее корпуса Рейнхардта и Гудериана никак не могли поделить дороги, и потребовалось некоторое время, чтобы выяснить, что Гудериан наступает на Седан, а Рейнхардт выдвигается к Живэ. Опять же повторю: к 1944 году немцы обо всем этом хаосе забыли. Или слишком успешная операция осталась в памяти как цепь сплошных побед?
Дальнейшие события известны в основном по описаниям стремительного рейда Гудериана к побережью, завершившегося окружением целой Группы армий союзников. Действительно, корпус Гудериана сыграл видную роль, но не меньшее значение имели также действия корпусов Рейнхардта, Гота и Гёпнера. Кстати, во многом именно благодаря им Гудериан мог позволить себе такие вольности, ведь фактически ему приходилось беспокоиться только о своем южном фланге. Северный был надежно прикрыт.
Правда, если присмотреться повнимательней, то эта задача оказывается далеко не простой. Ведь корпусу Гудериана в составе трех дивизий пришлось отбивать атаки целой армии генерала Хюнтцигера. Конечно, эти атаки были разрозненными и неорганизованными, но ведь целая армия! Да и позднее Гудериану пришлось иметь дело со спешно формируемыми резервными армиями — сначала 6-й, а потом еще и 7-й. И все-таки главные события разыгрались чуть севернее, в полосе действий XV корпуса Гота.
Итак, именно корпус Гота первым вышел к Маасу уже 11 мая, но историки, разумеется, написали, что сделала это 7-я танковая дивизия Роммеля. Впрочем, красиво расписанный план «Гельб» хорошо выглядел только на бумаге. Реальность несколько отличалась от задуманного, и немцы могли бы столкнуться с серьезными проблемами, если бы только им на помощь опять не пришел противник. Корпус генерала Рейнхардта завяз на узких лесных дорогах и оказался позади 2-й танковой дивизии Гудериана. То есть даже простой проход через Арденны оказался не столь уж простым. Но к 1944 году эти события выветрились из памяти немецких генералов. Командующий французскими ВВС генерал д'Астье докладывал: «Крупные моторизованные и танковые силы замечены у Мааса вокруг Динана, Живэ и Бульона». Но, похоже, французское Верховное командование просто растерялось, потому что д'Астье получил приказ атаковать немецкие силы только в полосе 2-й армии Хюнтцигера.
А тем временем на рассвете 12 мая Роммель форсировал Маас, отогнав французские кавалерийские дозоры. Причем генерал проявил свойственную ему предприимчивость, использовав подвернувшийся под руку 31-й танковый полк из состава 5-й танковой дивизии. Ему отчасти повезло, потому что совершенно случайно переправа была организована на стыке между II и XI французскими корпусами, и их командиры узнали об этом с большим запозданием.
Положение в секторе корпуса Рейнхардта было более запутанным, потому что он никак не мог протащить свой корпус сквозь лесной массив. Но все-таки 6-я танковая дивизия сумела вырваться к Маасу и форсировать его, также отогнав кавалерию французов. И напомним, что в этот день корпус Гудериана только вышел к реке в районе Седана, а форсировать Маас он собирался лишь 13 мая. Если мы посмотрим на карту, то теперь увидим значительно более согласованные действия германских танковых корпусов. (Помню-помню, сам писал, что они пока еще не танковые. Но будем, как советовал Козьма Прутков, зрить в корень.) Если в Польше танковые дивизии сразу разбрелись в разные стороны, то сейчас они двигались как единое целое. Даже не подчиненный Клейсту корпус Гота координировал свои маневры с соседним корпусом Рейнхардта.
Рассмотрим ситуацию на утро 13 мая. Немцы вышли к Маасу на достаточно широком фронте, причем корпуса Рейнхардта и Гота уже успели переправиться через реку. Гудериан готовился штурмовать укрепления Седана, хотя не слишком ясно, зачем это было делать, ведь такое решение противоречило его собственной доктрине блицкрига, которая требовала бить по слабому участку фронта. А такой обозначился уже довольно явственно — французская 9-я армия. 1-я и 7-я французские армии вместе с Британским экспедиционным корпусом продвинулись глубоко на территорию Бельгии и в результате оказались в подвешенном состоянии.
Утром Роммель попытался переправить на другой берег Мааса дополнительные силы. Огонь французов сначала этому помешал, но Роммель вернулся обратно на восточный берег реки, связался с Готом, выпросил у него дополнительные танки и возобновил переправу. Французы подтянули было к месту переправы свои танки, но контратаковали настолько нерешительно, что немцы успели перебросить через реку противотанковые орудия и без особого труда отбили эту попытку. Вообще действия командира французской 5-й моторизованной дивизии являются полной противоположностью действиям Роммеля. Он не столько командовал войсками, сколько искал их, что красочно характеризует состояние связи у французов. Мало того, что называется по ходу дела, Роммель успел разгромить французскую 18-ю пехотную дивизию, в результате чего прямо в центре фронта 2-й армии образовалась широкая брешь, но эти успешные действия остались в тени громкого штурма Седана, который предпринял Гудериан.
Вообще Танковая группа «Клейст» пока действовала не слишком успешно. Гудериан сковал 2-ю армию генерала Хюнтцигера и отбил атаки на южном фасе наметившегося прорыва, но сам пока вперед не мог продвинуться. Рейнхардт вообще застрял на два дня под Монтарме. Через реку он переправиться сумел, но был остановлен линией бункеров и пока вперед не двигался. Причина была простой — всю наличную авиацию бросили на поддержку дивизий Гудериана.
Зато Роммель 14 мая продолжал двигаться вперед, успешно громя выдвигаемые навстречу французские дивизии. Следующей под раздачу попала 14-я механизированная, разделившая участь предыдущих. Затем наступила очередь 4-й североафриканской. Конечно, французские историки с нескрываемой тоской пишут: а вот если бы 1-я танковая дивизия успела… Однако она собиралась так долго, что атаку пришлось отложить на 15 мая. Вдобавок одна из немецких пехотных дивизий переправилась через Маас чуть севернее Динана, но французы уже были настолько напуганы, что прикрывавшая этот участок реки пехотная дивизия в панике бросилась назад.
А тем временем еще севернее, на территории Бельгии, состоялось первое крупное танковое сражение Второй мировой войны. Как мы помним, XVI корпус генерала Гёпнера наступал на северном фланге германского фронта. Он должен был обеспечить фланг армий, наносящих главный удар, и в результате он столкнулся с самой сильной из французских армий. 12 мая произошло первое столкновение немецких и французских танков в районе городка Ханнут. Немецкая 4-я танковая дивизия атаковала позиции французской 3-й легкой механизированной дивизии (DLM) в районе этой деревни.