Страница 19 из 19
– А что она натворила?
– Да так. Плохо относилась к сотрудникам. И за аморальное поведение… Вы, наверное, Алексеев?
– Да.
– Я читала ваше письмо и хотела написать вам. Плохо у нас со Светланой. Дома не ночует. Мы не знаем, где она, с кем она. Сегодня вот моя мама ходила, узнавала. Живет она с каким-то военным…
– Живет, а замуж не выходит?
– Да, замуж не выходит.
– А этот военный, наверное, женат? У него дети есть?
– Не знаю. Адрес только знаю. Хотите, я его вам дам? Сходите туда.
Я записываю адрес. Опять пауза.
– Простите, что я вас побеспокоил! Но Светлана ведет себя очень странно. Мне ничего не оставалось…
– Ну чего уж там! Заходите, я буду рада!
Выхожу на улицу. По гранитной лестнице подымаюсь на холм. Солнце садится за крыши домов. Пароходные дымы рвет ветер.
– И прекрасно! Какое право имею я на жизнь этой девчонки? Зачем я ей? Так – «приятно поговорить с умным человеком»!
8.7
С утра занимался служебными делами, вместе со студентами добывал деревянные рейки, необходимые для обмеров.
Деревообрабатывающий комбинат. Директор в обеденный перерыв удит рыбу (озеро рядом). Подбираюсь к директору, перескакивая с камня на камень, и сую ему бумажку, полученную в горисполкоме. Он кладет ее на колено, подписывает и, не сказав ни слова, продолжает удить рыбу. Возвращаюсь на комбинат и отдаю бумажку главному инженеру. «Главный» – молодой человек сугубо интеллигентной наружности. Очень любезен – польстило, что «архитекторы из Ленинграда».
Сюзи встретил, подходя к музею.
– Зачем вы это сделали? – спросила она, зло сощурив глаза.
– Сюзи, хватит валять дурака! – сказал я, тоже разозлившись. – Если я вам не нужен, скажите прямо, а если нужен – извольте, я пробуду в Выборге еще две недели.
– Но меня в Выборге не будет! – сказала Сюзи.
– Значит, я вам не нужен.
– Я этого не говорила, просто мне необходимо уехать.
Идем на почту, и Сюзи получает мое письмо. Она читает, а я слежу за выражением ее лица. Прочитав, она некоторое время смотрит куда-то вдаль. Потом глубоко и жалобно вздыхает.
Договариваемся встретиться завтра вечером. Я пытаюсь поцеловать ей руку, но она испуганно отдергивает ее.
– Что с вами, Сюзи?
Сюзи молчит, глядя в сторону. Уголки ее рта чуть подрагивают.
9.7
Она пришла, опоздав минут на 20. В том же синем платье, в пальто нараспашку. На голове капроновый платочек, белый с крупными синими горохами. Концы его обмотаны вокруг шеи. Этот по-крестъянски повязанный платочек очень подходит к ее звериным глазам. Сюзи в сельском стиле.
Я фотографировал ее в городском саду около библиотеки Аалто. Позировала она с удовольствием.
– Сюзи, поверните голову налево! Сюзи, посмотрите на меня! Сюзи, не будьте букой, улыбнитесь!
Сюзи послушна.
Сидим в ресторане гостиницы. На столе все то же шампанское с коньяком (Сюзи обожает эту смесь). Она говорит, я слушаю. Она на редкость откровенна.
Родилась она на фронте. Отца нет. После школы работала машинисткой на Сетевязальной фабрике. Потом перешла в музей. Мать ее не любит, она мать – тоже. «Мы чужие люди. Она обыкновенная мещанка. Бесится. Все женщины бесятся в 45 лет. Завидует, что я молодая. Они с бабушкой жить мне не дают – требуют, чтобы я приходила домой в 5 часов!» Матъ пожаловалась директору музея. Устроили собрание, стали спрашивать у Сюзи, почему она не ночует дома. Она сказала: не ваше дело! Не имеете права вмешиваться в личную жизнь!
Ее возлюбленный очень любит своего ребенка. А то бы он давно на ней женился. И она не настаивает: действительно – у ребенка должен быть отец. Но теперь из-за всей этой истории ей приходится уезжать (тяжкий вздох).
Далее – об искусстве. Сюзи очень любит театр, но в Выборге нет ни одного, и она от этого просто страдает. Кино она тоже любит. (Очень понравился фильм «Как быть любимой», но публика вела себя ужасно, хотелось уйти!)
