Подводная война, 1914-1918 гг.

Любопытно отметить появление незадолго до начала войны летом 1914 г. в английском журнале «Strand Magazine» одной повести под заглавием «Danger! A story of Englands Peril», сюжетом коей была взята предполагаемая война между Англией и одним малым континентальным государством, обладавшим однако 16-ю подводными лодками. В развитии действий это слабое государство подрывает при помощи своих лодок торговлю противника и принуждает гордый Альбион к выгодному для себя миру. Намерения автора (Conan Doyle) ясны — обратить внимание общественного мнения Британии на возможную угрозу со стороны лодок. Нам важно отметить, что и со стороны литературы безоговорочно признавалась неограниченная война всеми средствами против морской торговли. Очевидно, в довоенный период англичане не сознавали полноту грозящей им опасности и, только испытав на себе тяжесть подводной войны, подняли целое море протестов, забывая, конечно, что их действия не отличались бы от наших при подходящей обстановке. Там, где им только представлялась возможность, например, в Мраморном море, у шведского и далматского побережий, лодки наших врагов топили без каких-либо предупреждений все транспорта, не исключая пассажирских и лазаретных. Но это, по их мнению, другое дело. Топили не «гунны», а, наоборот, «культурные расы» уничтожали «варваров», а что идет на пользу Англии, раз и навсегда справедливо и одобряется самим небом.

Мы, безусловно, признаем правоту действий лодок противника, но требуем также справедливости и по отношению к нашим лодкам.

Отдел II

ПОДВОДНАЯ ВОЙНА И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

Применительно к заглавию, вспомним слова Трейчке: «Войска не могут сражаться без поставленной им определенной цели. Каждая война по природе своей радикальна и во многих случаях безволие и бесцельность политики непоправимы даже доблестью войск». Проследим теперь по порядку влияние политики на подводную войну 1914―1918 гг.

19 августа 1914 г. Германия, по предложению Америки, изъявила свое согласие придерживаться Лондонской декларации о неприменении каких-либо военных действий по отношению к мирному населению воюющих стран. Англия, однако, отвергла предложение и в своем «Order in council» от 20 августа 1914 г. объявила о распространении запрета на ввоз целого ряда товаров, предназначенных лицу, стоящему под контролем враждебного государства. Это означало не только отклонение от декларации, признанной ею в 1909 г. в Гааге, но таким актом устанавливалась голодная блокада Германии. Перечень запрещенных грузов охватывал все виды продовольствия и большую часть предметов первой необходимости, а лицом, стоявшим под контролем враждебного государства, естественно являлся каждый подданный вышеозначенной страны. Далее конфискации подлежали также и все грузы, направленные кружным путем через нейтральные страны в Германию. Наконец, верхом самоуправства было постановление о предоставлении права британским властям по своему усмотрению решать, направлен ли груз в Германию или в иное государство. Последнее решение окончательно обрекало нас, немцев, на голодную смерть и вместе с тем было неслыханным попранием прав центральных суверенных держав, лишавшихся зачастую своих товаров по милости Англии. Объяснения Англии, что все меры направлены лишь против немецкого правительства, взявшего на себя контроль над всеми продуктами питания, а не против мирного населения, не выдерживают критики, ибо контроль был введен лишь с 1915 г., как следствие голодной блокады. Бесспорно, поступки Великобритании представляли собой грубейшее нарушение международного права и прав человека, что доказывают также суждения из прошлых войн видных государственных деятелей и юристов, а также действия самой Англии во время русско-японской войны. Правительство Германии слишком мало использовало в целях агитации эти нарушения прав врагами, слабый же протест от 10 октября 1914 г. не достиг цели, между тем как 29 октября в следующем «Order in council» Англия вновь подтвердила все вышеупомянутые меры, правда, в несколько иной форме и с добавлением, что во всем остальном она будет придерживаться Лондонской декларации. За время войны она по своему желанию перекраивала список разрешенных и контрабандных грузов, преследуя всегда лишь одну цель — уморить голодом своего противника. То, что этот метод был ею заранее обдуман, доказывает быстрота решений, принятых Англией в установлении экономической блокады, и развертывание ее морских сил. К этому же плану надо причислить также объявление 2 октября 1914 г. запрещенной зоной южной части Северного моря, где британский флот выставил большое минное заграждение перед выходом из Канала в открытом море и дальнейшее объявление районом театра военных действий всего Северного моря (2 ноября 1914 г.). Оба последние постановления англичане оправдывали обнаружением мин в устьях рек Англии и гибелью от лодки парохода «Glitra». Как в том, так и другом случаях мы действовали в рамках Лондонской декларации и в соответствии с международным правом.

По прошествии некоторого времени английская пресса стала открыто говорить о наличии блокады портов Германии британским флотом, хотя опять-таки по международному праву все принятые Англией меры блокадой ни в коем случае не могли считаться. Скрытая цель всех этих обсуждений сводилась к тому, чтобы заставить перенести торговые пути Северного моря к побережью Островного королевства в военный канал (war-cha

Америка, неоднократно, в начале войны указывала Англии на отсутствие de jure и de facto блокады, вследствие чего британцы переменили свою тактику, обнародовав 5 января 1916 г. «Мероприятия по ликвидации морской торговли Германии». В этой белой книге говорится о переносе центра тяжести экономической войны в порты нейтральных стран, тщательно избегая слова «блокада». Такой прием, нанося громадный вред Германии, в значительной степени насиловал и нейтральные государства, которые должны были подчиняться воле Англии.

Возможно, что правящим умам Германии при их несколько ограниченном военно-морском кругозоре, было трудно усмотреть, как все английские морские операции преследовали одну цель — уничтожение Германии посредством подрыва ее торговли и голодной блокады. Можно еще принять во внимание, что все первоначальные действия англичан, как-то — заграждение обоих выходов Северного моря, охрана и контроль южной части канала, объявление Северного моря военной зоной, стратегическое развертывание флота на севере и произвольное толкование постановлений Лондонской конференции не были поняты нашим правительством, как последовательные шаги вполне определенного плана. Но зато совершенно непонятно, как наши руководящие органы не нашли нужным реагировать на вполне ясно высказанные решения целого ряда английских министров и не сопоставить их мысли с действиями, проводимыми в жизнь. Для краткости приведем лишь некоторые выдержки. В своей речи от 9 ноября 1914 г. английский морской министр разъяснил цель войны следующими словами: «Для Англии business as usual — торговля, как в мирное время, для Германии economic stringency — экономическое ухудшение». В сентябре 1914 г. министр Ренсимен, возражая голландскому парламентеру, хлопотавшему о смягчении экономических репрессий для Голландии, откровенно заявил, что Англия этого сделать не может, так как только такими мерами она добьется голодовки Германии. Казалось бы, такой язык был достаточно убедителен. Не вникая во все отдельные мероприятия Англии, одна быстрота и решительность, с которою она ввела контроль над всей торговлей нейтральных стран, должна была открыть нам глаза и помочь разгадать ее план войны. Почти непосредственно после объявления войны, вся внешняя торговля нейтральных стран была поставлена под контроль британских чиновников, далее Англия настояла на запрете вывоза каких-либо товаров их этих стран в Германию и даже ввоз из их собственных колоний был сильно ограничен. Такие крутые меры давали не менее ясную картину, как и слова английских государственных деятелей.