Страница 11 из 14
Джюгас сгреб ворох соломы. Я сжал пальцами одну спичку, чиркнул о край коробки. Искры не было. Не показалась она, и когда с двух других спичек беззвучно слезла мокрая сера.
Я достал из коробка другие спички. Все приходилось повторять с самого начала.
Я терпеливо тер их. Потом опять чиркнул — сверкнула голубая искорка, запахло серой и спичка… погасла!
Пук соломы дрожал в руке у Джюгаса.
— Попробуй еще, — взволнованно произнес он.
У меня мелькнула мысль, что так можно испортить все спички и завтра у нас уже не будет никакой надежды развести костер.
Спичек оставалось всего пять штук. Я долго колебался: попробовать в последний раз или нет?
Над нашими головами что-то заскреблось о каменную стену. «Должно быть, летучие мыши», — подумал я, дрожа от холода.
Вдруг рядом со мной послышался тихий, приглушенный звук: «Чир-р-р-рк!.. Чирк!» Через мгновение звук повторился.
— Джюгас, что это?
Прислушавшись, Джюгас вымолвил:
— Стрекочет, как кузнечик…
Стрекотанье становилось все громче. Теперь уже нельзя было ошибиться: это и в самом деле кузнечик. И от мысли, что мы не одни в этой мрачной башне, что с нами веселый, никогда не унывающий музыкант-кузнечик, у нас стало немного легче на душе. Джюгас едва слышно засмеялся:
— А я знаю, где он.
— Ну, где? Скажи!
— Да в кармане у меня! — оживился Джюгас. — Правда, в кармане. Я теперь вспомнил: ведь там бутылка…
Он потянулся и вытащил из кармана широкогорлую бутылку, в которую ловил кузнечиков для наживки.
Немного посовещавшись, мы решили в последний раз попытаться зажечь спичку. Совершенно неожиданно мне удалось это. Спичка звонко чиркнула, и в моей горсти затрепетало жаркое крохотное пламя.
— Горит! Джюгас, давай солому! Быстрее!
Пук соломы мгновенно запылал. Мы торопливо сложили небольшой костер. В башне стало светло. По ее развалившимся, усеянным щелями стенам запрыгали желтые отблески.
Большая, невыразимая радость затрепетала вместе с этим огоньком и внутри нас. Мы осмотрели бутылку. В ней действительно сидел кузнечик.
— Бедняжка, ведь он там мог задохнуться, — сокрушался Джюгас, стараясь вытряхнуть музыканта из бутылки.
Кузнечик, вновь почувствовав себя на свободе, оттолкнулся своими длинными ножками от колена Джюгаса и скакнул к порогу башни. Больше нам не довелось с ним встретиться.
Если в костер не подбрасывать топлива, он погаснет. Эту истину знают все. Увидев, что в башне, кроме нескольких палок; больше нет ничего подходящего, мы вылезли наружу, чтобы набрать веток для нашего очага.
Вокруг нас мокрыми листьями шелестели кусты. Сквозь них мы увидели озеро. Оно уже совсем успокоилось. По небу, словно куски холста, проносились изодранные темные тучи.
Я уже хотел было отломить ветку от засохшей сосенки, как вдруг Джюгас схватил меня за руку.
— Смотри… туда… — зашептал он, показывая на край острова.
Там стоял мужчина. Он засунул в рот пальцы. Над озером прокатился пронзительный свист. На этот свист кто-то отозвался таким же свистом с противоположного берега. Тогда мужчина прыгнул в большую лодку (это был не наш «Христофор Колумб») и оттолкнулся от острова.
Кто этот человек, что он делал на острове? Может, это рыбак?..
В это время облако сползло с луны. Оно озарило мужчину, сидевшего в лодке, и я понял, что лицо его мне знакомо. Но откуда? В Пабержяй… На станции… В поезде… Да! В поезде! Он играл в шахматы с Вилюсом!
— Это он…
— Кто? — недоумевал Джюгас.
— А тот, который нас мороженым угощал…
— А-а-а…
Мы были прямо-таки огорошены.
Откуда он взялся ночью на острове? Зачем он свистел?.. Кто отозвался на его свист с берега? От этих мыслей у меня закружилась голова.
