Далекий берег

Джош внезапно почувствовал робость. Он медленно провел ладонью по щекам и подбородку Кристины, затем, после некоторой паузы, опустил ладонь к плечам. Ладонь его еле заметно скользила до тех пор, пока не легла на грудь. Девочка широко раскрыла глаза, однако не пошевелилась. Сердце Джоша стучало в груди, как молот, до боли сильно.

– Кристина!.. – Он с трудом смог произнести ее имя. – Кристина, ты позволишь мне любить тебя?

В глазах его видны были боль и желание. Кристина подняла руку и провела ею по влажным волосам Джоша.

– Для тебя это так важно, Джош?

– Да. – Голос у него был хриплый и низкий от неукротимого желания. – Я не сделаю тебе больно, Кристина. Я обещаю.

Сквозь тонкую хлопковую блузку Кристина ощущала тепло его руки, и ей совсем не хотелось, чтобы он убрал ее. Ей было уже четырнадцать лет, и она отлично знала, чего хотел Джош. Пока она размышляла, Джош воспользовался моментом, расстегнул блузку и накрыл обе груди громадными ладонями. Дрожащими пальцами он стал нежно гладить соски.

Кристина лежала без движения. Она испытывала неведомые, удивительно приятные ощущения. За годы их знакомства Джош так много доброго сделал для нее. Он дрался за нее, следил за тем, чтобы ее никто не обидел на улице, – возмездие следовало незамедлительно. А просил он о такой малости. Что делать, если это так важно для него.

– Ну хорошо, – согласилась Кристина.

Джошу стало вдруг жарко, у него затряслись руки. Ведь это была Кристина! Не Кейт Кеннеди или какая-то другая никому не отказывающая девчонка, которых он заваливал на траву в кустах у ручья.

Он наклонил голову к лицу Кристины и стал ее целовать – вначале несколько неуклюже, затем все более уверенно. Кристина удивилась, когда Джош просунул язык в глубину рта во время поцелуя. Отец, целуя ее, никогда такого не делал. Кристина почувствовала, как Джош завозился сначала со своими брюками, затем с ее трусиками.

Чтобы помочь ему, она приподняла попку, и трусики оказались на траве. Кристина ощутила на себе тяжесть тела Джоша. Он коленом раздвинул ей ноги. Девочка стала с любопытством ожидать продолжения. Что-то странное и чужеродное сделало попытку войти в нее между ног, но, по всей видимости, для него там не было достаточно места. Кристина вскрикнула, отстранилась, и Джош мгновенно скатился с нее. На его лице были написаны неудовлетворенное желание и испуг.

– Я не хочу сделать тебе больно, Кристина! Совсем не хочу! Я хочу тебя любить!

Кристина скрипнула зубами.

– Ну ладно… попробуй еще.

Джош предпринял новую попытку, но и она оказалась безуспешной.

– Наверное, у меня там что-то устроено не так, как следует? – предположила Кристина.

– У тебя все как надо, – отважно возразил Джош, думая о том, что Кейт Кеннеди никогда не испытывала в подобных случаях боли.

В глазах Джоша светилось такое горячее желание, что Кристине вдруг стало жалко его.

– А ты просто потрогай меня там. Мне это нравится, – сказала она.

Джош испытал величайшее облегчение. Неловкими пальцами он принялся трогать и гладить черные кудрявые заросли между ног девочки – еще один признак взрослости. Прислушиваясь к сладостным ощущениям, Кристина подумала, что это гораздо приятнее, чем когда в тебя пытаются что-то всунуть. Она расслабленно развела ноги, и ласки Джоша стали смелее и разнообразнее. Он хотел показать девочке, насколько он опытнее ее. И еще хотел выяснить, будет ли его ласка оказывать такое же действие на Кристину, как и на Кейт.

Его голова переместилась к животу Кристины. Джош почувствовал, как девочка сделала нервный вдох и протестующе дернулась, когда он начал целовать плотную подушку курчавых волос, а его язык пытался отыскать сокровенный узелок, от прикосновения к которому Кейт приходила в величайшее возбуждение.

Поначалу Кристина, как показалось Джошу, пыталась оттолкнуть его, но затем вдруг обмякла и наконец вцепилась ему в плечи. Разведя бедра, задыхаясь и постанывая, девочка крепко прижала к себе его голову. Когда спустя некоторое время Джош стал осыпать поцелуями лицо Кристины, он чувствовал себя уже настоящим королем.

– Не бойся, Кристина, – шептал он. – Ты только не бойся. – Он знал, что на сей раз все будет хорошо. Теперь никакая боль ее не отпугнет.

Так и случилось. Когда они, обессиленные ласками, лежали в обнимку под горячим солнцем, Джош поднял голову и с улыбкой посмотрел на Кристину:

– Тебе понравилось?

Девочка застенчиво улыбнулась, убрала прядь волос с его лба.

– Да. Я и не знала, что это так приятно… И еще знаешь что, Джош…

Джош ждал, слыша, как гулко стучит ее сердце.

– Я рада, что это был ты.

– Я тоже! – горячо сказал Джош. После того, что произошло сегодня, все его забавы с ливерпульскими девчонками показались ему малозначащими и неинтересными. Он приподнял подбородок Кристины и снова поцеловал ее.

Джон Хаворт был не дурак. Он догадался обо всем в тот самый момент, когда увидел, как они, держась за руки, подходят к судну, увидел необычный блеск в глазах Джоша и густой румянец на щеках Кристины. «Ну что ж, – мысленно улыбнулся Джон Хаворт. – Уж лучше Джош Лукас, чем кто-нибудь другой!» Ему оставалось лишь надеяться на то, что Кристина найдет в будущем мужчину, который будет близок ей не только физически, но и духовно. Джош Лукас таковым не был. Джон Хаворт ощущал это инстинктивно и порой испытывал чувство жалости к нему. Кристина скоро перерастет Джоша и его узкий мирок, ограниченный пивным баром и постелью. Но в какой мир она войдет? Он нахмурился, впервые за десять лет испытав сомнения в том, правильно ли он поступал. Он считал Эрнеста Миллера единственным кровным родственником, но ведь была еще и старшая сестра, владевшая домом и парком в Северном Йоркшире. И он должен был по закону унаследовать этот дом. В том окружении Кристина могла бы встретить более Подходящего человека. Но затем Джон Хаворт пожал плечами. То окружение принесло ему одни неприятности, связанные с Мэри Гудмен.

Любовь всей его жизни танцевала ради заработка в испанской таверне. С Кристиной все будет хорошо. Она вроде Карлотты, сумеет выжить. И подобно Карлотте, любит море.

Глядя на дочь, Джон Хаворт улыбнулся. Скоро маленькая птичка расправит крылья, и ей покажется тесной «Счастливая звезда». И что тогда? Он ощутил холодок в сердце.

– Не выпить ли нам по чашке какао? – предложил он, отбрасывая неприятные мысли. – С бисквитами.

Выйдя из Саутгемптона, «Счастливая звезда» стала скрипеть и трещать на манер старой леди. Неду и Джону Хаворту пришлось два часа воевать с недружелюбным морем, чтобы снова вернуться в порт.

– Оставь ее в покое до завтра, – сказал палубному матросу Джон Хаворт, вытирая со лба пот. – С меня на сегодня хватит.

Стянув через голову толстый свитер, он сполоснул лицо, плечи и грудь ледяной водой, надел хрустящую белую рубашку, которая плохо сочеталась с видавшими виды брюками, и, взяв за руку Кристину, отправился на берег, чтобы отдохнуть и отвлечься.

На взгляд Кристины, Саутгемптонский порт мало чем отличался от Ливерпульского. Вокруг были бары, толпы моряков, женщины в дешевых нарядах. Несмотря на присутствие Кристины, несколько раз женщины подходили к выделявшемуся среди толпы большим ростом Джону Хаворту и что-то с загадочным видом шептали ему на ухо. Впрочем, отец молча игнорировал их предложения.

– Что ей надо, папа? – спросила Кристина, увидев, как у маленькой рыжеволосой девицы написанное на лице ожидание сменилось злым выражением и вслед им понеслись громкие проклятия.

– Это все проститутки, любовь моя, – сказал капитан Хаворт, считая, что с дочерью надо всегда быть честным. – Они идут с мужчинами за деньги.

Кристина посмотрела вслед рыжеволосой женщине.

– Наверное, она делает это плохо, – с невинной откровенностью заметила Кристина. – У нее дырки на чулках.

Джон Хаворт рассмеялся и открыл дверь «Красного льва».