Страница 16 из 21
Явич слушал, нахмурившись. Он понимал, что с Уилбур разговаривает совершенно другой человек. Взгляд и жесты очевидно отличали его от Аллена. У Явича был друг из Англии, адвокат из Кливленда, так что его поразило и сходство в их речи – акцент казался настоящим.
– Полагаю, я с собравшимися не знаком, – начал Артур.
Его представили всем по очереди, Явичу казалось глупым здороваться с Артуром так, словно он только что вошел. Когда Уилбур задала Артуру вопрос об остальных, он рассказал, кто какую роль выполняет, кому можно, а кому нельзя выходить в пятно. Наконец, доктор Уилбур снова сказала, что должна поговорить с Билли.
– Будить его очень опасно, – ответил Артур. – Вы же знаете, у него суицидальные наклонности.
– Необходимо, чтобы его увидел доктор Хардинг. От этого может зависеть исход слушания. Либо свобода и лечение, либо тюрьма.
Артур задумался, поджав губы.
– Ну, вообще-то, не мне это решать. Поскольку мы находимся в тюрьме – то есть во враждебной обстановке, – главенствует Рейджен, и окончательное решение о том, кто выйдет в пятно, принадлежит ему.
– Какую роль Рейджен играет в вашей жизни? – поинтересовалась доктор.
– Он наш защитник и хранитель ненависти.
– Хорошо, – напористо сказала доктор Уилбур. – Я должна поговорить с Рейдженом.
– Мадам, я рекомендую…
– Артур, у нас не так много времени. Все эти занятые люди пожертвовали утром воскресенья, чтобы собраться и оказать вам помощь. Рейджен должен дать согласие на то, чтобы к нам вышел Билли.
Лицо Миллигана снова утратило какое-либо выражение, он смотрел в пустоту, как в трансе. Губы шевелились, словно он вел какой-то внутренний неслышный разговор. Потом напряглась челюсть, лоб сильно нахмурился.
– Невозможно, – прорычал голос с сильным славянским акцентом.
– В каком смысле? – спросила Уилбур.
– Невозможно говорить с Билли.
– А вы кто?
– Рейджен Вадасковинич. Кто эти люди?
Доктор Уилбур снова всех представила, а Явич опять поразился перемене и привлекающему внимание славянскому акценту. Он расстроился, что не знает ни одного выражения на сербохорватском, чтобы проверить, понимает ли Рейджен язык или только говорит с акцентом. Ему хотелось бы, чтобы это проверила хотя бы доктор Уилбур. Но выказать это желание вслух он не мог, потому что всех попросили молчать, лишь представляться.
Доктор Уилбур снова обратилась к Рейджену:
– Откуда вы узнали, что я хотела поговорить с Билли?
Рейджен кивнул с некой радостью в глазах.
– Артур спрашивать мое мнение. А я возражаю. Я защитник, и мое право – решать, кто идет на пятно. Невозможно, чтобы вышел Билли.
– Почему?
– Вы доктор, да? Скажу так. Невозможно потому, что Билли проснется и убьет себя.
– Почему вы так уверены?
Он пожал плечами.
– Когда Билли на пятне, он всегда думает, что сделал плохо, и пытается себя убивать. А я за это отвечать. И я говорю «нет».
– За что вы отвечаете?
– Защита всех, особенно маленьких.
– Ясно. И вы всегда справлялись со своими обязанностями? Маленькие ни разу не страдали, не испытывали боль, потому что вы их защищали в любой ситуации?
– Не совсем так. Дэвид чувствует боль.
– И вы допускаете это?
– Это его цель.
– То есть вы, большой сильный мужчина, позволяете ребенку переживать столько боли и страданий?
– Доктор Уилбур, не я…
– Рейджен, вам должно быть стыдно. И я не думаю, что вы можете брать на себя такую власть. Я – врач, я уже лечила пациентов, похожих на вас. И, думаю, лучше мне решить, можно ли выходить Билли, – я однозначно не из тех, кто позволит беззащитному ребенку брать на себя всю боль, когда можно облегчить его страдания.
Рейджен заерзал на стуле; вид у него был смущенный и виноватый. Он пробормотал, что она совершенно неправильно понимает ситуацию, но доктор Уилбур продолжала, мягко, но весьма настойчиво.
– Ладно! – согласился он. – Вы берете ответственность. Но сначала мужчины уходить из комнаты. Билли боится их после того, что делал ему отец.