Берем еще бутылку вина. Пьем за брови Сюзи, за глаза, за ноздри, за рот, за зубы Сюзи – они у нее ровные и белые – где теперь найдешь такие зубы?
– Про волосы-то забыли? Они у меня не ахти какие, но всё же!
Пьем за волосы Сюзи, за уши и так далее.
– Хочу в Москву! – она с чувством. – Очень хочу в Москву! Алексеев должен вывести Сюзи в свет!
Обсуждаем, как это сделать.
– Вам надо учиться, Сюзи, – говорю я, – поступайте в вуз!
Сюзи явно не хочется учиться.
– Хочу быть нaтypщицeй! – говорит она. – Сколько платят натурщицам?
– Голым – рубль в час.
– Мало! За пять я бы постояла. Но меня все равно не возьмут – слишком худая, все кости торчат. И грудь у меня великовата. Когда одета – ничего, даже красиво. А так она отвисает. Такую грудь рисовать неинтересно… Хочу иностранную сигарету!
– Ну какую, например?
– Кемел!
– Таких здесь не бывает.
– Все равно хочу!
В ресторане начинаются танцы. Среди танцующих женщина в зеленых брюках. Сюзи смотрит на нее и презрительно дергает губами – она бы никогда не пришла в ресторан в зеленых брюках! Она знает, как вести себя в обществе!
– Скажите, Сюзи, – спрашиваю я, – если бы я был свободен, вы бы вышли за меня замуж?
– Вышла бы!
Ресторан закрывается. Гардеробщик сам приносит ее пальто. Выходим нa улицу. У входа в гостиницу стоят какие-то люди.
– Идите, – говорит мне Сюзи, – я вас догоню.
Иду вперед, останавливаюсь на углу, жду. Проходит минут десять. Возвращаюсь. Сюзи целуется с каким-то парнем. Подхожу к ним вплотную. Они меня не замечают.
– Вы что-то долго, Сюзи! – говорю я.
Сюзи оборачивается:
– Простите! Я только прощусь с ним!
– Извините, пожалуйста, – говорит парень, – но я ее очень давно знаю. Я хочу с ней проститься.
Подходят еще двое, один в штатском, другой – пехотный капитан. Оба пьяные. Хватают парня за руки, оттаскивают его от Сюзи. Капитан орет мне:
– Чего стоишь? Твою девку у тебя на глазах уводят, а ты стоишь! Где твое мужское самолюбие? Эх, дать бы тебе!
Он хватает меня за грудь. Я отталкиваю его и ухожу.
12.7
Приехал в Питер. Печатаю фотографии.
В тускло-красном свете на бумаге возникает лицо Сюзи. Надменное, хмурое, хитрое, улыбающееся. Снизу, в профиль, сверху, анфас.
Сюзи в платочке и Сюзи без платочка. Сюзи, смотрящая в сторону, и Сюзи, уставившаяся прямо на меня.
Снова Выборг. Снова дом у порта. Ее мать дома. Она приглашает зайти. Вхожу, осматриваюсь. Горки подушек на кровати, ковер с оленями, кружевные салфеточки на диване, искусственные цветы в дешевых стеклянных вазочках.
– Светлана уехала?
– Да, вчера вечером… Счастье искать отправилась. Плохо ей здесь было. Мать ее заставляла работать, а она не хотела. Красивой жизни хотела. Учиться тоже не желала. У нее ведь школа не кончена – за десятый класс она не сдала. Поступила в вечернюю школу, да ушла через полгода. Мальчики, танцульки – так и пошло. На Сетевязальной фабрике не ужилась, потому что плохо работала. В музее – тоже. Никого знать не хочет, все у нее плохие. На собрании с ней разговаривают, а она отворачивается. Мать она и за человека не считает. А что я ей плохого сделала? Не позволяла мужиков в дом водить?
– А как она думала дальше-то жить?
– Да как! Замуж выйти и иметь любовника! Любовника она уже завела, а вот мужа еще не успела! Найдет дурака какого-нибудь. Мало ли дураков-то!
– Вы ей говорили, что я приходил?
– Да. Но она не призналась. Не знаю, говорит, никакого Алексеева! Не знаю, и все!
– Да, странно.
– Вот именно! Врет она на каждом шагу. Изовралась вся. Всем врет!
Пауза.
– Мне пора, – вздыхаю я, – пойду уж. Всего вам хорошего!
В дверях она останавливается и снова жалуется на дочь. Но говорит она спокойным голосом. И будто ей даже приятно, что дочь у нее такая пропащая.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте