Страница 72 из 74
В десяти-одиннадцати километрах от Сайгона они свернули с дороги и оказались в маленькой деревушке. Она выглядела точь-в-точь как поселения, которые они миновали по пути. На сей раз, однако, автомобиль съехал с шоссе и, раскачиваясь, запрыгал по ухабам пыльной улочки между прижавшимися друг к другу крытыми соломой хижинами из бамбука.
– Мы уже приехали? – по-вьетнамски спросил Гэвин. Только сейчас он впервые открыл рот, и водитель изумленно вытаращил глаза, услышав родную речь из уст европейца.
– Я ехать назад в Сайгон, – невпопад ответил он по-английски, а из ближайшего дома тем временем вышли два человека в черных одеждах, с советскими автоматами «АК-47» в руках.
Они двинулись к автомобилю, и Гэвин, сообразив, что в обратную дорогу его не возьмут, распахнул заднюю дверцу и вышел на улицу, оказавшись под жаркими лучами полуденного солнца. Он не стал дожидаться приближения мужчин и, взяв на себя инициативу, уверенно шагнул им навстречу.
– Хао, – сказал он, нерешительно улыбаясь и крепко пожимая мужчинам руки.
– Вы – мистер Гэвин Райан? – по-вьетнамски спросил один из них.
Гэвин кивнул.
– Пожалуйста, предъявите вашу аккредитационную карточку.
Гэвин вынул документ из нагрудного кармана и протянул собеседнику. Вьетнамец, одетый в черную одежду и сандалии, вырезанные из старых автомобильных шин, внимательнейшим образом изучил карточку, словно охранник из правительственного учреждения.
– Спасибо, – сказал он, возвращая карточку Гэвину. – Следуйте за мной.
Гэвин колебался лишь долю секунды. Позади взревел мотор автомобиля, впереди его ждала распахнутая дверь хижины, за которой открывалась пугающая темнота. Молчавший до сих пор вьетнамец приблизился к машине и обменялся с водителем несколькими словами, после чего «рено» покатил по улице, поднимая густое облако пыли.
Гэвин повернулся и несколько мгновений смотрел на удаляющийся автомобиль. Потом он вошел в дом вслед за вьетнамцем, которому предъявлял документы. Его глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к сумраку. Когда Гэвин наконец обрел способность видеть, он принялся удивленно осматриваться. Он полагал, что Динь будет ждать его в комнате. Однако здесь не оказалось людей, лишь самые необходимые предметы – спальная циновка, стол, два кресла, очаг и несколько кухонных горшков.
Вьетнамец подал ему чемодан, извлеченный из багажника машины.
– Вы вооружены? У вас есть пистолет? Нож? – осведомился он.
Гэвин покачал головой, и мужчина ловко и быстро обыскал его.
– Отлично, – с удовлетворением произнес он. – Вы пойдете с нами, товарищ Райан. Сюда, прошу вас.
Вьетнамец, по-прежнему хранивший молчание, ногой сдвинул горшки с решетки очага и, опустившись на корточки, сунул руки в кучку остывших углей.
С изумлением, постепенно переходящим в недоверие, Гэвин следил за тем, как вьетнамец, с силой потянув, откинул маленький деревянный щит. Как только он спустил ноги в отверстие и исчез из виду, его спутник повернулся к Гэвину.
– Сюда, – повторил он, и Гэвину показалось, что в глазах вьетнамца мелькнул насмешливый огонек.
Колодец заканчивался туннелем, слишком низким, чтобы шагать по нему, но достаточно широким и просторным, чтобы пробираться ползком. Туннель не был прямым, он был прорыт зигзагами, и на каждом повороте в стене была устроена полость, в которой едва помещалось человеческое тело. Глаза Гэвина заливал пот, дышать было трудно. Он пытался понять, как вентилируется туннель и куда он ведет. Через тридцать пять-сорок ярдов их ждал еще один люк, за которым открывался второй колодец.
Спустившись в очередной туннель, Гэвин решил, что через пару ярдов подземный коридор упрется в укрытие. Ему и в голову не приходило, сколь длинным и разветвленным окажется подземелье. Здесь потолок туннеля был выложен бамбуковыми стволами, тут и там чернели отверстия проходов, ведущих в других направлениях.
Что-то мелькнуло у его лица, и Гэвин отмахнулся, едва совладав с обуявшим его ужасом. Что это было? Паук? Гэвин ненавидел их и знал, что в тропиках все пауки ядовиты. Он дрожал всем телом, стараясь не поддаваться панике. Ему уже стало казаться, что он не сможет двигаться дальше, когда в темноте забрезжил слабый огонек и ползший впереди вьетнамец поднялся с живота на ноги и выпрямился во весь рост.