Гэри, Берни Явич и доктор Хардинг с готовностью поднялись, но слово взяла Джуди:
– Рейджен, надо разрешить доктору Хардингу остаться и увидеть Билли. Доверься мне. Доктор Хардинг очень заинтересовался медицинским аспектом вашего случая, надо позволить ему остаться.
– А мы выйдем, – сказал Гэри, указывая на себя и Явича.
Рейджен осмотрелся, оценивая обстановку.
– Разрешаю, – сказал он, указывая на стул в самом дальнем углу этой большой комнаты. – Но он должен сидеть там. Все время.
Джордж Хардинг вяло улыбнулся, ему было тревожно. Но он кивнул и сел в углу.
– И не двигаться! – добавил Рейджен.
– Хорошо.
Гэри с Явичем вышли в коридор.
– Основную личность, Билли, я сам никогда не видел. Не знаю, выйдет ли он. Но что скажешь о том, что уже увидел? – поинтересовался Гэри.
Явич вздохнул.
– Сначала я был настроен крайне скептически. А теперь не знаю, что и думать. Но мне не кажется, что он притворяется.
Оставшиеся в комнате с Миллиганом стали свидетелями того, как он побледнел, его взгляд обратился вовнутрь. Губы начали подрагивать, как бывает у человека, разговаривающего во сне.
Вдруг глаза распахнулись.
– Боже! – воскликнул он. – Я думал, что умер!
Он дернулся. Увидев, что на него смотрят люди, Миллиган вскочил со стула, упал на пол и на четвереньках пополз к противоположной стене, подальше ото всех, втиснулся между пустых стульев, съежился, зарыдал.
– Что я наделал на этот раз?
– Ты ничего плохого не сделал. Тебе не из-за чего переживать, – нежно, но уверенно сказала Корнелия Уилбур.
Миллиган дрожал и вжимался в стену, как будто пытаясь просочиться сквозь нее. Волосы упали на глаза, но он и не попытался убрать их.
– Билли, ты, наверное, не знаешь об этом, но мы все собрались, чтобы тебе помочь. Встань, пожалуйста, с пола, сядь на стул – и поговорим.
Всем было ясно, что Уилбур прекрасно владеет ситуацией и знает, что делает, что она умеет добиться от Миллигана нужной реакции.
Он встал, сел на стул, хотя у него прыгали колени, да и все тело тряслось.
– Я не умер?
– Билли, ты живее всех живых. Мы в курсе, что у тебя проблемы и что тебе нужна помощь. Да?
Он кивнул, широко распахнув глаза.
– Билли, ты недавно пытался разбить голову о стену. Зачем?
– Я думал, что умер, – повторил он. – А потом вдруг проснулся в тюрьме.
– А что было перед этим?
– Я пошел на крышу в школе. Больше не хотел с врачами общаться. Доктор Браун из Центра психического здоровья Ланкастера меня не вылечил. И я думал, что спрыгнул. Почему я не мертв? Кто вы все такие? Почему вы так на меня смотрите?
– Тут врачи и адвокаты, Билли. Мы собрались, чтобы тебе помочь.
– Врачи? Папа Чел меня убьет, если я буду с вами разговаривать.
– Но почему?
– Не хочет, чтобы я рассказывал, что он со мной делал.
Уилбур вопросительно посмотрела на Джуди Стивенсон.
– Это его приемный отец, – пояснила Джуди. – Но его мать развелась с Челмером Миллиганом шесть лет назад.
Билли в ошеломлении вылупил глаза.
– Развелась? Шесть лет назад? – Он поднес руку к лицу, словно проверяя, действительно ли все это происходит. – Как такое возможно?
– Билли, нам надо о многом поговорить, – сказала Уилбур. – Сложить мозаику, в которой не хватает многих элементов.
Он начал неистово вертеть головой.
– Как я сюда попал? Что происходит? – Миллиган зарыдал и начал раскачиваться взад-вперед.
– Билли, я понимаю, что ты устал. Можешь пойти отдохнуть.
Он резко перестал плакать. Насторожился, хотя по-прежнему пребывал в смятении. Потом дотронулся до мокрой щеки и нахмурился.
– Что там происходит? Кто это был? Я слышал плач, но не понял, откуда он. Боже, кем бы он ни был, он же собирался броситься о стену. Кто это?
– Билли, – ответила Уилбур. – Настоящий Билли, иногда таких называют «первичной» или «ключевой» личностью. А ты кто?