Мужчина приплыл к берегу.
А мы вернулись к костру и начали горячо обсуждать только что виденное.
— Витас, а может, тебе только показалось? — усомнился Джюгас.
— Тот самый. Точно он.
От костра наша одежда просохла. Сон смыкал глаза. Уже погрузившись в дремоту, я опять невольно вспомнил мужчину в лодке и мысленно спрашивал себя: «Кто он?»
Джюгас уснул. Голову он склонил к моему плечу, и я слышал, как он разговаривал во сне:
— Мама… ты не сердишься на меня? Мама… я только посмотрю на корабли и вернусь…
Глава четырнадцатая
МОИ ЗАПИСКИ
Еще и сегодня среди моих книг лежит тетрадь в истертой зеленой обложке, на которой выведено крупными буквами моей собственной рукой: «Остров Летучих Мышей». Это записки о нашей (моей и Джюгаса) жизни на острове. Вот что там можно прочесть:
Погожее утро. На острове щебечут птицы, а озеро сверкает на солнце, как огромный стеклянный осколок.
Мы сидим на берегу, свесив ноги в воду, и плюем в озеро, потому что не знаем, что нам еще делать.
Наш дырявый «Христофор Колумб» лежит на песке дном кверху. Весла мы потеряли во время грозы. Пробовали сделать новые, но ничего не получилось. Берег довольно далеко. Можно было бы вырезать какой-нибудь шест, но озеро глубокое, и шест, стоит только отплыть подальше, не будет доставать до дна.
Джюгас говорит, что теперь мы будем жить, как Робинзон Крузо.
Все было бы очень хорошо, если бы не голод.
Должно быть, нам придется питаться одной рыбой и ждать, пока какой-нибудь рыбак не вздумает приплыть на остров или показаться где-нибудь поблизости.
А может, вернется тот мужчина, которого мы видели прошлой ночью?.. У него, наверно, найдется лишнее весло, которое выручит нас из беды.
На заходе солнца далеко на озере мы увидели лодку. Кричали, махали руками, но нас не заметили. Лодка поплыла дальше.
На ужин мы поймали только несколько небольших язей, которых изжарили на углях и сейчас же съели, облизав даже пальцы. А все-таки в животе очень пусто, и мы иногда совсем падаем духом.
Я подбадриваю Джюгаса, говорю ему, что унывать не следует; Джюгас подбадривает меня, но от этого нам нисколько не сытнее.
Как же все-таки сделать весла?
Проснувшись ночью, мы увидели пожар. Горело совсем неподалеку, потому что по ту сторону леса поднялся вверх язык пламени и к небу взлетели светящиеся рои искр.
Джюгас высушил свой блокнот и теперь рисует развалины замка.
Он так увлекся своей работой, что не видит ничего, что творится кругом. По правде сказать, со вчерашнего дня кругом ничего не изменилось.
Перед нами расстилается озеро. Летают чайки. Пахнет раскаленным песком.
Кто знает, где теперь Вилюс? Ведь он сказал, что едет к Щучьему озеру. Может, он тут, где-то совсем поблизости…
Мы съели все ягоды, которые нашли на острове, но голод не прошел.
Сегодня нам повезло. Джюгас спугнул ястреба и отнял у него дикую утку с выдранным зобом. Утку изжарили на углях. Она была необычайно вкусная, и мы с ней быстро расправились.
Осмотрели весь остров. Он небольшой, но на нем много занятных закоулков.
Я сижу на камне, насвистываю и зорко смотрю вокруг, не появится ли на озере лодка.
Я вижу ее!.. Она плывет к…
(Дальше в моих записках не хватает листа. Жаль, что я по забывчивости вырвал этот лист, чтобы завернуть завтрак…)
Лодка плыла к острову. Мы стремглав пустились к берегу и вне себя от радости заорали во все горло.
Мы умолки только тогда, когда лодка была у берега.
В лодке сидел мужчина в расстегнутой рубахе, из-под которой виднелась волосатая грудь. Понурив голову, мужчина с размаху греб веслами.
Лодка вонзилась носом в прибрежный песок. Мужчина провел ладонью по вспотевшему лбу и, прихрамывая, шагнул к нам.