Две секунды спустя Гэвин с облегчением последовал его примеру и осмотрелся вокруг. Свет давала самодельная масляная лампа, изготовленная из старой бутылки, наполненной жиром. Вопреки надеждам Гэвина это был не колодец, ведущий кверху, а пещера, достаточно просторная, чтобы вместить десять – двенадцать человек. За импровизированным столом сидел человек в зеленой форме северовьетнамской армии и что-то писал. Двое вьетнамцев в черной одежде с почтением дожидались, когда он оторвется от работы. Подняв наконец глаза, он сказал лишь:
– Полковник Дуонг ждет вас, товарищи.
Чувствуя, как каждый его мускул ноет после долгого пути ползком, а кожа взмокла от испарины, Гэвин вслед за провожатыми пересек пещеру и углубился в другой туннель, достаточно высокий, чтобы передвигаться шагом. Послышался глухой рокот, земля дрогнула под ногами, и комья посыпались им на головы.
– Большие обезьяны, – сообщил Гэвину вьетнамец, проверявший у него документы. – Бомбят джунгли Боилои.
Гэвин решил, что большими обезьянами вьетнамец именует американцев. Ему захотелось узнать, удостоились ли австралийцы подобного унизительного прозвища.
Пещера, в которую они вошли, оказалась такой же просторной, как и предыдущая, но была обставлена намного комфортабельнее. Вокруг огромного стола из упаковочных ящиков и деревянных планок стояли трое мужчин в форме армии Северного Вьетнама, рассматривая крупномасштабную карту. Вдоль стен штабелями громоздились ящики, которые, вероятно, служили картотекой. В углу висел гамак, рядом располагался еще один стол, меньшего размера. На нем стоял светильник, сделанный из старого флакончика от ментоловых пастилок, лежали нож, автомат и мешок с рисом.
Мужчины подняли глаза, и самый низкорослый из них, стоявший в центре лицом к Гэвину, сказал:
– Я – полковник Дуонг Квинь Динь. Добро пожаловать в подземелья Кутчи, товарищ Райан.
– Я очень рад, что оказался здесь, – ответил Гэвин, борясь с ощущением, что его заживо похоронили, и пытаясь придать голосу оттенок искренности.
Дядя Габриэль выглядел много старше своих сорока двух лет – стройный жилистый мужчина, на костях которого не было ни грамма лишнего жира, с морщинистым лицом, которое скорее подходило пятидесятидвухлетнему человеку.
Он вышел из-за стола, приблизился к Гэвину и остановился напротив, устремив взгляд в пространство.
– Мне сказали, что вы журналист и что вы сочувствуете Северу, – произнес он наконец.
Гэвин кивнул. Если у Диня создалось впечатление, будто он разделяет коммунистические взгляды, сейчас не время и не место разубеждать его в этом.
– Стало быть, вы муж моей племянницы?
Гэвин почувствовал прилив облегчения. Признавая во всеуслышание свое родство с ним, Динь повышал его авторитет в глазах других северовьетнамцев.
– Да. – Он расстегнул карман рубашки. – Я привез вам две фотографии, полковник. На одной из них мы с Габриэль в день свадьбы, другая – снимок вашей сестры Вань.
Динь взял карточки и долго их рассматривал. Гэвин знал, что он уже несколько лет не встречался с сестрой, а с Габриэль и вовсе не знаком.
– Я уже давно не видел многих своих родственников, – сказал Динь, вынимая из кармана маленькую записную книжку и вкладывая фотографии между страничек. – Победа дается большой ценой, но я и мои товарищи платим эту цену с охотой. – Он жестом пригласил Гэвина подойти к столу. – Я расскажу вам о том районе, в котором вы сейчас находитесь, товарищ, – продолжал Динь, указывая на карте точку в двадцати километрах к северо-востоку от Сайгона. – Это район Кутчи. – Он обвел пальцем небольшой участок, занятый маленькими деревеньками, сгрудившимися вдоль шоссе. – Это деревни Анхойтай и Фумаиханг, американцы называют их окрестности джунглями Хобо. В Фумаиханг находится наш местный командный пункт. – К северу от указанной точки Гэвин разглядел тонкую голубую ниточку реки Сайгон. – Как вы видите, шоссе, соединяющее Пномпень с Сайгоном, проходит через Кутчи, как и река Сайгон. Чтобы обеспечить доставку грузов из Камбоджи, мы должны держать эти пути под контролем. – Он умолк, и жесткую линию его губ тронуло что-то вроде улыбки. – Когда я был мальчишкой, этот район покрывала буйная растительность.